Армагеддон. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич - Страница 21

— Можно просто Джей, — милостиво разрешил негр.

— Мой двоюродный брат вас очень любит. Правда, родители ему запрещают слушать такую музыку. В другой ситуации я взял бы у вас автограф, но сейчас не знаю, уместно ли… Тем более брат живет в Галвестоне, а со всеми этими закрытыми границами я даже не знаю, когда смогу туда попасть…

— Ну, автограф-то не сгниет, верно? — заулыбался рэпер. — Давайте блокнотик, у копов всегда есть такие блокнотики, куда они с грозным видом чего-то пишут. И пусть пацан не слушается своих стариков, придумают тоже: запрещать…

Манчини вручил Джею-Ти блокнот, в котором тот коряво расписался, уточнив, как зовут брата. Того звали Боб.

— Значит, границы на юге и востоке закрыты? — уточнил Шибанов, когда рэпер завершил свою приятную миссию.

— Судя по всему, да. Я пытался связаться с нашими, но диспетчер в участке не отвечает. Не знаю, что и делать. Ехать домой толку мало, я живу один, волноваться не за кого. Пытаться покинуть штат я больше не рискну. Остается обосноваться где-то здесь, но не в Вегасе, Рино или других крупных городах. Там ад.

— Мы кое-что видели с самолета, — согласно кивнул рэпер. — Жуткая хрень.

Коп деликатно не стал уточнять, с какого именно самолета это видели и куда он делся потом.

— Оставайтесь с нами, — предложила Атика. — Рядом с полицейским мне будет спокойнее.

Ростислава почему-то больно укололи эти слова, хотя виду он не подал. Да и Манчини в самом деле производил приятное впечатление: мускулистый, стройный, с открытым добродушным лицом и черными блестящими волосами. Возможно, в самом деле все наладится в ближайшее время, и полицейский в компании окажется полезен…

— Присоединяйтесь, — сказал Ростислав, окончательно переборов себя. — К тому же вы хорошо знаете штат, в отличие от нас.

Полицейский доел яичницу, поблагодарил Атику и спросил:

— У вашего «виннебаго» спущено колесо?

— Нет запаски, — пояснил Шибанов.

— Тут дальше по трассе небольшая ремонтная мастерская. Возможно, там найдется то, что надо. Я бы на вашем месте не бросал такую машину.

— Значит, надо съездить и посмотреть. Но… еще одно: вы давно видели безумцев?

— Давно. Такое впечатление, что они все в городе — кроме тех, кто пытался вырваться за блок-посты на границе. Между нами, мне показалось, что среди них было как раз очень немного безумцев …

— И военные все равно стреляли в людей, — с горечью сказала Атика. Она обняла Мидори, которая все это время сидела тихонько и слушала.

— Я не знаю, что происходит. Если правительство так поступает, значит, есть серьезные причины. Мы не больны, не бросаемся друг на друга, у нас есть оружие и машины. Значит, мы должны выжить. И поможем выжить другим.

Манчини говорил так, словно пытался убедить сам себя. Вышло у него, честно говоря, не очень, потому что грустные карие глаза копа выдавали его истинные мысли: прежний мир рухнул, и что вырастет на его обломках, сегодня не предугадать никому.

— Куда вы предлагаете ехать? — спросила Атика, продолжая обнимать Мидори.

— У моего друга есть домик в Шелл-Крик Рейндж [22]. Иногда мы с парнями ездим туда на пикник, остальное время он стоит пустой. Но там вполне можно жить, хотя в горах нынче прохладно. Есть печка, запас дров… А самое главное — у меня есть ключ. Там, мне кажется, будет куда проще, чем недалеко от города.

— Что ж, отдых в горах — далеко не самое плохое, что могло случиться.

— Тогда едем в мастерскую подбирать вам колесо. Здесь слишком спокойно, мистер Шибанофф, и это мне не нравится, да и дом на колесах слишком вызывающе торчит возле дороги.

— Вы думаете, он привлечет безумцев?

— Он привлечет людей, мистер Шибанофф, — многозначительно сказал коп. — А люди сегодня все стали в той или иной степени безумцами.

