Жуков. Мастер побед или кровавый палач? - Громов Алекс Бертран - Страница 8

«Через час полк был собран в районе расположения. В. К. Блюхер очень внимательно проверил вьюки всадников, их вооружение, снаряжение и общую боевую готовность. Особенно тщательно он осмотрел пулеметный эскадрон и сделал довольно суровое замечание одному пулеметному расчету, у которого не была, как положено по тревоге, залита вода в пулемет и не имелось никакого ее запаса.

– Вы знаете, к чему эта оплошность приводит на войне? – спросил В. К. Блюхер.

Бойцы молчали и порядком краснели.

– Учтите эту ошибку, товарищи…»

Оценив боевую готовность, Блюхер неожиданно предложил такую вводную: условный противник в данный момент движется к некоему важному тактическому рубежу, намереваясь быстро захватить его. Расстояние между полком и авангардными частями противника таково, что этот самый рубеж находится примерно посередине между той и другой противостоящей стороной. Кратко описав ситуацию, Блюхер предложил Жукову найти оптимальное решение. Тот рассудил, что тратить время «на ознакомление командного состава с обстановкой и разъяснение боевой задачи было неразумно: «противник» выйдет к рубежу раньше нас. Принимаю решение: 1-му эскадрону с четырьмя станковыми пулеметами и одним орудием в качестве головного отряда двигаться за мной рысью. Боевая задача будет поставлена в пути. Главным силам полка под командой моего заместителя идти вслед за головным отрядом в трех километрах в готовности к встречному бою».

Расчет оправдался – головной отряд успел к условному рубежу вовремя, чтобы занять его и организовать оборону. Блюхер остался доволен и произнес перед полком короткую прочувствованную речь.

«Я был очарован душевностью этого человека, – вспоминал Жуков. – Бесстрашный боец с врагами Советской республики, легендарный герой, В. К. Блюхер был идеалом для многих. Не скрою, я всегда мечтал быть похожим на этого замечательного большевика, чудесного товарища и талантливого полководца. Кто мог бы тогда подумать, что через тринадцать лет этот прославленный и безгранично преданный всеми фибрами своей души нашей Родине и партии знаменитый Блюхер будет оклеветан и бездоказательно обвинен во вражеской деятельности, а затем и уничтожен».

Новая встреча с Марией

Местом дислокации 7-й Самарской кавалерийской дивизии был город Минск. Но кроме военных проблем, связанных с близостью к тогдашней западной границе СССР, в жизни Жукова проявились с новой силой и личные противоречивые обстоятельства. В Минске жила Мария Волохова, в которую он влюбился несколько лет назад, когда находился в госпитале после ранения. Тогда судьба разбросала их, а теперь столкнула вновь.

«Спустя несколько лет отец снова повстречал мою маму и начал жить «на два фронта», – рассказывала в одном из своих интервью Маргарита, дочь Марии. – А в 1929 году родилась я. Отец ушел от Зуйковой, но та заявила: она ославит его на весь свет, и даже предлагала взять меня на воспитание. И маме грозилась облить лицо кислотой. В конце концов Зуйкова все-таки написала заявление на Жукова. И Георгию Константиновичу объявили партийный выговор за «двоеженство»: ведь еще до моего рождения, в 1928 году, Александра Диевна вместе с Жуковым удочерили девочку Эру. А в 1937 году взяли Эллу. Эра и Элла всегда говорили – они родные дочери Жукова. Я их не осуждаю: признаться в «приемности» было тогда смерти подобно. Однако многие знали – Александра Диевна страдала бесплодием. А девочек взяла, чтобы создать видимость полноценной семьи и держать Георгия Константиновича при себе».

Жена и любовница – битва за сердце будущего маршала

По утверждению Маргариты Георгиевны, Александра Зуйкова действительно была дочерью священника, которую Жуков пожалел и решил защитить. Но при этом он и не упускал возможности навестить Марию Волохову, даже во время Гражданской войны. А потом родители Марии, у которых она жила в Полтаве, умерли, и она приехала в Минск к старшей замужней сестре Полине, супругом которой был комиссар Янин, друг Жукова.

Можно предположить, что когда все участники любовного треугольника встретились в Минске, какие страсти разгорелись. Потомки обеих любимых женщин будущего маршала впоследствии рассказывали взаимоисключающие версии тех событий.

