Снайперы - Симонова Мария - Страница 38

— Вы обратили внимание на результаты медицинского исследования? — спросил Поплавский, когда за ними закрылась дверь. — Ни одной аномалии. Нет никаких подтверждений. По всем статьям выходит, что она человек. Самая обычная девчонка!

— Не кипятись, Вацлав. Возможно, ты и прав, но здесь все может быть гораздо сложнее. Не исключено, что по физиологии они полностью соответствуют нам. А что касается остального… Вспомни Амадео — там ты тоже был самым обычным англичанином.

— Но мы не можем просто так взять и предложить ее хассам, не будучи сами уверены!

— Жаль, нельзя раскрутить ее, — посетовал Дохнов. — А какой можно было бы получить материал! Ты только подумай! Такое сразу потянет на золотую звезду и генеральские погоны.

— Может, вкатить ей пентаптала? — осторожно предложил Вацлав. — Раз она по всем статьям человек, и хлороформ на нее подействовал… Должно сработать.

Дохнов поморщился:

— Мальцеву за хлороформ надо башку открутить — мало ли, как это на ней могло сказаться!

— Так ведь слишком нештатная ситуация. Уж больно неожиданно эта принцесса на наши головы свалилась. У ребят отработанные навыки, о недопустимости наших препаратов мы их не предупредили — за такое короткое время все не предусмотришь.

— А своя репа должна быть на плечах? Его счастье, что все обошлось. Ладно. А о пентаптале и думать забудь: до Хасса осталось двенадцать часов, не рассосется. Если там поймут, что мы ее пытали… Блин, последствия непредсказуемы. Но для нас такое дело будет пахнуть трибуналом. Да еще этот, мать его, препарат, без которого она якобы коньки отбросит через тринадцать часов. Что это может быть такое? У медиков ни единого предположения, а сама она скорее помрет, чем скажет, — так в наших интересах быстрее довезти ее до места.

— Как хотите, господин полковник, но мне все-таки сдается, что никакая это не принцесса, а наша земная девчонка.

Дохнов вздохнул, потерев лоб:

— Я, майор, тоже склоняюсь к этой версии: Лемминг молчит, и, кроме той его депеши, никаких других доказательств нет. Но время поджимает — все просто, как назло, один к одному. Жаль, что у нас не существует с хассами пространственной связи. Так что разбираться придется на месте. И никакой самодеятельности! Мы с вами обязаны в точности следовать инструкциям — доставить ее на Хасс невредимой, а там для начала узнать все возможное о дочери их императора. Только от этой информации будет зависеть — либо у нас грудь в крестах, либо голова в кустах. Кстати, не забудьте по завершении прыжка запросить с Земли сведения о Котовой Екатерине — сравним, насколько легенда соответствует действительности.

— Выходит, Сергей Владимирович, допрос закончен?

— Беседа, Вацлав, дружеская беседа. Пожалуй, да, я не вижу смысла в ее продолжении. Можете кликнуть капитана Мальцева, пусть отведет ее в каюту. Или сами отведите.

— Сам справлюсь. — Майор усмехнулся: — Принцесса все-таки.

Кэт, наивная, ожидала их возвращения, все еще надеясь получить объяснения происходящему, а, может быть, чем черт не шутит, и извинения — почему бы и нет, ведь до сих пор «похитители» были так вежливы. Вместо этого ей сказали «пройдемте» и проводили в другую такую же конуру, только с кроватью.

— Располагайтесь и простите за тесноту, — любезно сказал ей Поплавский, — но нам в космосе приходится экономить каждый сантиметр. Удобства справа в углу, вода и сухпай вон в том ящике.

