Попаданец на рыбалке. Книги 1-7 (СИ) - Скворцов Владимир Николаевич - Страница 58

— Это правильно. Но пока справляешься?

— Справляюсь, да тут уже почти всё закончено, трубы доделать, крышу покрыть, окна двери, мебель. Печки уже протопили, так что скоро можно новоселье устраивать.

— И устроим, как же без новоселья. Ну ладно, думай над моим предложением, я ведь не шутил, потом скажешь, что надумал. А я пошёл дальше работать.

Выбрав подходящие брёвнышки, очистил их от коры и начал перерабатывать на щепу. Как-то надо бы этот процесс механизировать, но что-то в голову ничего не лезет. Можно бы использовать какие-нибудь дисковые ножи с приводом от раздатки Уазика, но металла нет. Есть только дерево. В таких тяжких размышления к концу дня у меня набралось больше половины сорокалитровой ёмкости мелкой-мелкой щепы. Так как уже стемнело, бумаге пришлось ждать своего рождения до завтра.

С утра перед тренировкой залил всё щёлоком и оставил отмокать. После окончания военных сборов занялся мирными делами, т. е. поставил вариться щепу. Вот тут-то сообразил, что лучше быть здоровым и богатым, и как этого достичь. И у Тумны, и у Житко полно стружки, а я как дятел тут щепу долблю. Остается пить боржоми, время ещё есть.

Процесс варки занял два часа, после чего слил щёлок, промыл щепу и начал из неё получать волокнистый материал. Через несколько часов довольно интенсивной работы в роли сваезабивочной машины получил желаемую волокнистую массу. Развел её в большом количестве воды, перемешал и начал порциями вываливать её на заранее приготовленный на ровной поверхности холст. Разровняв эту массу, прокатал её валками, переложил на другую поверхность и простучал молотком. Полученные листы повесил на просушку. За ночь действительно получилась бумага, нельзя сказать, что совсем грубая, но писать можно, серая, но мой карандаш на ней пишет, и можно рисовать. Ура!

Галка в раздумьях.

Ну вот, чувствую, придётся мне в учителя идти. Свет есть, бумага есть, школа есть, чернил и ручек пока нет, но это ненадолго. Чему учить? Ладно, за нас фюрер думает, скажут учить, спросим только — чему и как долго. Правда, Гизонька? Иди, иди отсюда, и так все правила из-за тебя нарушила, притащила тебя в дом. Просто соскучилась по тебе, а с тобой думается хорошо.

А думать тут нечего, прыгать надо. Насколько я понимаю, основной задел на зиму сделан. Теперь Витёк налепит бумаги и посадит всех учиться, пока зима, будет свои планы строить. Ну и ладно, главное, чтобы планы были реалистичные, а мы уж прыгнем так высоко, как скажут.

Глава 8Дела текущие, дела хозяйственные

Честно говоря, такого результата не ожидал сам. То есть, ожидал, конечно, но не так быстро. А тут всё получилось почти сразу. И что теперь делать? Следующие проекты требуют уже участия большего количества людей. А всех людей сейчас забирает война, вернее, создание армии. Как там говорили классики, не можешь кормить свою армию, будешь кормить чужую. Вот и создаём у себя, что можем. Сейчас у нас десять бойцов от словен, двое из новеньких марийцев, Славики и я. Пятнадцать человек.

Можно ещё привлечь Азамата с Изиком. Больше и нет никого, да и мальчишек жалко, им учиться нужно, из них надо готовить будущих специалистов. А на это сейчас можно нацелить одного Мыша, остальные все уже при деле. Ресурсов нет. Уголь есть, да и того не слишком много. А зимой гнать смолу что-то не хочется, может быть и получится, но внутренний голос говорит, что лучше подождать. Значит, займёмся лодками и бумагой. Надо делать приспособы для измельчения древесины, прессовки и разглаживания бумаги. Её много нужно будет, надо приучать всех к эпистолярному жанру.

Хорошо, что ума хватило не тронуть машину. В который раз убеждаюсь в мудрости старых мастеров, говоривших: — работает техника — не трогай. Сломать всегда успеешь. Как хотелось что-нибудь открутить от машины, вырезать кусок железа, но удержался. Теперь она и будет у меня работать в роли источника энергии, возьму нужную мощность от раздатки. А чтобы Могута не обижался, будем с ним делать новые станки.

Ладно, нечего тут думать, делай, что необходимо, всё рано получишь по мозгам. Хочешь жни, а хочешь куй, всё равно получишь орден Трудового Красного Знамени за трудовые подвиги. Все эти мысли крутились в голове, пока проходила тренировка на обрыве. После её окончания первым пунктом в списке дел стояло посещение Житко, надо было посмотреть, в каком сейчас состоянии новый дом.

Там всё уже было почти готово к заселению. Окна с новыми стёклами щедро разбрасывали световые блики во все стороны, двери стояли на месте, из трубы поднимался дым. Оставалась небольшая внутренняя отделка и мебель. Все уже привыкли пользоваться табуретками вместо чурбаков, и мне это нравилось. А ещё больше был рад Тумна, у него была возможность творить, пытаясь в обычных повседневных вещах показать душу дерева. Хоть он только и начал работать с деревом, но казалось, оно само говорило ему, как будет лучше.

— Ну что, Житко, можно гостей приглашать на новоселье?

— Два дня, Вик, и можно праздник устраивать. Будет так же, как в прошлый раз?

— Я надеюсь, что будет лучше. Пригласим старейшин, порадуемся все вместе.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы было лучше. Красиво получилось.

Как обычно гонцами были Изик и Азамат. И через два дня старейшины прибыли. Сура ещё не встала, и они добрались по воде. Встречал я их на берегу и после взаимных приветствий повёл показывать наши новинки. Проходя мимо щитов на берегу, Шумат поинтересовался, что это такое, при этом я заметил недовольную гримасу, промелькнувшую на лице Корака. Об этом стоит серьёзно подумать, с чем может быть связано его недовольство. Моё объяснение назначения этих щитов оставило всех равнодушными, хотя я ничего другого и не ожидал. У этих людей были свои понятия о сражениях и правилах ведения боевых действий.

Интерес у гостей вызвало и стекло, и светильники, но больше всего их порадовала деревянная посуда и то, как Тумна ловко её изготавливал, хотя во время всего осмотра я ещё несколько раз ловил недовольную гримасу на лице Корака. Порадовались гости и ножам, которые им вручили в соответствии с нашими обещаниями.

Описывать само мероприятие не имеет особого смысла, по традиции выставили много разной еды, немного самогонки и вели длительные разговоры. В основном звучали, если так можно сказать, охотничьи или рыбацкие байки. Кто, когда, сколько поймал рыбы или какого добыл зверя. Тем не менее, было достаточно шумно, весело, и праздник продлился долго, тем более, что уже существовало вполне приемлемое освещение.

Как я и думал, все разговоры о чём-то более серьезном плавно перетекли на утро. Мы собрались в комнате на втором этаже, старейшины, Вышеслав и я. На столе была рыба, грибы, хлеб, отвар шиповника и самогонка. От угощения никто не отказался, а после этого начался серьёзный разговор. Старейшин интересовало, как ведут себя их посланцы в нашем городе. Как ни странно, вопрос был от Корака, а это уже надо было воспринимать как звоночек. Вот только о чем он предупреждал?

— Ты знаешь, старейшина, у вас очень хорошие люди. Извини, может быть я не всё правильно понимаю, может быть в чём-то ошибаюсь, но мне кажется, у вас очень сильные воины.

Заметив промелькнувшую довольную усмешку на лице Шумата, я понял, что начал разговор правильно.

— Как я понимаю, вы все замечательные охотники, и для вас лес — это родной дом. Я видел, как стреляют ваши люди, причём они стреляют не в ровном поле, а в лесу, среди веток и деревьев, и это нисколько им не мешает. Но я не об этом хотел сказать. Вы живёте в лесу, насколько я понял, лес, река, небо — это ваши боги. Наверное, не только они, надо помнить о своих предках, не забывать о них, и заботиться. Я правильно понимаю ваши верования, Корак? Ты ведь жрец и помогаешь людям говорить со своими богами.

— Ты прав, чужак. Но не гневи наших богов и не серди их.

— Да ты о чём, Корак? Я наоборот уважаю ваших богов, хоть и не поклоняюсь им. У меня свой бог, и он всегда говорит, что не стоит обижать чужую веру.