Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 12

Виктор сообщил, что из-за де Сарта у него крупные проблемы, и в данный момент он не в состоянии ничем помочь. Сказал только, что, по его сведениям, интересующие нас личности выводят из европейских банков средства.

Неизвестно, был ли Виктор замешан в дело де Сарта и что с его бизнесом теперь. Он на связь с тех пор не выходил. Не знаю, удалось ли бы ему так ловко выкрутиться, если бы на его счастье не разоблачили де Сарта. Очень удачное совпадение. Но отец часто говорил, что за тем, что многие со стороны принимают за везение, на самом деле скрывается огромная работа. Только мне не верится, что в силах одного человека, пусть и обладающего большим влиянием, за столь короткий срок вытащить наружу такое…

Впрочем, не услышь я это от Финлэя собственными ушами, я не поверил бы и тому, что решат пожертвовать такой ценной фигурой, как Виктор-4. Думаю, надо было спасать фигуру ещё более ценную.

Эту неделю и прошлую проработал над новым проектом. Домой прихожу только спать. Завтра компания Эмили собирается в одном пабе, пообещал ей, что приду. Не столько потому, что мне так уж хочется (такое времяпрепровождение не в моём вкусе, слишком шумно и слишком накурено), сколько потому, что надо как-то отвлечься и вырвать себя из работы.

24 ноября 2005

Недавно вернулся домой. От одежды воняет, все бросил в корзину для грязного белья, так и то пахнет на всю ванную. Принял душ, лёг в кровать, понял, что спать не хочу и сел за дневник.

Вообще вечер прошел неплохо, даже весело. Только Дженнифер порядком перебрала, ей стало плохо, и Майк повёз её домой. Люси только что вернулась с отдыха с каких-то островов, вся красно-коричневого цвета.

Когда мы с Эмили возвращались пешком (да, рискнули), она пригласила меня на Рождество. Я сначала сомневался, но, как всегда, позволил себя уговорить. Если бы празднование было у них дома, было бы проще, но они всей семьёй едут в Суррей к родителям миссис Гибсон.

Нет ничего необычного в том, что кто-то из членов семьи берёт с собой друга, но, боюсь, в данном случае меня там воспримут не просто как друга Эмили. Тем более, я еду с ней не просто на уикенд, а именно на Рождество. Дурацкая ситуация…

Полный дом незнакомых людей, которые все друг другу родственники или очень старые друзья. Зачем я только согласился?

27 ноября 2005

Начинаю думать над подарками на Рождество. Пока в полной растерянности. Легче всего с подарком Эмили: я хотя бы имею представление о её вкусах.

Мне нравится с ней общаться, но, думаю, это не продлится долго. Она, кажется, испытывает ко мне чувства, которых я не разделяю. Она хороший человек, красивая, умная, открытая, но я отношусь к ней больше как к сестре или подруге. Конечно, она мне кажется привлекательной в сексуальном плане тоже, но это не то. У меня совсем небольшой опыт, но достаточный, чтобы понять это. Я не чувствую к ней того желания, которое доводилось испытывать к другим женщинам, иногда практически незнакомым.

Рано или поздно мне придётся дать ей понять, что я не заинтересован. И что тогда?.. Вряд ли после моего отказа она захочет, чтобы мы по-прежнему остались друзьями.

Пока она ни на что не намекает, но я вижу, к чему всё идёт… С ужасом думаю о Рождестве.

Глава 8

Can you see that I am needing

Begging for so much more

Than you could ever give Muse

Декабрь 2005

Джейсону повезло — у него была великолепная память, поэтому он без особого труда запомнил, кого из гостей как звали и кто кому кем доводился. Эмили провела дома и в дороге предварительную подготовку, и связать знакомые имена с лицами было совсем просто.

Хозяин дома, сэр Эндрю, не проявил большого интереса к Джейсону, он вежливо с ним поздоровался, задал несколько подходящих к случаю вопросов, так что его совершенно нельзя было упрекнуть в невнимании, и тут же увлёк мистера Гибсона в дальний угол гостиной, где сформировался небольшой кружок мужчин, обсуждающих последние политические новости.

