Третья стихия - Симонова Мария - Страница 18

Стало быть, предстояло теперь Занозе — вероятно, также в будущем папаше (хорошо бы — рыжих бесенят) и, возможно, тоже главе чего-нибудь (может быть, даже помасштабней, чем клан) — сосредоточиться и заняться осмыслением собственной сумасшедшей жизни.

Местечко ему попалось как будто специально отведенное для поисков смысла жизни: пустыня, где скитаются печальные призраки крупногабаритных снегососов (не исключено, что это души тех, кто так отсюда и не выбрался). О хлебе насущном заботиться нечего, хлеб сам падает к тебе в рот с неба в виде натуральной манны. Шевелиться не придется: сиди себе, разинув рот, глотай манну (даже жевать не надо, все предусмотрено!) и осмысляй свое место в бренном мире, вернее сказать — в бренных мирах.

«М-да, перспективка…» Не ощущал он себя, честно говоря, готовым к глубинному осмыслению чего бы то ни было. А куда деваться?.. «Некуда…» — ответил сам себе Заноза и принялся мрачно наблюдать процесс выпадения манны, размышляя, формируется ли она естественным путем в здешних облаках или разбрасывается кем-то, вообразившим себя самим господом богом, из специальных дырок в искусственном небе (а такое действительно не исключалось).

За этим занятием его и застало очередное локальное событие: Заноза ощутил врожденным чутьем Странника, как слегка колыхнулось пространство, принимая в себя что-то новое, как бы давая ему в себе место. Обернувшись, он обнаружил позади себя деревянное строение с забавной архитектурой — то ли магазин, то ли кабак… Парадная дверь изображала птицу, похожую на литворского стервятника, только непохоже раскрашенную.

«Ну и дела! Уже дома стали по декорациям перекидывать. А может быть, это подлинник?..» — осенило его в следующую секунду. Если дом был подлинным, то он вполне мог стоять постоянно на Перекрестке Миров, не исчезая вместе с декорациями, а сменяя их ежедневно, как это делали сами Странники. О домах-подлинниках Заноза до сих пор никогда не слышал, путешествующий по реальностям дом был для него явлением необычным и заслуживающим внимания.

Заноза поднялся на ноги, взошел на терраску и шагнул к двери. Засомневался было, но вспомнил слова Папаши: «Что делаешь, делай до конца» — и осторожно постучал. Сначала внутри дома стояла тишина, и Кики собрался было постучать погромче, как вдруг из-за двери донесся слабый голос:

— Кто там?..

6. ПЕРЕКРЕСТОК МИРОВ

— Кто там?.. — проблеял Фредди Бельмонд от своей стойки.

— Кики Заноза из клана Прорва. Можно войти? — донеслось из-за двери на чистом русском языке.

— Боже мой, я подозревал! — встрепенулся вдруг бежевый господин. — У нас с ними единая ментальность! Общее психологическое пространство!

— Тити-мити — братья по разуму, — сказал Петр и потянул из кармана свой лазерник: — Заходи, земляк, гостем будешь!

Его бригада взяла на прицел область солнечного сплетения гипотетического горного орла, вырезанного на двери отеля и изнутри. Потом створка медленно приотворилась, и порог холла переступил невысокий парень лет двадцати, сероглазый, усыпанный с головы до ног снежной мукой, с заткнутым за пояс маленьким карабином, похожим на детскую игрушку, кое-как отлитую из цельного куска металла. Замерев перед дверью, вежливый гость оглядел помещение, людей, наведенное на него оружие и произнес по-дружески:

— Вы из боевой декорации?

Ответом ему было общее молчание.

— Меня вы можете не бояться, — продолжил неожиданный пришелец. — Там, — он ткнул большим пальцем через плечо, — сейчас пустыня. — После этого он начал деловито отряхиваться от снега. Похоже, что нервы у него были такими же цельнометаллическими, как и его пародийное оружие. — Хороший у вас дом, — заметил он. — На Перекрестке сработан?

Окружающие наблюдали за гостем в большинстве своем растерянно: пришелец вел себя так, будто выходил только что из дому на пять минут, а теперь к вернулся. Террористы опустили оружие. Петр тоже убрал свой лазерник и спросил:

— Послушай, парень, что это за местность? Мы с здесь в первый раз.

— Я тоже, — усмехнулся Кики Заноза.