— Но я хочу знать… — начала Кэт, но дверь уже закрылась. Кэт тут же и убедилась, что ее заперли. Негодуя, она села на жесткую койку. «Наверняка здесь за мной наблюдают», — сразу возникла мысль, и Кэт произнесла, глядя почему-то на вентиляционное отверстие в правом верхнем углу комнаты: — Негодяи! — Это слово было лишь жалким отголоском того, что она сейчас испытывала, но продолжать в том же духе значило уже не столько оскорблять их, сколько ронять собственное достоинство. Следовало взять себя в руки и попробовать разобраться в происходящем. Имело смысл вспомнить и сопоставить все, что ей тут удалось услышать. Но логических построений не выходило, получался какой-то бред: бормотание одного медика о строении скелета и генной структуре — полная, мол, идентичность с человеком. И заявление второго: «Нормальная человеческая женщина!» Они что же, выходит, в этом сомневались? То есть принимали ее за ненормальную? Или нечеловеческую?.. В этом случае не ей, а им надо лечиться. Потом, этот тип — Дохнов. Единственно полезное из всего, сказанного им за все время, — это что корабль направляется на Хасс. Название планеты ни о чем ей не говорило, и все же это была какая-то информация. Темные, видно, дела творятся на этом Хассе. Не исключено, что там находится фабрика по трансплантации органов и ее специально заманили на космодром, чтобы… Стоп, а заманил-то, выходит, Ян? Асам-то он, интересно, появился в конце концов на космодроме? Если нет, то Лида мечется там сейчас, наверное, бедняжка, в полной растерянности… Кэт проглотила подступившие к горлу слезы — Лиду ей на миг стало жалко даже больше, чем саму себя. Но с Яном все это было наверняка как-то связано. Может быть, он ловит таких вот дурочек в ночных клубах, обещает им златые горы, а потом вдруг привет — и на мясокомбинат. Предупреждал же ее Женя, чтобы не связывалась. Он там завсегдатай, у него на посетителей чутье. И зачем она только его не послушалась?

Потом Кэт стала вспоминать свою жизнь: как знать, может, больше и случая такого не представится — постепенно дошла до последней истории и обдумала ее еще раз, а потом еще. Времени для размышлений у нее оказалось более чем достаточно — часы ползли, а вокруг ничего не менялось. И здесь не было даже маленького окошечка, чтобы посмотреть — а там, за бортом, хоть что-то меняется? Звезды там уже другие или еще все те же? И этот самый Хасс — скоро ли он наконец появится на горизонте? Хоть бы взглянуть одним глазком, на что он похож из космоса — как-никак, быть может, это планета, где ей суждено погибнуть… Не зря Дохнов просил Кэт рассказать о себе — о болезнях, наверное, хотел узнать, только напрямую спрашивать не стал, чтобы она раньше времени обо всем не догадалась.

Яна она то мысленно клеймила, то оправдывала. Может, он тут вовсе ни при чем, мечется теперь и переживает вместе с Лидой.

Мысли слегка путались, а часы между тем уже подползали к девяти вечера по московскому времени. Потом в голове все окончательно перемешалось, и Кэт уснула.

Во сне ее везли, прикованную к каталке, по каким-то длинным бесконечным коридорам, которые то поворачивали, то вдруг резко уходили вверх, то круто вниз. Было тяжело, муторно и страшно от ожидания того, что поджидает там впереди, и невозможно ни остановиться, ни даже пошевелить хоть пальцем. Наконец каталка резко затормозила. Кэт, отчего-то понимая, что еще не доехала, посмотрела вперед — на пути ее чумовозки стояла та самая бабка, упавшая перед ней утром в лужу, а потом, как Кэт подозревала, укравшая ее паспорт. Кстати, его старуха держала в руке, открытым на фотографии.

— Ты уж не серчай на меня, дочка, — сказала старуха, подходя. — Ведь документик-то этот все равно не твой. Вот погляди-ка, — и она сунула паспорт Кэт под нос, так что та на удивление четко увидела свое имя, год рождения и подпись, вот только на фотографии была какая-то незнакомая пухленькая девица, корчившая Кэт обидные рожи. Потом толстуха показала ей язык и заявила: — Это я Екатерина Котова, а ты — Волчья Княжна! И нечего на меня пялиться! Разлеглась тут! Давай вставай!

В это время Кэт стали трясти за плечо.

— Вставайте! Просыпайтесь! — повторял над ее ухом уже мужской голос.

Кэт открыла глаза — рядом стоял Вацлав Поплавский, за ним у двери маячил еще один тип из группы захвата.

— Поднимайтесь, приехали, — произнес Поплавский, переставая ее трясти.

Кэт села на кровати, сонно оглядываясь. Мысли сумбурно толкались в голове: «Приехали, значит, выходим, то есть надо собираться…»

— А где моя сумка? У меня была сумка! — вспомнила Кэт. Дело не в том, что ей были очень дороги ее шмотки: возможно, это была жалкая попытка хоть за что-то уцепиться, чтобы по мере сил приостановить то неизвестное, что на нее в данный момент надвигалось.