На противоположном конце комнаты собралась маленькая компания молодёжи: Эмили, её двоюродный брат Гарри, ещё две кузины и Джейсон. Ближе к вечеру должен был приехать из Оксфорда Том.

Разговоры были очень оживлёнными, как всегда бывает среди людей, которые долгое время лишь созванивались, но не встречались вживую. Большинство разговоров касалось общих знакомых, и Джейсону оставалось лишь слушать, впрочем, он и не возражал. Он не был любителем поболтать, а в малознакомом обществе вообще всегда отмалчивался. Даже молодёжь разговаривала на темы, бывшие для Джейсона совершенно чуждыми, так что он чувствовал себя американцем, случайно попавшим в британское аристократическое общество: девушки обсуждали тех своих знакомых, которые дебютировали в этом году, и тех, кто собирался появиться на балу дебютанток в следующем. Джейсон даже не знал, что эти балы до сих пор проводятся.

Когда появился Том, на него посыпались вопросы об учёбе, друзьях и соучениках в колледже. Особенно настойчива была леди Анна, хозяйка дома и бабушка Тома. Высокая темноволосая женщина, показавшаяся Джейсону холодной и церемонной, при виде внука словно оттаяла. Джейсон и раньше замечал, что Том производил на людей именно такой эффект — он обладал тёплой, светлой аурой и вызывал расположение к себе не только весёлостью и простотой, но и этим невидимым влиянием.

За ужином Джейсон сидел рядом с Эмили, Том напротив. Стол был сервирован празднично и очаровательно консервативно, в стиле дома: столовое серебро сияло в свете серебряных же канделябров, фарфор переливался золотыми ободками и монограммами, а на рукоятях приборов можно было разглядеть выгравированные и уже слегка затёршиеся гербы. Джейсон повсюду замечал признаки соседства блистательного прошлого этого дома и его скромного настоящего. Старинные диваны и кресла уже давно нуждались в свежей обивке, выпавшие планки паркетного пола были заменены деревом совсем не той фактуры и не того оттенка. Фамильные сервизы и серебро были гордо выставлены напоказ в столовой, где штофные обои местами отходили от стен, а витражи на одном из окон, видимо, пострадавшие от времени, были заменены имитацией из раскрашенного стекла.

В какой-то момент разговор за столом коснулся музыки и учёбы Эмили.

— Я не перестаю удивляться, Эмили, — покачала головой сестра миссис Гибсон, — как тебе хватает терпения играть по столько часов в день.

— Да, бывает тяжело, но это не только труд, это и удовольствие, — ответила Эмили.

— Сколько часов в день ты играешь? — поинтересовался сэр Эндрю.

— Много, — Эмили вздохнула и улыбнулась. — Если не считать занятий с преподавателем, то минимум четыре часа в день.

— Господи, у меня бы пальцы столько не выдержали!

— Пока были каникулы, летом, я играла всего по два-три часа в день.

— И техника сразу ухудшилась, — добавила миссис Гибсон.

— Да, так что теперь мама мне спуску не даёт, — рассмеялась Эмили. — Иногда мы играем вместе с Джейсоном. Он тоже хороший пианист.

Произнося последние слова, Эмили накрыла своей ладонью руку Джейсона и чуть сжала пальцы. Джейсон не шелохнулся и словно бы не заметил этого жеста, лишь сказав:

— Пианист — слишком громкое слово, я просто немного умею играть.

Сердце у него колотилось, и ему стоило больших усилий выговорить эту фразу как можно более непринуждённым тоном — и у него это получилось, не зря он годами практиковался скрывать эмоции. Он бросил быстрый взгляд на окружающих: все, разумеется, отметили про себя этот демонстративный жест, но виду не подали. Все, кроме Тома. Тот не сводил с них с Эмили пристального взгляда, а когда заметил, что Джейсон смотрит на него, то губы его чуть дёрнулись и приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но передумал. Джейсон тут же уставился в тарелку, а Том — на сэра Эндрю, говорившего что-то про фортепианный концерт, на котором он был тридцать лет назад.