Маргарита Георгиевна, например, говорила, что соперница ее матери не была в то время ни законной женой, ни даже постоянной сожительницей Жукова: «В Минске Георгий Константинович жил без Александры Диевны. У них никогда ничего совместного не было. И все ее приезды к отцу были для отца неожиданными. Он не хотел с ней жить, неоднократно повторял, что не любит. Александра Диевна, видимо, страдала – пыталась вселиться в дом Жукова, и когда ей это удавалось, отцу ничего не оставалось, как уходить к Яниным и там скрываться. Чтобы избавиться от Александры Диевны, которая все терпела, отец много раз покупал ей билет на поезд домой в Воронежскую губернию, ботики и другие подарки, лично сажал ее на поезд и просил больше не возвращаться. Она покорно уезжала, но затем писала, что жить без него не может, что уже сообщила всем родственникам, что у нее есть муж, и вновь возвращалась в Минск».

У Эры Георгиевны была иная точка зрения относительно того, кому принадлежало главное место в сердце ее отца: «В 28-м году, в Минске мама была в положении и очень плохо себя чувствовала. К ней часто приходили чем-то помочь, да и просто навестить подруги, в том числе и эта женщина… Она намеренно появлялась одна, чтобы отец ее потом проводил. В результате в 29-м году и родилась Маргарита. Все сразу поняли, от кого – общество-то маленькое, все друг у друга на виду. У отца тогда были большие неприятности по партийной линии. Видимо, она пожаловалась. Состоялся даже какой-то суд по поводу алиментов. Судя по письмам, отец не хотел их платить, а мама его вынудила. Но это увлечение было минутным, и мама папе его простила».

Сам Жуков в мемуарах этой истории не упоминал…

Почему Жуков так долго не регистрировал брак

Младшая сестра Эры Георгиевны – Элла – рассказывала, что родители заключили официальный брак в 1922 году: «Но, видимо, за годы бесконечных переездов документы потерялись, и вторично отец с мамой зарегистрировались уже в 53-м году в московском загсе». Документальных свидетельств этой версии не существует. Тем более, что в те времена официальная регистрация брака, во-первых, не являлась обязательным условием того, чтобы отношения мужчины и женщины считались законным супружеством, а во-вторых, считалась пережитком темного прошлого среди особо продвинутых молодых людей и девушек».

Сын Маргариты – Георгий – рассказывал, что дедушка неоднократно предлагал бабушке оформить их отношения официально, но комсомолка Волохова придерживалась убеждения, что брак есть старомодная пошлость. При этом их привязанность была пылкой и прочной, что подкреплялось дружбой Жукова и мужа Марииной старшей сестры: «Дома Жукова и Янина стояли рядом, и два друга – командир и комиссар полка – были практически неразлучны. А в 26-м году у Полины и Антона Митрофановича рождается сын Владимир. И Георгий Константинович с Марией становятся крестными. Дедушка был в восторге от малыша и все время говорил о том, что самая большая его мечта – иметь сына… Дедушка всегда утверждал, что Александра Диевна не в состоянии иметь детей. Это… тоже послужило причиной его к ней охлаждения… Дедушка-холостяк практически жил у Яниных, состоял в гражданском браке с Марией и неоднократно просил ее выйти за него замуж. Но Мария Николаевна была активная комсомолка и регистрировать брак считала пережитком прошлого. Да и по закону до 44-го года регистрация браков в загсах не требовалась».

Рассказ о крещении сына красного комиссара, конечно, вызывает сомнения.

«Тут, думается, в рассказ жуковского внука вкралась какая-то ошибка, – замечает по этому поводу Борис Соколов в книге «Неизвестный Жуков». – Воля ваша, но не может “активная комсомолка”, которая даже регистрацию брака считает “пережитком прошлого”, участвовать в обряде крещения, пусть даже вместе с любимым человеком. Да и комиссара полка за крещение ребенка по головке бы не погладили, а, вероятно, исключили бы из партии и заодно уволили из армии. Мне кажется, что, скорее всего, это были не крестины, а как раз входившие в ту пору в моду “октябрины” – коммунистическая альтернатива обряду крещения. Вот “октябритъ” янинского ребенка Жуков с Марией вполне могли».