Оставив автомат Профессору Джей-Ти, хоккеист и коп погрузились в полицейскую машину и уехали за колесом, наказав, если что, закрыться в фургоне и отстреливаться. Проводив взглядом удаляющуюся точку машины, рэпер покачал головой и сказал Атике, моющей посуду:

— Ох уж мне эти белые… У него есть ключ. Кому на хрен нужен ключ, когда вокруг творится такое? Главное, чтобы этот дом не приглядел кто-нибудь до нас, а уж войти-то мы и без ключа сумеем. Верно, крошка?

Негр подмигнул Мидори.

— Я думаю, что в любой дом лучше входить при помощи ключа, Джей, — солидно сказала девочка и занялась розовым зайцем.

Тем временем Ростислав Шибанов рассказывал полицейскому историю с хихикающей тварью. Тот внимательно слушал и качал головой.

— На самом деле эта история с отгрызенными пальцами мне что-то напоминает, — сказал он, сворачивая с трассы на проселок, упирающийся в металлический сарай, возле которого стояли несколько автомашин в полуразобранном состоянии. — Вроде бы находили тела… Но я простой патрульный, я не в курсе занятий отдела убийств. Вы уверены, что это действительно не обезьяна?

— По-моему, никакая не обезьяна. И звуки, которые она издавала. Они словно бы гипнотические.

— Я уже ничему не удивляюсь, — вздохнул офицер. — Но самое плохое, что у нас нет связи. Радиоприемник молчит, такое впечатление, что кто-то глушит прием передач. Зачем? Чего мы не должны знать?

Шибанов молчал.

— А вы в хорошей форме, — одобрительно заметил коп. — Качаетесь?

— Я спортсмен. Хоккеист.

— К сожалению, не мой вид спорта. Бейсбол и только бейсбол. Болею за «Доджерс».

Полицейская машина остановилась возле поставленного на четыре кирпича облупленного «меркури», и Манчини опустил стекло.

— Эй, Тодд! — крикнул он и пояснил Ростиславу: — Вроде все в порядке, как обычно… Тодд может валяться пьяный, потому и не отзывается. Тодд!!!

Однако никто не появлялся. Коп вручил Ростиславу дробовик, сам достал револьвер и сказал:

— На всякий случай прикрывайте меня.

Возле мастерской было тихо, только ветер хлопал ржавой дверцей древнего автомобиля. На скамеечке у сарая валялся заляпанный машинным маслом номер «Хастлера»[23] с грудастой брюнеткой на обложке, на гвоздике висел старый радиоприемник «Филко» из зеленого выцветшего пластика. Пейзаж был совершенно безжизненный.

— Тодд! — окликнул Манчини.

— По-моему, здесь пусто.

— Может, он за каким-то чертом уехал в город, — предположил коп. — Это не помешает нам найти колесо, но слишком уж здесь спокойно… Да и дверь бы он закрыл.

Похоже, Манчини не любил спокойствия. Подняв револьвер, словно на учениях, он вошел внутрь сарая, благо дверь была действительно распахнута настежь. Шибанов последовал за копом и постоял немного, чтобы глаза привыкли к полутьме после уличного яркого солнца.

— Тодд, — снова позвал полицейский. В углу, за составленными один к другому снятыми капотами, что-то завозилось. Шибанов вскинул дробовик, но из-за капотов выскочил облезлый койот, оскалился и испуганно метнулся в дверь.

— Этих тут полно развелось в последние годы, — сказал коп. — Раньше было меньше. Надеюсь, он там не Тоддом завтракал?

Нет, трупа Тодда не обнаружилось. Искать его в других местах тоже не пришлось, потому что Тодд объявился сам, прыгнув на спину полицейскому со стеллажа над капотами. Судя по всему, он выжидал там, пока Манчини не нагнется и не опустит свой револьвер. Шибанов стрелять не мог — дробь угодила бы в полицейского.

Тодд истошно визжал, пытаясь задушить Манчини. Полицейский хотел было выстрелить в прицепившегося автомеханика, но тот выбил револьвер из руки. Шибанов выбрал удачный момент, занес дробовик и огрел Тодда прикладом по спине. Механик свалился на земляной пол, и коп принялся охаживать его ногами до тех пор, пока Ростислав не оттащил Манчини в сторону.

— Сволочь… — бормотал полицейский, поднимая потерянную в драке шляпу и отряхивая с нее ржавую пыль. — Тоже один из них… Никогда не знаешь заранее, пока тварь не бросится.