Смерть на острие иглы - Синельников Владимир - Страница 20

— Тогда мы бросим жребий. — Теперь к Ивану наклонилась уже правая голова.

Он поглядел на покачивающиеся с обеих сторон крокодильи морды, с языков которых в предвкушении пиршества капала слюна.

— Какие-то вы уж больно некультурные и нетерпеливые, — наконец произнес он, наблюдая за реакцией рептилии-мутанта.

— Что?! — Возмущенные головы стремительно ринулись вперед. Иван в последний момент отпрянул назад, и головы с треском столкнулись.

— Вы что творите, недоношенные?! — возопила третья, центральная голова, взлетая с камня. — Забыли, о чем договаривались?!

Боковые головы, пославшие друг друга в нокдаун, слабо заворочались в придорожной пыли.

— Я вас в такой узел завяжу, недоумки, до смерти не распутаетесь! — продолжала бушевать над ними третья голова.

Кажется, последняя отчаянная мысль, мелькнувшая у Ивана, имела все шансы успешно сработать

— А что он нас оскорбляет? — произнесла одна из голов, отплевавшись наконец от пыли, набившейся в пасть.

— Действительно недоноски, — участливо произнес Иван, обращаясь к третьей голове. — И как ты с ними живешь, бедная?

— Не живу, а мучаюсь, — пожаловалась голова.

— И поговорить по душам не с кем, — подлил масла в огонь Иван. — Не с этими же… дуболомами…

— Ты абсолютно прав, — согласилась с ним третья голова. — Совсем я отупела в таком окружении…

— Ну ты, дура центральная! — вступила в полемику еще одна очухавшаяся голова. — Что ты себе позволяешь?!

— Мы тебя отучим зубы веером выставлять, — пообещала вторая голова. — Ишь возомнила о себе, цаца…

— Вы?! Мне?! — оскалилась третья голова. — Сопли подберите сперва, сосунки!

— Ах так! — Одна из голов резко взметнулась вверх. Вторая повторила ее маневр. Центральная голова ринулась им навстречу.

Столкнулись эти широко разинутые пасти где-то в районе валуна-указателя с такой скоростью, что от бедного камня с визгом полетели в разные стороны осколки. Поднявшаяся пыль скрыла место ожесточенного сражения.

Иван уселся на обочину и стал ожидать окончания поединка. Дороги назад все равно не было.

Через некоторое время пыль начала оседать, звуки битвы пошли на убыль и, наконец, почти совсем утихли. Из-за камня доносилось лишь натужное сопение.

Иван встал и, подойдя к пострадавшему дорожному указателю, осторожно заглянул за камень. Зрелище, представшее его взору, впечатляло. Клубок завязанных причудливыми узлами змеиных шей венчали вцепившиеся мертвой хваткой друг в друга три головы. Какая из них являлась центральной, а какие боковыми, — угадать было практически невозможно.

Иван обошел впавшего в клинч Змея Горыныча и, накинув веревку на лежащий поперек тропы чуть подрагивающий хвост, оснащенный многочисленными костяными выступами, тщательно привязал его к растущей неподалеку искривленной сосне. Потом он проделал то же самое с торчащими из причудливого клубка головами и лапами.

— Удавлю!! Стопчу!! Сожру!!! Тварь! Изорву! — бесновались головы Змея Горыныча, пытаясь освободиться от Ивановых веревок. Но растяжки держали крепко. Лишь содрогались от рывков рассвирепевшего родственника динозавров вековые деревья по бокам тропы.

Иван, присев неподалеку на обочину, с интересом слушал угрозы голов о том, как они с ним поступят. Продолжался этот спектакль одного актера о трех головах уже где-то с полчаса.

— И как ты намерен претворить свои планы в жизнь? — поинтересовался он, заметив, что Горыныч начал выдыхаться. Паузы у Змея между изрекаемыми с клубами дыма и снопами пламени угрозами явно увеличились.

Голос обидчика придал, казалось, трехголовому новых сил. Деревья затряслись сильнее, Горыныч почти скрылся из виду в пыли, поднимавшейся от бороздящих землю когтистых лап.

— Сожру!!! Р-разор-рву на мелкие кусочки!! Р-р-р! Рав! Рав! Гав!! Гав!! — Стреноженный Змей от бессилия неожиданно перешел на сплошные междометия. Разинутые пасти вместо пламени изрыгали потоки пены, глаза все больше вылезали из орбит.

«Пожалуй, клиент дозрел, — решил Иван. — Пора приступать к следующей стадии, а то как бы его кондратий не хватил от злости».

