Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС - Хлобустов Олег Максимович - Страница 48

Практически такое взаимодействие со спецслужбами социалистических государств строилось как на двусторонней, так и многосторонней основе, о чем свидетельствуют совместные совещания по различным вопросам.

В качестве примера совместных операций КГБ и его партнеров приведем только совместную разработку национальных редакций радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», тесно сотрудничавших с ЦРУ США.

Как было подсчитано автором на основе открытых публикаций, с середины 50-х годов только к 1987 г., в различные редакции и структурные подразделения «Радио «Свободная Европа» были внедрены более 80 сотрудников разведок социалистических государств.

Второе важнейшее направление деятельности органов КГБ — контрразведка, задачей которой является, прежде всего, выявление конкретных разведывательно-подрывных акций сотрудников, эмиссаров и агентов спецслужб иностранных государств, каким бы «прикрытием» для выполнения своих заданий они бы ни пользовались.

«Важнейшими признаками шпионов — неприятельских тайных агентов, — писал автор одной из первых советских работ, посвященных разведке А. И. Кук, — является тайный образ их действий и ложные предлоги, используемые для получения необходимой информации».

Однако, как подчеркивал Кук, сама жизнь показывает, что оправданное презрение населения к агентам иностранных государств, «…зачастую переносится и на тайных агентов своего государства. Тут — прискорбное недоразумение… Не могут не вызывать полного уважения и восхищения люди, движимые на эту работу высокими побуждениями: определенной идеей или искренним желанием исполнять опасные и тяжелые задачи на пользу своего государства».

Добавим, что учебное пособие заместителя начальника информационного отдела Разведывательного управления РККА Александра Ивановича Кука «Канва агентурной разведки» было издано еще в 1921 г.

Говоря о контрразведывательной деятельности в годы, когда КГБ СССР возглавлялся Андроповым, велик риск скатиться к компилированию работ других авторов, в том числе очень компетентных мемуаристов. Чтобы не подвергать себя этому риску и чтобы не утомлять читателя пересказом чужих работ, просто отошлем его к наиболее достойным изданиям на эту тему[128].

Упомянем только несколько контрразведывательных операций, проведенных КГБ СССР в 70 — е годы.

Так летом 1977 г. в Москве начался судебный процесс над сотрудником ГРУ А. Филатовым, завербованным ЦРУ в Алжире в феврале 1974 г. Вербовка Филатова американской разведкой стала продолжением его оперативной разработки, начатой еще во время первой зарубежной командировки в Лаос.

Однако уже через 6 месяцев после возвращения из Алжира КГБ начал контрразведывательную операцию в отношении Филатова, вследствие чего еще через полгода он был арестован.

Шпион дал признательные показания, помогал следователям, вследствие чего 2 сентября были захвачены с поличным при проведении тайниковой операции сотрудник посольства США В. Крокет и его жена.

С учетом этих обстоятельств 14 июля 1978 г. Филатов был приговорен к 15 годам лишения свободы.

Одновременно в июле 1978 г. в Москве начался суд над советским гражданином А.Б. Щаранским, обвинявшемся в сотрудничестве с американской разведкой. Подчеркнем при этом, что он обвинялся по статьям 70 и 64 УК РСФСР (пункт д: «— измена Родине в форме оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности против СССР».

Неосведомленному читателю поясним, то ныне Анатолий (Натан) Щаранский именуется у нас в СМИ не иначе как «жертвой произвола КГБ», «диссидентом» и «правозащитником».

Действительно, в августе 1976 г. А. Щаранский вошел в состав «Хельсинкской группы», в связи с чем его арест 13 марта 1977 г. вызвал за рубежом многочисленные выступления с требованиями его освобождения и клеветническими кампаниями в адрес советских властей.

В чем участие принял даже Сенат Соединенных Штатов Америки.

Отметим, однако, следующее немаловажное обстоятельство.

В 1995 г. в Израиле вышли мемуары Нехемии Леванона, на протяжении многих лет являвшегося руководителем как Русского отдела МИД, так и специальной секретной службы «Нативы», «Пароль — Натива!».

В них, в частности, содержится и следующее весьма интересное признание: «Щаранский запутался в неосторожных, безответственных шагах, в своих связях с американской разведкой. Эти действия привели к тяжелейшим последствиям для всего еврейского движения в СССР», и указывал, что «Натива» контактов с Щаранским не поддерживала (цитируется по: www.newswe/pro/pro/htn.

Приведем один конкретный пример, характеризующий как личные взгляды Юрия Владимировича, так и его отношение к конкретным людям, событиям и фактам.

Речь идет об инициативе Отдела пропаганды ЦК КПСС в середине 1967 г. привлечь к уголовной ответственности Р.А. Медведева за подготовку им рукописи книги «К суду истории», которая была для «юридической оценки» направлена в КГБ при СМ СССР.

Позволю себе заметить, что в основу данной работы весьма уважаемого мною Роя Александровича был положен метод интервью (бесед) с участниками и современниками анализируемых событий, в виду недоступности в то время для него, да и далеко не только для него, фондов партийных и государственных архивов СССР. В целом этот метод исторического исследования признается вполне допустимым и правомерным, но считается вспомогательным, поскольку нуждается в документальном подтверждении, что было, по объективным причинам, недоступно Р.А. Медведеву.

Как рассказывал автору И.И. Васильев, один из участников экспертизы указанной рукописи Медведева, проводившейся в то время на кафедре истории КПСС Высшей школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского, «книга произвела тяжелое впечатление. В то же время было несомненно, что это серьезная исследовательская работа. Но многие выводы автора требовали проверки, уточнений, документального подтверждения, чего мы не могли сделать. Но в целом вывод экспертной комиссии был такой: поставленная проблема нуждается в дальнейшем научном исследовании».

По поручению Ю.В. Андропова была подготовлена и направлена в ЦК КПСС записка, в которой отмечалось, что, несмотря на многие критические выступления «против культа личности», пока еще никто не ставил вопроса о причинах тех деформаций общественно-государственной жизни и государственного строя в СССР, которые имели место в 30-е — 50-е годы. Работа же Р.А.Медведева является той базой, на основе которой следовало бы создать, при обязательном участии Р.А. Медведева, государственную комиссию, и поручить ей анализ причин и природы политики «культа личности И.В. Сталина».

Для объяснения по поводу представленной КГБ при СМ СССР записки, после ее предварительного рассмотрения, к заведующему сектором Отдела пропаганды ЦК КПСС поехал заместитель начальника 5 Управления генерал-майор Ф.Д. Бобков.

Позиция ЦК КПСС сводилась к следующему: какой смысл в год 50-летия Октябрьской социалистической революции, по стечению обстоятельств, однако, также являвшегося годом 30-летия начала периода «большого террора» в отечественной истории, имеет возвращаться к прошлому?

Ведь политические и правовые оценки уже были даны, в том числе ХХ и ХХII съездами КПСС, и все точки над «i» уже были поставлены.

И в этой связи председателю КГБ рекомендовалось отозвать представленную в ЦК КПСС записку в отношении рукописи Р.А. Медведева.

О состоявшейся беседе по возвращению из ЦК КПСС Ф.Д. Бобков доложил Андропову. Председатель КГБ, небезосновательно заметив, что «Дури там (в ЦК КПСС) хватает», заявил о категорическом отказе «отозвать» представленные предложения.

К сожалению, это предложение, как и очень многие другие инициативы Ю.В.Андропова, как свидетельствует архивные фонды ЦК КПСС, оставались там без рассмотрения и без ответа.

В декабре 1967 г. приближался полувековой юбилей образования первого советского органах госбезопасности — Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).