Третья стихия - Симонова Мария - Страница 29

— Значит, так. Возвращаться обратно нам пока рано, надо переждать, пока там все немного утихнет. Остаются два варианта: скитаться по Перекрестку, запутывая след, или затаиться на месте и выжидать. Пока придется остановиться на втором, так как из Месива нам сейчас не выйти: выброс Кляксы наверняка создал помехи на межпространственных линиях, — закончил он с усмешкой. Как бы в подтверждение его слов на пороге возник блудный сын полка — озадаченный и насупленный Кики Заноза.

— Кляксе в задницу эти чертовы декорации! — сообщил он собранию, направляясь сердито к стойке. Обойдя ее, он выхватил бутылку с правого края, откупорил и принялся опустошать, словно собирался сейчас же принародно надраться в знак протеста. Ухмыльнулся и объявил:

— Значит, принимаю следующее решение: временно оседаем здесь. Сейчас разрешаю всем позавтракать.

— Спасибо, — осклабился Карриган, спрыгивая с прилавка. Завтракать он явно не собирался. Но остальные — те, кто еще не успел с утра ничего перехватить, потянулись к стойке.

За завтраком Михаила впервые одолели мысли будущем — раньше все было недосуг, да и не ждал он от будущего ничего хорошего, чтобы специально размышлять на эту тему. Но рано или поздно все равно пришлось бы. «Вот отсидимся мы в это „мирном“ уголке под теплым боком у Кляксы, — обстоятельно, по-прокурорски излагались мысли. Ну выведу я их в конце концов обратно в родную реальность. И что потом?..» — Мысли сделали эффектную театральную паузу, затем продолжили тоном общественного обвинителя: «Домой тебе, голубчик, теперь дорога заказана, там тебя поджидает хороший срок — запредельная разведка или что-нибудь похуже. Остается только один путь — дальне шее бегство с преступниками. И в любом случае расставание с Илли. Даже если и доберешься ты, голуба, до сладких объятий обещанной Петром виртуальной капсулы, то на что она тебе, родимая, сдалась? Ведь там не будет Илли!.. Можно, конечно, создать для себя в виртуалке что-то на нее похожее, даже внешне почти неотличимое. Но виртуальная копия будет лишь жалкой подделкой, набором программ, ничем больше…»

Пережевывая механически что-то овощное с мясным привкусом, Михаил уставился неподвижным взглядом в стену напротив — примерно туда, где она должна была по идее строителей пересекаться с потолком, словно где-то там гнездилось сосредоточие всех мыслей и методично доканывало Михаила пробирая до самых печенок. Как вдруг это незримое осиное гнездо с целой судейской коллегией внутри потеснила обтекаемая металлическая конструкция, медленно и беззвучно выраставшая над стеной.

— Петро, шухер!!! — отчаянно заорал Михаил, в точности как в далеком детстве, когда Петр, тогда уже тинэйджер, прожигал в раздевалке спортзала лазерной палочкой для резки бумаги глазок в женскую душевую, а юный сподвижник и оруженосец Михаил стоял у дверей на стреме с запасным набором палочек в руках. В раздевалку тогда ворвалась, подобно буре, девичий тренер Алла Борисовна Кот — алмаз женского культуризма, главный объект первых воздыханий — и вцепилась налакированными когтями Михаилу в ухо. Крик Михаила смешался с жалобным звоном — это посыпались на пол разноцветные палочки. Теперь на пол полетели, суматошно гремя и позвякивая, банки с ложками.

— Мишка, уводи! — крикнул Петр, выдергивая откуда-то лазерник — его брючные карманы изрядно прогорели и больше не годились для хранения оружия. Михаил честно попробовал выполнить приказ брата (громада катера поднималась над стеной), но у него ничего не вышло: дорога в иные миры не возникала под его ногами.

— Не получается, Петька! — жалобно сказал он.

— И не получится! — заявил Карриган. — Надо уходить в Месиво, может, удастся нащупать путь из Другого отрезка!

Катер постепенно надвигался на островок безоблачного неба над их головами, словно стальная крышка на крупногабаритную кастрюлю. На его борту сверкало федеральное клеймо, однако и так было ясно, что он представляет теперь равную yгрозу для всей команды беглецов.

Из задней двери выскочила встревоженная Cкалди, за ее спиной кучковался Бол Бродяга. В время из кармана Карригана донесся сигнал вызова, которого уже что-то давно не было слышно.