— У тебя случайно Цербера в родне не водилось? — спросил он Горыныча.

— Р-р… что? — слова Ивана неожиданно дошли до беснующихся голов, — Какой еще Цербер?

— Был такой пес трехголовый, — пояснил Иван.

— На что намекаешь, ублюдок?! — проревел Горыныч.

— Ну как… — Иван пожал плечами, — рычишь, лаешь… Может, твоя мамаша подгуляла с этим типом?

— Не тронь мать! — хором рыкнули три головы, предприняв еще одну безрезультатную попытку добраться до обидчика.

— Ладно, не буду, — покладисто согласился Иван. — Поговорим на другую тему?

— Сожру!! Разорву!! — завел опять свою волынку Змей Горыныч.

Иван поморщился.

— Тебе не надоело такое однообразие? — обратился он к Змею. — Если намерен продолжать в том же духе, я тебя покину дней на пять… может, одумаешься…

— Что ты хочешь, подлец?! — рявкнул Змей.

— Ну вот, — укоризненно покачал головой Иван, — так уж сразу и подлец. А ты давеча кем был, когда торопил меня ступить на одну из тропинок? Благодетелем?

— Чего тебе надо?! — повторил Змей, проигнорировав Иванов вопрос.

— Хочу предложить тебе одну работенку… — начал Иван.

— Нет!! — категорично рявкнули головы, предпринимая безуспешные попытки обрести свободу.

Иван задумчиво посмотрел на извивающиеся змеиные шеи. Кажется, пришла пора пугнуть этого мутанта из семейства пресмыкающихся.

— Как ты думаешь, — неторопливо произнес он, — твоя шкура достаточно крепкая?

— Тебе не по зубам! — плюнула в него дымом левая голова. — Ее даже топор не берет!

— Так я и думал, — удовлетворенно кивнул Иван, — Значит, на рынке она пойдет за милую душу.

— Р-р-р! На что?! — Любопытство пересилило злобу Змея.

— На доспехи, — хмыкнул Иван. — Оторвут с руками.

— Ты не сможешь со мной ничего сделать! — прорычала на этот раз центральная голова. — У тебя нет меча-кладенца!

— И копья заговоренного! — поддержала ее правая голова.

— А зачем мне что-то делать? — удивился Иван. — Я подожду месяц-другой, ты сам загнешься. А уж потом найду способ, как ободрать с тебя шкуру…

— Р-р-р! Сожру-у!! Изорву-у!! — завел туже песню Змей Горыныч.

Иван молча встал и направился по тропе прочь. Рычание и вопли за его спиной стихли, но он, и не думая останавливаться, продолжал шагать по тропе.

— Эй! — догнал его испуганный голос, когда Иван уже готов был исчезнуть за поворотом. — Ты куда?

— Пойду в ближайшую деревню, — вежливо пояснил Иван Горынычу. — Попрошусь на постой. А то уже ночь скоро…

— А как же я? — растерянно осведомился Змей.

— Не знаю, — покачал головой Иван, — Слушать ты меня не желаешь. Так что торчи тут в одиночестве.

— Ты меня так, связанного, и оставишь? — робко спросил Горыныч.

— Учитывая твое недавнее ко мне отношение — оставлю, — кивнул Иван. — Мне жизнь дорога.

— Так мне остается только принять твое предложение? — заволновался Змей.

— Нет, — улыбнулся Иван. — В отличие от тебя, я предлагаю альтернативу: или ты принимаешь мое предложение, или идешь на доспехи. По частям.

— Что за служба-то? — спросила после некоторого раздумья и шушуканья с соседками центральная голова.

— Абсолютно необременительная, — заверил Иван. — У местного царя. Будешь там выполнять те же функции, что и здесь, на тропе.

— Это какие? — поинтересовалась одна из голов.

— Караулить, — пояснил Иван. — Причем на абсолютно законных основаниях. Не опасаясь каких-нибудь заезжих добрых молодцев…

— Клал я на твоих молодцев с прицепом, — презрительно заявил Змей.

— Тем более, — продолжил вербовку Иван. — Что ты теряешь?

— Свободу, — заявила средняя голова.

— Вот это ты называешь свободой? — Иван обвел рукой окружавший их лес.

— Да, — непреклонно заявил Змей.

— И давно ты вкушаешь такую свободу? — поинтересовался Иван.

— Да уж две зимы, кажись, прошло, — нахмурилась центральная голова. — Точно две.