Михаилу паренек нравился с каждым мгновением все больше, хотя нес пока какую-то околесицу пусть и на чистом русском языке. Еще Михаила порадовало, что брат начал разговор с местным аборигеном мирно, а не с запугиваний и угроз — не до конца еще, оказывается, озверел брат Петр в своей запредельной разведке.

— Ты не понял. — Петр почесал в подбородке, кашлянул и наконец решился: — Мы из другой реальности. В первый раз совершили переход — что-то вроде эксперимента, понимаешь?

Заноза оглядел компанию по-новому — удивленно и недоверчиво.

— Люди из декорации?.. Не может быть, — сказал он.

Петр, оскалившись, потянулся к карману — скорее всего последняя фраза гостя окончательно похоронила его мирные намерения. Но тут в разговор вступил Владимир Карриган и сразу внес в него если не полную ясность, то по крайней мере частичное взаимопонимание:

— Мы не с Перекрестка, — произнес он на межгалактическом наречии. — У нас возникли проблемы в нашей реальности. Ты должен помочь нам уйти от погони.

Заноза пожал плечами и ответил на чистейшем межгалактическом:

— Но раз вы сами меняете декорации, да еще вместе с домом, то чем я-то могу вам помочь?..

— Наш Проводник пока неопытен, а нам необходимо затеряться в декорациях. Это под силу только тебе, Странник.

Заноза скептически хмыкнул:

— Вообще-то я тут заперт, в этой паршивой декорации, — сообщил он. Немного подумал и сказал: — Но если мне подсобит этот ваш Проводник, то попробовать можно.

— Подсобит, подсобит, — заверил Петр, покосившись на Михаила. Тот, в общем-то, был не против помочь Страннику, только вот не знал, в чем должна заключаться помощь.

— Тогда пошли, — обронил паренек, направляясь обратно к двери. Все тронулись следом, как вдруг от стойки донесся отчаянный вопль:

— А мой отель?! Как же мой отель?! — вопил позабытый всеми хозяин заведения, заброшенного преступниками черт знает куда, чуть ли не в иные миры. — Умоляю вас, верните сначала его на место! Я отказываюсь с вами идти!!!

Михаил оглянулся с некоторым состраданием, и Карриган, приостановившись у двери, сказал хозяину:

— Вы, конечно, можете оставаться со своим отелем. Но я советую вам пойти вместе с нами.

— Ни! — За! — Что!!! — отважно выкрикнул в ответ хозяин. Но когда все покинули отель, последним, за кем сомкнулись орлиные крылья, оказался Фредерик Афанасьевич, подавленный свалившейся на него нежданно-негаданно злой бедой. Окружающим было не до его невидимых миру страданий.

Михаила поразил огромный и рассыпчатый, почти бесплотный снег. Он протянул перед собой детским жестом сложенные ковшиком ладони и поймал в них снежинку — она оказалась теплой, как комочек пара, унесенный шальным ветром от кастрюли с горячей кашей. С заснеженных полей доносилось мерное шуршание. Вдруг снежную пелену раздвинуло нечто огромное, безголовое, с длинным хоботом-шлангом засасывающим с голодным свистом близлежащий снежный покров. «Снегоуборочный комбайн…» — вспыхнула в сознании Михаила сюрреалистическая мысль. Из оцепенения его вывел голос Занозы:

— Кто из вас Проводник? — Михаил открыл рот, еще не зная, заорет от ужаса или просто ответит: «Я». Но его опередили: рядом раздался жуткий вопль, переполненный первобытной скорбью. Орал хозяин отеля, и вовсе не по поводу мирного чудовища, убирающего снег. Михаил лишь теперь заметил, что перенес через границу измерений только нижний этаж драгоценного сооружения. Фредерик Афанасьевич, обнаружив пропажу двух других этажей, в шоке потрясения забыл даже о приближении к отелю неведомого и агрессивного (возможно) монстра. Но выброс в окружающую среду бурлящих эмоций не ограничился стоном одного Бельмонда.

— Потрясающе!!! Это просто потряса-ю-щще!!! — кричал бежевый господин, указывая на проплывающую мимо, наподобие дрейфующего архипелага, громаду. А в следующий миг господин ринулся вперед — на зверя, как голодный комар на тучную корову, вздымая за собой клубы снежной пыли. Петр обернулся к своим людям: