Зверь над державой - Бриз Илья - Страница 42

Вот сейчас, после моего демарша и выяснится, чего я стою в глазах вождя. Пан или пропал!

– А Политбюро и Верховный Совет, по твоему, генерал-лейтенант, уже не в силах справиться с управлением нашей страной?

Так, пока на «ты». Значит, еще не все потеряно. Будем рубиться дальше.

– В мирное время справятся, без всякого сомнения. А в военное требуется сверхмобильная структура, обладающая всей полнотой власти. На основании новой Конституции Советского Союза тысяча девятьсот тридцать восьмого года вы, товарищ Сталин, не только можете, но просто обязаны сосредоточить всю полноту власти в стране в своих руках.

Вождь критически хмыкнул и посмотрел на Ворошилова и Берию.

– Ну, а вы что скажете?

Те переглянулись, решая, кто первый начнет высказываться. Меня, как всегда в таких ситуациях, начал изнутри давить нервный стеб. Сидят будущий генералиссимус, два маршала и мальчишка, которому только двадцать шесть лет исполнилось. Сидят и решают, а не пора ли окончательно заграбастать всю, до последней капельки, власть в державе?

Министр обороны решил говорить первым.

– А знаешь, Иосиф Виссарионович, может быть, Синельников прав. Если, как он утверждает, война начнется уже этим летом, я проголосую на Политбюро за его предложение.

– Егор у нас пока только кандидат в ЦК. Так что ты, Климент, сам будешь предложение генерала вносить, – отреагировал вождь.

Пока? То бишь есть перспективы? А что, буду самым молодым членом! Членом? Н-да, как-то двусмысленно звучит. Вообще-то оно мне надо? В это самое Политбюро? Нет, ну если Родина и партия (под последней будем подразумевать полковника Когана) скажут надо…

Сталин перевел свой требовательный, чуть прищуренный взгляд на Берию. Министр внутренних дел выпрямился на стуле и, косо посмотрев на меня сквозь стекла пенсне, коротко высказался:

– Пора. Потом на это не будет времени.

Сталин кинул погасшую папиросу в хрустальную пепельницу и повернулся ко мне:

– Как будет называться этот твой верховный орган управления?

– Государственный Комитет Обороны, – с готовностью отвечаю я.

– Мы же собираемся бить врага на его территории?

– Только так и никак иначе. Но ведь это фашисты и их союзники будут агрессорами, – удивляюсь я. – А мы… Мы будем только защищаться. Защищаться на территории противника!

– Даже теоретическую базу подвел! – улыбнулся наконец вождь. – Вот шельмец,

– ГэКэО, – произнес Берия, как бы пробуя сочетание букв на вкус. – Состав?

– Верховный главнокомандующий и два заместителя.

– Конкретнее, Егор, конкретнее, – потребовал министр внутренних дел.

Он уже все понял. Умница. Он будет всегда играть на стороне победителя. Но с одним условием: победителем может быть только ИВС и никто другой! Лидером для него может быть только Сталин.

– Лаврентий Павлович, а кто же еще у нас может быть Верховным главнокомандующим? Только Генеральный секретарь партии и Председатель Совмина!

– Не валяй дурака, Синельников! Заместители?

А вот не надо, Лаврентий Палыч! Здесь сейчас слишком многое решается. Идет игра по правилам. И правила эти никак не я придумывал.

– Министр внутренних дел, он же руководитель создания самого мощного оружия на планете, и министр обороны.

Ну, вот вам, господа-товарищи, блюдечко с голубой каемочкой. Интересно, меня прямо здесь расстреляют или во двор к царь-пушке выведут? Я ведь покусился на самое святое – на право выбирать! Давайте уж, принимайте Решение! Нервишки мои давно кипят, и требуется дырочка в черепушке для выхода пара! Калибра семь, шестьдесят две.

В кабинете повисла тишина. Сталин встал, подошел к изразцовой печи и прижал к ней руки. Странно. Мне почему-то кажется, что здесь тропическая жара. Вот-вот пот за шиворот потечет.

– Нет, – сказал вождь и посмотрел мне прямо в глаза. – В составе ГКО должен быть и руководитель Службы государственной безопасности.

А ведь это вариант. Сверхнаглый вариант. Сверхрискованный. Его там еще особо не охраняют. Остров и так весь перекрыт. Он там пока просто руководитель очень перспективного, но не решающего направления. В прошлом году ему вдвое срезали финансирование. А ведь настолько круто подготовленной группы у меня нет. Да и не сработает там группа. Засыплется. Там нужен одиночка. Так ведь и одиночки такого у меня нет. Самому мне никто не разрешит. А я и спрашивать никого не буду! По головке потом, конечно, не погладят. Вставят клизму со здоровенными иголками. От патефона или от швейной машинки? Интересный вопрос. Но ведь победителей не судят? Так, что у меня в памяти об этой базе есть? Писалось о ней в том мире очень много. А довольно прилично по этому вопросу у меня в чердаке имеется. Карты, места расположения объектов, жилой поселок на юге острова. Фотографии фигуранта в те годы. Попробуем просчитать еще раз. Самолет на большой высоте они засечь не смогут. Обратный отход только на подлодке. Вывод? Пойдем на поклон к Николаю Герасимовичу Кузнецову, министру ВМФ.

Вот это человек! Так быстро все схватывает. Выслушал мой рассказ и сделал себе пометку в рабочем журнале: в первый же день войны эта база противника должна быть уничтожена массированным бомбовым ударом. А пока отдал распоряжение о немедленной подготовке вылета разведчика Ту-2Р. Этот самолет с двигателями АМ-42М и гермокабиной не то, чтобы сбить, даже догнать не сможет ни один истребитель. Ну, разве что наш Як-3. Мы просидели с Колей до вечера, планируя мою операцию. Дневной пролет разведывательного самолета будет только один. Иначе могут забеспокоиться и принять дополнительные меры безопасности. Десантироваться ночью тоже буду с «Тушки». Лодка должна быть на месте заранее. Какая? Подводные крейсера на основе проекта 636 «Варшавянка» того мира строятся в Советском Союзе под Мурманском, в Николаеве и на Дальнем Востоке. По тактико-техническим характеристикам они многократно превосходят все, что есть сейчас здесь. Огромная автономность и дальность действия. Малошумность. Обнаружить их средствами сорокового года практически невозможно. Не зря их даже там НАТО обозвало «Черными дырами». На Балтике у Кузнецова этих лодок было только две штуки, пришедшие своим ходом из Мурманска. Ни одна сволочь их не засекла. Но такие мастодонты для моей операции были не нужны. В Ленинграде Адмиралтейские верфи уже поставили на поток «Амуры» 1650 и 950 среднего и малого классов. Вот Николай Кузнецов мне и выделил одну из малых подлодок. «Амур-950» имеет запас хода три тысячи миль и под водой может двигаться со скоростью двадцать узлов. Бесшумность этой подводной лодки вообще ни с чем не сравнима.

Мы поужинали, раздавили с Колей бутылочку беленькой, поговорили о жизни. Очень умный и целеустремленный человек. Перспективы будущего военно-морского флота страны его очень воодушевили. Я рассказал о тактике действий соединений на море с учетом современной авиации. Ну так, как я ее понимал.

– Авианосные ударные группы? Здорово! Линкоры, выходит, теряют свое главенствующее положение. Отработать взаимодействие будет очень тяжело. Но мощь получается совершенно фантастическая. Во сколько же все это обойдется стране? – Николай посмотрел на меня. Он. как всегда, зрил в корень.

– Дорого. Очень дорого. Вот поэтому сейчас для тебя строятся только эсминцы с подводными лодками и ракетными катерами.

– А ты, Егор, не беспокойся. – Коля улыбнулся. – С такими кораблями, особенно с их вооружением, мои матросы ни один вражеский линкор к берету и близко не подпустят Сейчас нам с тобой другой вопрос решить надо. – Министр ВМФ перестал улыбаться. – Ты хоть понимаешь, как ты рискуешь?

– Это обдуманный риск. – Я тоже перешел на серьезный тон. – Не могу я тебе сейчас все сказать, но так надо. Тут ведь еще один аспект есть. Я прекрасно понимаю, что этой операцией серьезно подставляю тебя. С одной стороны, в соответствии с решением Совмина твое министерство обязано помогать СГБ. С другой – ты должен доложить, что я лично вопреки всем правилам отправляюсь на территорию вероятного противника. Давай сделаем чуть иначе. Ты выделил по моему запросу разведывательный самолет и подводную лодку для эвакуации разведчика. Все необходимые документы мои заместители тебе подготовят. Мы с тобой проработали операцию. А вот то, что на самолете отправился туда именно я, ты узнаешь из доклада оперативного управления только утром.