Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС - Хлобустов Олег Максимович - Страница 78

Тем не менее, мы согласны с уже высказывавшимся Э.Ф. Макаревичем мнением о том, что «уже с середины 70-х годов в 5-м управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью»[197].

Представляется необходимым также коротко рассказать о дальнейшей судьбе одного из «любимых детищ» Юрия Владимировича Андропова после его возвращения на Старую площадь в ЦК КПСС.

В первом, после Апрельского (1985 г.) пленума ЦК КПСС, на котором был провозглашен курс на коренную реорганизацию всей системы общественных отношений в нашей стране, официальном выступлении на страницах журнала «Коммунист» председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС В.М. Чебриков подчеркивал:

«… Не исключены факты антигосударственных действий отдельных враждебных нашему строю элементов, становящихся на такой путь под влиянием извне…действующих в интересах разведок и антисоветских центров. Борьба с такими элементами ведется твердо, в полном соответствии с законом, но она носит характер не классового подавления, как это было в переходный период от капитализма к социализму, а защиты нашего государственного и общественного строя от преступных действий отдельных лиц».

По поводу активно ведшейся в то время дискуссии о правах человека, абсолютно справедливо и в полном соответствии с международно признанными «стандартами» того, да и сегодняшнего дня, председателем КГБ подчеркивалось, что «использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерба интересам общества и государства, а также правам других граждан», а органы госбезопасности последовательно руководствуются принципом связи с массами, опоры на трудящихся.

При этом В.М. Чебриков отмечал: «Противник наращивает ее (идеологической диверсии, — О.Х.) масштабы, стремясь распространить свою подрывную деятельность на все формы общественного сознания — политику и правосознание, философию, мораль, науку, искусство, религию», а применяемые в этой связи меры защиты советского государства и общества соответствуют как международным правовым нормам, так и международным обязательствам, принятым на себя СССР, в частности, содержащимся в Международных пактах о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах».

В статье также подчеркивалось, что попытки иностранных спецслужб и зарубежных центров по установлению «конспиративных связей с враждебными элементами в целях подталкивания их к антигосударственной деятельности и т. д., представляют собой преступные действия, ответственность за которые предусмотрена нашим уголовным законодательством. Эти действия неправомерны и с точки зрения международного права»[198].

Летом 1989 г. в связи с происходящими в стране коренными социально-политическими преобразованиями, а также изменениями в уголовном законодательстве Советского Союза, было принято решение об упразднении 5-го управления и образовании Управления КГБ СССР по защите советского конституционного строя (Управления «З»).

Законодательные изменения, в частности, касались диспозиции статьи 70 УК РСФСР и соответствующих статей уголовных кодексов других союзных республик. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 сентября 1989 г. правовая норма об уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду была упразднена. Вместо нее в этой же статье 70 УК была установлена уголовная ответственность за призывы к насильственному изменению конституционного строя.

В записке председателя КГБ СССР В.А. Крючкова в ЦК КПСС в обоснование целесообразности упразднения 5-го управления и создания нового подразделения от 4 августа 1989 г. подчеркивалось:

«В условиях революционного обновления советского общества, расширения демократизации и гласности, специальные службы капиталистических стран и связанные с ними зарубежные антисоветские центры и другие организации переводят свою подрывную деятельность против СССР на новую стратегическую и тактическую платформу.

По своим целям и формам она приобретает характер борьбы против конституционных основ Союза ССР.

Путем оживления национализма, шовинизма, клерикализма западные спецслужбы и антисоветские организации активно пытаются инспирировать очаги общественной напряженности, антисоветские проявления и массовые беспорядки, подстрекать враждебные элементы к действиям, направленным на насильственное свержение советской власти.

С особой настойчивостью они стремятся сформировать легальные и нелегальные группировки антиконституционной направленности, осуществлять непосредственное руководство ими, оказывать материальную и идейную поддержку, подстрекать к экстремистским акциям».

В то же время антисоциальные элементы, «используя некоторые из самодеятельных образований, вызванных к жизни политической активностью граждан, прикрываясь лозунгами демократизации, обновления советского общества, они в антиконституционных целях ведут работу по созданию оппозиционных КПСС структур, других организационных формирований. Особенно резко активизировалась их подрывная деятельность с использованием национализма и шовинизма. В ряде мест возникшие на этой основе группировки и движения открыто проповедуют насильственные методы изменения общественного и государственного строя СССР, организуют массовые беспорядки, совершают опасные экстремистские действия, террористические проявления, другие акты насилия против должностных лиц и граждан, в том числе с применением оружия.

Изложенные обстоятельства настоятельно требуют усиления работы по надлежащей защите конституционного строя союзного советского государства, ограждению советского общества от подрывной деятельности западных спецслужб, зарубежных антисоветских организаций и их единомышленников внутри страны….

В этой связи оперативную деятельность вновь создаваемого контрразведывательного управления имеется в виду сосредоточить на решении следующих основных задач:

— срыве замыслов специальных служб капиталистических стран по созданию и использованию в антиконституционных целях организационных антисоциалистических группирований;

— пресечении преступной деятельности антисоциалистических элементов, пытающихся насильственным путем свергнуть советскую власть;

— предупреждении и пресечении террористических акций;

— предотвращении и локализации массовых беспорядков и иных противозаконных групповых действий экстремистского характера;

— выявлении и нейтрализации антисоветских националистических проявлений»[199].

Как отмечал по этому поводу первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Ф.Д. Бобков, «может показаться странным, но органам госбезопасности действительно впервые за всю историю страны гласно и ясно поручена задача защиты конституционного строя» («Родина», 1989, N 11).

Перечисляя задачи нового управления, Ф.Д.Бобков назвал также борьбу с организованной преступностью.

Ретроспективно оценивая деятельность Управления «З» КГБ СССР с позиций сегодняшнего дня, следует объективно признать, что многие из поставленных перед ним задач оно не выполнило…

В чем, однако, заключается вина не только его сотрудников и руководства, но и, прежде всего, политического руководства страны, проявлявшего непоследовательность и нерешительность как в защите Конституции страны, так и в претворении в жизнь собственной политической линии, что было порождено как отсутствием реальной продуманной концепции реформирования политических отношений, так и все возраставшим давлением на него со стороны антисоветских и антиобщественных элементов, связанных как с многочисленными антисоветскими центрами, так и организованной преступностью.