— За мной! — скомандовал Петр, устремляясь к выходу. Но снаружи промелькнула серая тень, очень напоминающая очертаниями бойца. Петр пальнул это мимолетное видение, кажется, промазал и огляделся в отчаянии:

— Обложили, гады!.. — Казалось, что выхода нет, и у всей команды опустились руки. К тому же эгнот в кармане у Карригана продолжал надрываться, действуя всем на нервы.

— В моей комнате есть потайной выход, — сказала Скалди, озабоченно зыркая по сторонам. — Может, туда?..

— Туда, туда, — заверил Карриган, первым бросаясь к задней двери. Наткнувшись по пути на Бола, сгруппировавшегося на пороге, он едва не разметал беднягу на составные части. Остальные, кинувшись в дверь, как бурный поток в узкую горловину, наверняка довершили бы раскурочивание человека-мешанины, не отступи он поспешно в сторону с пути поголовного панического бегства.

Небольшая комната с клетчатыми обоями была обставлена простенько, самыми необходимыми для жизни предметами: шкаф, кровать и стол. Под столом валялся смятый ком окровавленного белья — единственное свидетельство вчерашней жестокой гибели хозяйки заведения. Больше никаких дверей в комнате не было, кроме дверей шкафа. Но в таком случае путь к бегству оставался один — в шкаф?..

Однако Скалди проскочила мимо шкафа, не уделив ему ни малейшего внимания, подошла к задней стене и приложила к ней ладонь. Обои в этом месте исчезли, перед Скалди, словно перед заклинательницей непроходимых стен, появилась дверь — белая и обшарпанная, с английской ручкой.

«Маскировочное покрытие, реагирующее на папиллярный рисунок — лучший способ защиты ваших потайных дверей!» — подумал Михаил, привыкший давать всему необычному простейшие объяснения, соответствующие его прежнему образу жизни и сильно отдающие дешевой рекламой.

Нажав на ручку, Скалди приоткрыла дверь и собиралась выглянуть наружу. Петр отодвинул ее в сторону, высунулся первым и огляделся по сторонам, глянул вверх, потом тихо скомандовал:

— За мной!

Впереди совсем близко начиналось спасительное месиво. Прямо напротив двери находилась картина, обрезанная полосой асфальта, вернее, даже не картина, а один только верхний ее клочок, очень смахивающий на небольшую лазейку. Петр указал на этот обрезок и распорядился:

— Все туда!

В это время позади раздался треск — кто-то ломился в дверь, которую они закрыли за собой на замок. Рейчел кольнула дверь лазером, и краска вспыхнула, вся дверь занялась веселым трескучим пламенем, словно на нее плеснули керосинчиком:

А с черного хода пока что все было спокойно и тихо, прямо-таки сердце радовалось на эту замечательную брешь в стратегическом замысле противника.

Один за другим они миновали асфальтированную полосу и принялись нырять по очереди в узкую лазейку. Петр с Седым, стоя по обе стороны, страховали отступление. Михаил пролез в дыру одним из последних — уже после Илли и Скалди, которых он как истинный джентльмен, пропустил вперед. Потом он упал вниз с довольно-таки приличной высоты — не смертельной для жизни, но достаточно болезненной для принявшего на себя удар правого бока.

Не успев еще толком сориентироваться, Михаил почувствовал, что его оттаскивают от места падения куда-то в сторону — мера вполне предусмотрительная, учитывая, что кое-кому предстояло еще упасть на то же самое место. Тащили его Карриган с Занозой. «Удосужились бы лучше меня поймать!» — проворчал про себя Михаил специально для Карригана. А вслух сказал:

— Я в порядке, спасибо. — И в подтверждение поднялся на ноги.

Пейзаж оказался неожиданно знакомым: голые деревья, мягкий лиственный перегной под ногами и серое небо над головой. И надо же им было среди стольких отрезков, составляющих Месиво, упасть опять именно в этот! Своего рода случай, игра судьбы, ободрившая издерганного неожиданностями Михаила. Чего доброго, угораздило бы их свалиться в довершение всех бед в какое-нибудь местное пекло вроде того, где отрывались с утра каторжники. А тут лес, да море рядом — прямо курорт! И любимая девушка стоит неподалеку — чего еще надо человеку, уставшему от суеты рабочих будней?..