Снайперы - Симонова Мария - Страница 26

— Что рассказывать? — вроде бы не понял Паук.

— Не валяй дурака. Рассказывай, кто тебе заплатил, чтобы ты меня подставил. И что за дрянь ты мне впарил за мои три сотни с полтиной.

— Ах вот оно что. Тебя, стало быть, подставили. А я-то думаю… — Старик слабо махнул рукой.

— Не двигаться! — рявкнул Ян.

— Спрячь свою отраву, Дзержинский. Я тебе не таракан, — сердито сказал Паук. — Если вздумаешь травить меня, то и сам отсюда здоровым не выйдешь. Так что убирай пушку и давай поговорим, если хочешь.

Но Ян уже понял, какой в Пауке погибает великий артист, и ни на секунду ему не верил.

— Уясни себе две вещи, — сказал он, продолжая стращать Паука оружием. — Во-первых, если мне придется с тобой разделаться, так и не получив от тебя ответа, то я это переживу. А во-вторых, я сейчас сижу на чужой системе и мне плевать, даже если твой ответный удар ее угробит. Сечешь ситуацию? — Не требовалось особого напряжения мысли, чтобы понять, что расклад выходит сильно не в пользу Паука. — Короче, повторяю — не шевелись и выкладывай мне всю историю с «Летучим Голландцем».

— С «Летучим Голландцем», говоришь? — Паук почему-то ухмыльнулся, хотя ему сейчас полагалось бы дрожать, как кролику. — Что ж, ладно. Расскажу тебе все, как было, без утайки. Только, чур, условие — ты мне заплатил за работу, я ее сделал. И денег обратно не верну.

— Не тяни резину, — уронил Ян.

— Ну хорошо, слушай. Но история будет недолгой, уж не обессудь. Я сделал все, как договорились, — вышел отсюда, выполнил твой заказ и вернулся ровно через час. — Ян сразу усомнился, но перебивать не стал — имело смысл сначала выслушать Паука до конца и составить свое мнение по поводу услышанного. — Гляжу, — продолжал старик, — а тебя уже и след простыл. Ну, думаю, мало ли что — отлучился по делу или передумал. Главное, что я свою работу сделал и денежки при мне. Однако показалось мне, что дело нечисто — чутье у меня на такие вещи. И учинил я у себя проверочку — что тут да как, все ли, одним словом, в порядке. Хлама у меня много, но все вроде бы как положено, только добрался до блокировки замка, как выскакивает, понимаешь, черный флажок. Я давай его шерстить так и этак — ничего особенного, флажок и флажок. Вроде метки. И смекаю я, что кто-то без меня мой замочек аккуратно вскрыл, а это, выходит, мне на память оставил.

— Можешь его показать? Паук потянулся было к столу.

— Сиди, не дергайся! — Ян пока далек был от того, чтобы ему поверить. — Скажи, где лежит.

— Крайний ящик, справа, — буркнул Паук. Ян подошел и открыл ящик — флажок торчал в нем гордым пиратским знаменем, сохраняющим даже в темнице нахальный победный вид. Ян взял его и стал рассматривать: на черном фоне тонкими золотыми линиями был изображен крест, заключенный в круг, — этакий символический знак мишени. Очередное звено, вполне укладывающееся в цепочку так называемых совпадений, свидетельствовало в пользу Паука — имей старик отношение к снайперам, вряд ли стал бы их засвечивать, да и Яну не позволил бы так просто к себе вломиться. Выходит, что оставить эту метку мог только тот самый «джентльмен», возникший здесь в отсутствие хозяина, а потом так мастерски его изобразивший. Но для такого представления мало знать Паука, надо быть знакомым с нюансами их отношений — в частности, например, с тем, как старик его называет. Или это означало, что их подслушивали?..

Ян убрал «Маузер», молча прошел мимо Паука и опустился на стул, продолжая вертеть флажок. Проследив за ним глазами, Паук повозился в кресле, как бы разминая затекшие члены. Поняв, что шевелиться ему больше не возбраняется, он от души хлопнул по подлокотникам и произнес:

— Сдается мне, что настала моя очередь задавать вопросы.

Ян кивнул:

— Имеешь право. Тем более что тот, кто откупорил твою халупу, должен быть тебе хорошо знаком. Похоже, что предыдущую нашу беседу он прослушал, а может быть, и подглядел, так что придется тебе еще раз все у себя проверить. И изобразил он тебя первоклассно. Между прочим, и деда твоего помянул, целую историю про него выдал — как твой героический дед в малолетстве оседлал «Летучего Голландца» и проскакал на нем двое суток без сна и туалета.

