Клятва истинной валькирии - Мид Ричел (Райчел) - Страница 10

И она извлекла из сумочки письмо.

– Вы согласны мне помочь?

– Естественно, моя дорогая!

И он жестом фокусника опустил письмо себе в карман.

– Чем еще могу помочь? Только скажите!

На публику, конечно, играл.

– Вы, джемманы, мне нравитесь. Чем больше вас приезжает, тем лучше!

Мэй подумала, не попросить ли все-таки рому, но решила ограничиться вежливой улыбкой. И покачала головой:

– Я вам безмерно признательна. Мне пора. И еще раз – большое спасибо за то, что согласились передать письмо мистеру Марчу.

Она специально все повторила, потому что Кристобаль, похоже, тут же позабыл о поручении.

Он картинно заломил руки:

– О, как же вы, джемманки, жестоки! Не зря Джастин уехал от вас! Может, хоть ненадолго задержитесь? Вы разобьете мне сердце! В той комнате стол накрыт плюс тут где-то дилер наркотического «пепла» болтается – рекомендую, хороший порошок. Не подделка всякая, которую в РОСА контрабандой возят. Ну и отличная группа! Слышите, как поют?

О да, она слышала. Хотя пыталась отключить слуховые рецепторы изо всех сил. Мэй снова поблагодарила Кристобаля: оставалось лишь надеяться на то, что здоровяк не позабудет о конверте. А потом развернулась и пошла к входной двери. В нее как раз входили какие-то парни, явно из одной банды – судя по похожим татуировкам. Ярко и безвкусно одетые, то есть по здешним меркам безумно модно, молодчики шли вразвалочку, нагло поглядывая по сторонам. Мэй решила разминуться с парнями и резко свернула к едва различимым в плотной дымовой завесе дверям в другом конце комнаты.

Выход нашелся не сразу – пришлось действовать наугад. За одной дверью обнаружилась комната, где люди за стеклянным столом с шумом вдыхали какой-то порошок. Другая выглядела как кладовка, правда, какая-то предприимчивая парочка перепутала ее со спальней. Наконец Мэй нашла то, что искала, со вздохом облегчения перешагнула порог, вышла на улицу – и угодила прямо в эпицентр драки.

Расклад стал понятен сразу, хотя причины столкновения она не знала. В крови резко поднялся уровень адреналина – вот, значит, как!.. Шестеро на одного. Головорезы с татуировками на лице, орут по-испански и лезут на человека в пиджаке с нашивками дипкорпуса ВС. Счет пошел на секунды, она двинулась вперед. Мы с ВС как братья, надо помочь их человеку. И вообще Мэй не нравилось, когда на кого-то нападали с таким подавляющим численным перевесом.

Впрочем, для дипломата, может, и с перевесом, но не для нее. Жалкие слабаки какие-то попались, но даже такая драка лучше, чем никакой. Ей нужно выпустить пар, а тут, по крайней мере, не стоит переживать, что нарушен похоронный церемониал. Плюс, если удастся со всеми справиться быстро и тихо, Мэй все же выполнит приказ насчет того, чтобы не обнаруживать себя.

Она шагнула вперед и загородила собой дипломата. Тот непонимающе вытаращился – еще бы.

– Постой в сторонке, – тихо предупредила она его.

Панамцы поначалу удивились – а потом издевательски захохотали. Один что-то гоготнул, другие поддержали. А потом резко замолкли, потому что Мэй бросилась вперед и резко ударила главаря в лицо. Тот улетел в кирпичную стену, с четким звуком впечатался в нее и медленно сполз наземь. Мэй для верности наподдала ему ногой и развернулась к ошалевшим соучастникам. Они не умели драться по-настоящему. Здоровяки вроде них могли нагнать страху – но не на нее. Труднее оказалось справиться с пятым, самым крупным: тот просто высился над ней, как гора. И весил прилично. Однако имплант прибавил ей скорости и сил, и схватка быстро закончилась. Громила рухнул наземь, она оседлала его и придавила горло – бандит потерял сознание.

Мэй вскочила и обнаружила, что последний молодчик не стал связываться с ней, а бросился на свою изначальную жертву. Дипломат из ВС лежал на земле, предостерегающе выставив руку: мол, не подходи. Мэй оказалась рядом в мгновение ока. Схватила панамского юнца – а парнишка и впрямь был сущим юнцом – и швырнула его головой об стену. Хватило одного удара – парнишка выключился. На том драка завершилась, а ведь не больше минуты прошло. В крови кипели эндорфины, голова слегка кружилась, веселье, как под кайфом, распирало Мэй. И то, другое, темное чувство тоже завивалось в ней кольцами. А потом развеялось без следа.

