Красный рассвет - Березин Федор Дмитриевич - Страница 65

А потом Арриго снова лежал, анализируя тишину. Точнее, свои горькие мысли, которые рождала эта тишина. Да, его юношеские шатания по городским подворотням оказались незряшными. Сейчас они уберегли его от смерти, а может, и плена, там, где другие, ведающие только опыт казарменной мудрости, проявили стойкость и умерли. Но теперь, в отсутствие видимой визуально опасности, ожили, вырвались на обозрение всяческие логические схемы поведения, вымуштрованные службой. И чем дальше уходило в прошлое пережитое ощущение прокатившейся рядом смерти, тем ярче засвечивались в сознании эти логические схемы. В конце концов из внутреннего мира моделирования будущего они преобразились в реальное физическое движение. И вначале это было просто скольжение по краю опасности, простое изучение окрестностей, но затем оно перешло в поиск своего утерянного снаряжения. Которое, кстати, нашлось нетронутым. У врага явно недоставало сил, а может быть, времени на тщательную фильтрацию территории боя.

Плазменная винтовка была действительно небоеспособна. По крайней мере на теперешний момент. Полный разряд аккумуляторов в прикладе и в обоймах. Как такое могло случиться? Что за оружие по ним применили? Возможно, какие-то направляемые из космоса лучи? Можно ли было ожидать такого от каких-то африканцев? С другой стороны, Давид Арриго не зря столько часов обнимал камни. Когда те, трое невидимых, следовали мимо, он уловил куски их разговора. Точнее, он уловил речь. Это не было английским, африкаанс или чем-то похожим на наречия народов банту. Русский – вот что это напоминало. К сожалению, компьютер Арриго приказал долго жить, а то бы в записи можно было попробовать перевести. Также сгинули и скорее всего погибли оба отрядных переводчика. Но если враги действительно общались на русском, тогда это прекрасно ложилось в объяснения неизвестного глобального оружия. У русских до сей поры имеются спутники, и теперь, после денонсации всяческих договоров о сокращении вооружений, ничто не мешает разместить на них какую-нибудь убийственную новинку.

А когда наступила ночь и внешняя суетность мира поубавилась, у Давида Арриго появилось еще большее поле для размышлений.

114

Обзор сверху

Вряд ли те, кто задумывал акцию с аварией «Гуиина», рассчитывали на столь сокрушающий успех. Видимо, жизнь решила подтвердить забытое правило – «смелость города берет». Теперь Соединенные Штаты потеряли авиационный перевес над назначенной к войне территорией и акваторией. Точнее, не то что потеряли, но низвели его до недопустимого для американской армии соотношения. Всегда и всюду, может, с парой исключений за добрую сотню лет, янки били врага скопом, к тому же лучшим оружием, переполненным патронташем, сытым солдатом и перекушавшим офицером. Вообще-то, может, именно так и следует воевать, а в иных случаях дуть в трубу и сматывать удочки? Но, несмотря на яркий пример, никто в истории этому простому правилу больше не научился. Допустимо, что остальные народы просто-напросто впихивались в навязанные войны. Ну что же, умению упереться, когда надо, тоже нужно обучаться. Сейчас американцы оказались в ситуации, когда они тоже могли скромно ретироваться и дождаться другого случая для реванша. Что в самом деле могла им сделать какая-то Африка? У нее не имелось ни сил, ни средств напасть непосредственно на Северную Америку. Даже при наличии желания.

С другой стороны, даже не беря в рассмотрение всяческие геополитические мотивы, имели ли Штаты возможность отступить? Вроде бы войны того времени уже не походили на войны предыдущего века. Тогда требовалась мобилизация, концентрация и еще много чего. Теперь войны стали походить на расплескавшиеся в пространстве бои. По крайней мере те теоретические модели войн, кои разрабатывали стратеги США. Они начинались внезапно, но без всякой предварительной концентрации и уж точно без сколько-то длительной мобилизации. То есть раньше страна-агрессор, начав всю эту возню, разворачивала свой дальнейший путь в сторону неизбежности войны без возможности нажать тормоза. Ибо никакие силы уже не могли остановить разбушевавшийся муравейник. Накопленная энергия должна была плеснуть наружу, иначе она приводила к внутреннему коллапсу.

Сейчас можно сделать все совершенно иначе. Эмоции, вылившиеся через телевизионный стереоэкран? Полноте, телевидение штука управляемая, как и те, кто ловится на его крючок. Вчера – Африка враг демократическим завоеваниям мира, а сегодня… А что сегодня? Да что угодно! Абсолютно что угодно! Лучший друг! Да и вообще, ничего между нами не было! Ракеты, упавшие на столицы? Извините, вы их видели? Ну да, по телику? Вроде нет, но где-то писали… Что значит где-то? Неужели вы думаете, что, если б случилось такое ЧП, об этом бы не сообщили по «ящику»? Средства информации у нас свободны и независимы. Причем изначально. Нашли чему верить – Африка! По слухам, там еще до сей поры водятся слоны и носороги. Кто их реально видел, кроме как в зоопарках?

Так вот, американцам ничего не стоило рассредоточить собранные для войны силы, абсолютно не беря во внимание общественное мнение. А истраченные ракеты списать. Однако в первую очередь меркантильные интересы. Усидит ли президентская администрация в креслах, если откажется от поставленных целей? Поставленных не перед камерами, а перед военными, промышленниками и всеми оставшимися серьезными людьми? И вообще, у Америки есть не только меркантильные, но и вполне реальные долгосрочные планы. Не для того десятилетиями копили оружие, чтобы им просто исполнить танец на саблях и удалиться. Судьба североамериканской гегемонии на переломе. Десять-пятнадцать лет до того можно было бы позволить себе отступить. На некоторое время, разумеется. Но сейчас все сроки вышли. Если Америка прижмет уши, случится непоправимое.

И потому требовалось что-то делать, даже в условиях неудачного соотношения сил. Может, стоило снова, скачком изменить расклад в свою пользу?

115

Твердый грунт

Так, значит, Давид Арриго нащупал широкое поле для раздумья. Однако поскольку он не был философом ни по образованию, ни даже по призванию, то и не умел долго сосредотачиваться на чистой теории. Жизненный опыт требовал активных физических действий, тем более что Арриго подкрепился. Ведь он нашел свое снаряжение, а значит, и носимые запасы провизии.

Ночь в Капских горах с прибором ночного видения представляет собой достаточно темное явление. Однако школа жизни Арриго состояла не только из шныряний по городским трущобам, хило подсвеченным рекламой. Он был человеком военным, тем паче пехотинцем – в процессе подготовки он сделал несчитаное количество марш-бросков. А десант не всегда, далеко не всегда, экипировали по последней военной моде. Возможно, это было чистосердечной данью традиции, хотя скорее всего делалось с явными продуманными намерениями. Теперь эти намерения выплыли наружу. Вместо того чтобы спокойно дожевывать паек, дожидаясь неминуемого прихода подкрепления, уроженец Нью-Мексико Давид Арриго двинулся в путь, ориентируясь по таранящим небо звездам. И путь его лежал вовсе не к побережью океана, куда рано или поздно нацелятся катера дружественного рода войск – морской пехоты, а совсем в другую сторону. Практически невооруженный и почти голый в плане защиты от пуль, Арриго решил произвести боевую разведку.

Он пошел в ту самую сторону, куда скрылся торжествующий противник.