— Не было у меня никакого деда! — возмутился Паук. — И отца с матерью не было. Сирота я.

— Сочувствую. Жаль только, что я этого не знал.

— Так вот, выходит, на что он тебя купил? На «Голландца»? Слышал я, появилась недавно в сети такая обманка, вроде как голову морочит в полном соответствии с легендой. И ни один антивирус ее не берет. А ты неужто так и поверил?

— А кто бы не поверил. Ты бы поглядел, какие у тебя глаза были, — словно ты миллион выиграл в «Гранд-лото». — Ян со вздохом поднялся. Старик, похоже, и вправду был здесь ни при чем, а время уже начинало поджимать. — Ну ладно, пошел я.

— Так-таки и не интересуешься узнать, кто это был? — спросил Паук.

— А что, есть какие-то догадки? Паук хитро прищурился:

— Да есть тут одна мыслишка… Ян опять уселся и сказал:

— Значит, Паук, расклад такой: что за контора хочет меня спалить, я и так знаю. Не мешало бы, конечно, узнать имя исполнителя, но это уже, скажем так, из чистого любопытства. У меня сейчас при себе полтинник с четвертью. Если это тебя устроит, то можешь выкладывать свои соображения, а если нет, тогда будь здоров.

Паук покряхтел недовольно — он явно рассчитывал получить за свои догадки больше, чем семьдесят пять деревянных. Но в конце концов безошибочным чутьем лавочника понял, что лучше поиметь с клиента хоть что-то, чем совсем ничего.

— Ладно, так и быть, — вздохнул он и начал издалека: — Тут у нас поди разберись, кто есть кто. Народ личины меняет, как змеи кожу, да еще заходят по большей части с анонимных адресов. Да что я тебе говорю, сам все знаешь. Но этот крэкер — птица непростая, не шелупонь какая-нибудь. Это, скажу я тебе, мастер экстра-класса. Мой замок так запросто кто попало не откроет, да и тебя на мякине не проведешь, это точно. Так вот, есть у меня один заказчик, я его приметил и в любом облике сразу вижу: мастерство его и выдает. — Ян понял, что имеет в виду Паук, когда вспомнил свое впечатление от персоны, возникшей на пороге, — старый перец тогда на порядок взлетел в его глазах. Тот тем временем продолжал: — Вот и сегодня он заходил, незадолго перед тобой. Выложил мне на стол яблоко — так, мол, и так, разберись, говорит, что тут за принцип. Сам он, понятное дело, мне не представлялся, да только и я не вчера законнектился: сдается мне, что я знаю, кто на самом деле этот артист…

— Погоди, Паук, — перебил Ян. — Так ты с этим яблоком и впрямь до конца разобрался? — Паук удивленно вытаращился, потом, что называется, «спал с лица» и даже как будто побледнел, хоть для виртуальности это и не свойственно. Ян спросил:

— А если там еще что-то спрятано в огрызке? Может, он через него нас и прослушивает? — С этими словами он поднялся. Одновременно и Паук протянул руки к столу.

Но дотянуться не успел: крышка среднего ящика, где помещался огрызок, внезапно просела вовнутрь, потом скомкалась и исчезла, словно бумажка, затянутая в жерло пылесоса. На ее месте образовался черный провал, куда стало всасываться, деформируясь, пространство комнаты, — так течет пластилиновая декорация, только что казавшаяся надежной, но внезапно под воздействием тепла размякшая. Не избежал участи своего хлама и Паук: он расплавился легко, без мучений, Чтобы тут же влиться в общий поток и утечь в ящик. Собственно, это уже перестало быть ящиком, поскольку засосало в себя стол, а затем и все помещение как таковое.

Один только Ян остался целым и нетронутым в локальной катастрофе — он повис во мраке, наблюдая исчезновение последних фрагментов интерьера, пока они не всосались с тихим чмоком в «черную дыру», как остатки коктейля в соломинку, и кругом воцарилась кромешная тьма. Ни паучьего логова, ни самого Паука больше в виртуальности не существовало, он стал «нетдэдом» — сетевым мертвецом. "

Очевидно, огрызок и врямь был с сюрпризом, и теперь старику предстоит долгая морока с поднятием из руин своей «старушки», заменявшей ему не то чтобы супругу, а, говоря без преувеличений, целую вселенную. Ян сознавал, что является косвенной причиной катаклизма, тем не менее помочь Пауку в этой ситуации был бессилен.