Она посмотрела на растянувшегося на земле дипломата, тот не сводил с нее изумленного взгляда.

– Вы как?

И Мэй протянула руку – поднимайтесь. Тот поколебался с мгновение, потом уцепился за ладонь.

– Да ничего…

Поднялся, даже не пошатнувшись, и оглядел поле боя.

– Потрясающе… Я вас даже испугался немного. Но все равно – потрясающе.

Английский у него был отличный, без акцента. Впрочем, неудивительно: джемманские дети учили в школе китайский, восточники – английский, а уж дипломатам обеих стран и подавно полагалось безупречно владеть языком союзной державы.

Она широко улыбнулась – ее все еще не оставило кружащее голову веселье от драки. А еще – она улыбалась, потому что ее вдруг потянуло к этому мужчине. Сегодня она видела много мужчин, но ни один не шел в сравнение с этим…

– Нам бы хорошо держаться друг друга… – И она кивнула на его пиджак.

– Друг друга… – Он оглядел пиджак так, словно впервые его видел, а потом вдруг пришел в себя. – Ах да, конечно.

Наконец он посмотрел на нее и улыбнулся. К дипломату явно возвращалась уверенность в себе:

– Могу ли я узнать ваше имя? Или вы растворитесь в ночной тьме, оставив меня наедине с чудесными воспоминаниями о вашем неожиданном появлении?

Приятная улыбка. В детстве ее окружали сплошные блондины, но Мэй подросла, и теперь ей нравились темные волосы и смуглая кожа. Мужчина выглядел как типичный плебей: загорелый, черноволосый, черты лица свидетельствуют о трех поколениях межэтнических браков. На подбородке проступала тень щетины. Может, он пренебрегает бритьем? Но нет, одет он безупречно – так что щетина явно оставлена не просто так. В кровь снова хлынули эндорфины – на этот раз они посмотрели друг другу в глаза. А взгляд у него был… опытный, понимающий. И черты лица – точеные. Ты в опасности, Мэй… А еще эта улыбка…

Она протянула руку:

– Мэй Коскинен.

Он пожал ее и, после некоторого колебания, ответил:

– Хуан Короков.

Рука оказалась теплой, очень теплой, и он удержал ее ладонь, а взгляд обволакивал, темный и тоже теплый, намекая на что-то личное и одновременно интимное.

– Вы из нордлингов?

Вот это да! Даже джемманы не всегда могли определить ее касту – в РОСА немало светлокожих блондинов, но в ВС и подавно не было ничего похожего.

– Откуда вы знаете?

Он самодовольно улыбнулся:

– Валькирию ни с кем не перепутаешь.

Дипломат наконец отпустил ее руку, но не отодвинулся.

– Но я не знаю, откуда взялась прекрасная воительница! Вы из военных? Или просто увлекаетесь боевыми искусствами?

– И то, и другое.

Мэй решила не говорить, что служит в преторианской гвардии. Люди обычно сразу начинали нервничать. А она не хотела портить настроение ни себе, ни ему. Впрочем, его должен удивить уже сам факт, что женщина из касты служит в армии. Надо немедленно что-нибудь придумать – какую-нибудь правдоподобную чушь, чтобы не выпячивать собственные навыки и умения.

– Я здесь ненадолго – знаете ли, аналитикой занимаюсь при нашем военном атташе…

И тотчас поняла, что сглупила: а если он сможет выяснить, что она не состоит в джемманском дипломатическом корпусе? Он ведь приехал сюда в составе делегации, для них все просто! Мэй напряглась: сейчас начнет спрашивать, не знакома ли я с тем-то и тем-то… Но нет, он не стал вдаваться в детали и просто сказал:

– Ну надо же, как хорошо обучают аналитиков в нынешние времена…

– Без такого тренинга в провинции делать нечего! – заметила она.

Он еще раз оглядел валяющихся без сознания бандитов и не стал расспрашивать дальше. Либо поверил, либо сделал вид, что ему все равно. А потом небо расколола яркая молния, прокатился оглушающий гром, и на землю обрушился ливень. Оба кинулись к двери, пытаясь укрыться под карнизом – какое! Волосы и платье Мэй мгновенно вымокли. Он поглядел на дверь и скривился.