По следам «таинственных путешествий» - Алексеев Дмитрий Анатольевич - Страница 4

Какой смысл вкладывал Андреев, например, в выражение «под западный полуношник»? Известно, что «полуношник» — слово поморское и означает «северо-восточный ветер». Но тогда фраза «под западный полуношник» заставляла теряться в догадках, тем более что рядом с «полуношником» в журнале соседствовало направление «меж встоком и севером».

В 1953 году вышла в свет книга «Разгадка тайны Земли Андреева». Ее авторы — доктор географических наук Н. Зубов и К. Бадигин — утверждали, что многолетняя тайна наконец разрешена, и притом разрешена совершенно неожиданно. Андреев, оказывается, отправился во время второго своего похода на северо-запад и увидел... остров Новая Сибирь! Открытый, как известно, только в 1806 году.

Сенсационная версия двух ученых вызвала оживленную полемику среди исследователей[7]. Одни из них считали, что столь странный маршрут Андреева обосновывался хотя и остроумными, но не вполне убедительными положениями, что «влево» и «вправо» в журнале сержанта всегда означало «к западу», «полуношник» — направление на северо-запад, а выражение «смотря по сонцу и держась правой руки на полдень бежали» — юго-восточное направление. Другие полагали, что Андрееву вряд ли удалось бы заметить за 90 верст Новую Сибирь, высота которой не превышает 50 метров. Остались непонятными и причины, побудившие Андреева отправиться к Новой Сибири с самого... восточного из Медвежьих островов.

Доктор Леонид Старокадомский, участник экспедиции на ледокольных пароходах «Вайгач» и «Таймыр» в 1909—1915 годах, был убежден, что Андреев видел остров Врангеля на восемьдесят пять лет ранее английского капитана Келлета[8]. Конечно, нельзя утверждать, что Андреев заметил остров Врангеля с вершины Четырехстолбового острова. Но он мог знать о его существовании.

В прошлом, возможно в XVIII веке, остров Врангеля был обитаем. Еще капитан Тимофей Шмалев рассказывал Гавриилу Сарычеву, участнику экспедиции Биллингса (1785—1794), что он слышал «...от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шалагского Носа, что она обитаема и что шалагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях». Лейтенанту Врангелю, который путешествовал в этих местах спустя всего шестьдесят лет после сержанта Андреева, чукчи рассказывали о народе онкилонов. Спасаясь от преследования кочевников-оленеводов, те вместе со своим вождем Крехаем удалились в «незнаемую землю, в ясные дни видную с мыса Якан». «Незнаемая земля» — остров Врангеля. Эту же легенду, несомненно, слышали Андреев, Дауркин и Плениснер: на своей карте полковник изобразил землю «Китеген» и заселил ее «хрохаями» — потомками вождя Крехая.

Остров Врангеля лежит на северо-востоке от острова Четырехстолбового. Определенные места путевого журнала Андреева, не допускающие противоречивых толкований, подтверждают, что шел он именно в этом направлении[9]. Пройдемся еще раз по его страницам.

16 апреля. «...В ясны день отправились с пятого острова в море, усмотря в полуношник в леву руку синь или чернь, и дались прямо на усмотренное место. И в проезде находились день весь и дошед до великих торосов, где и начевали. А расстояние так будет например верст 80...»

Что именно разумел Андреев под «полуношником в леву руку»? Открываем его журнал 1763 года и читаем: «...да на сем же острове всходили на верх оной горы и смотрели во все стороны: в полуденную сторону видеть голоменит камень, который по рассуждению нашему тот ковымский камень, а влево, к восточной стороне, едва чють видеть синь синеет, или назвать какая чернь...» Итак, стоял Андреев лицом на юго-восток, справа от него было побережье Сибири, а «в леву руку», то есть в восточно-северо-восточном направлении, узрел он ту самую «синь».

17 апреля. «И с того места в ясны день дались в море, которой черни и не видали... И за ненайдением блиско тороса ехали целые сутки. И прибыли... в ранни обед остановились и стали осматривать по положению земли и по сонцу: в правую руку к востоку оказалось черни обширностию немалой, и которую чернь признавали от нашей стороны земли, и надобно быть тут Шелагскому мысу или далее ево. И переначевав тут. А разстоянием от первого тороса например как будет сто пятьдесят верст».

В журнале Андреева появляется очень важный ориентир — мыс Шелагский. Но на каком расстоянии находились от него наши путники после двух с лишним суток пути и могли ли они вообще его заметить? Хорошо известно, что некоторые возвышенности на берегу в районе мыса достигают почти километровой высоты. Вот что свидетельствует Врангель, который оказался в этой части Ледовитого океана 22 апреля 1822 года: «...когда ветер несколько рассеял туман, на южной части горизонта ясно очертились черные острые скалы Шелагинского мыса... от нас 87 версты». Значит, Андреев и его товарищи на третьи сутки похода оказались приблизительно в 100 километрах от мыса. Если теперь очертить окружность этим радиусом с центром на мысе Шелаг-ском, то точка ее пересечения с линией, проведенной в восточно-северо-восточном направлении от Четырехстолбового острова, как раз укажет положение отряда Андреева в полдень 18 апреля — приблизительно 240 километров от Медвежьих островов. И эта цифра хорошо согласуется с расчетами в его дневнике.

Утром 19 апреля отряд Андреева поехал «...поворотя влево под самой север, и бежали по морю день весь до самой ночи до половины». Встретил большую полынью — «морская щель немалая... через которую едва могли переправитца на двадесятое число».

На следующий день путешественники вновь изменили свой маршрут — отправились «под западный полуношник». За два дня они преодолели еще 140 верст трудного ледового пути. Но в каком направлении отложить на карте это расстояние? Под «полуношником», как мы уже выяснили, понимали в те времена северо-восток. А юго-восточное направление поморы называли «обед-ником». Но этого слова Андреев не знал. И придумал свое выражение — «под западной полуношник», разумея под этим ветер, дующий не с северо-востока, как у поморов, а с северо-запада. Вот под этот-то ветер, на юго-восток, и отправились Андреев и его спутники.

Весь день 21 апреля Андреев и его спутники едут уже иным путем: «...бежали по морю, поворотя в север», и, проехав 50 верст, заночевали. «Встав поутру, и увидели остров весьма немал...» Это и был загадочный, шестой «остров Андреева».

Между островами Врангеля и Четырехстолбовым около 600 километров. В сутки проезжал Андреев в среднем по 80 километров. Если положить на карту гипотетический маршрут его похода, то утром 22 апреля, на шестые сутки пути, он мог оказаться примерно в 170 километрах от северо-западной оконечности острова Врангеля. С такого расстояния увидеть остров вполне возможно, если учесть при этом, что на нем есть вершины высотой более 1000 метров и в ясные дни его видно с побережья почти за 160 километров. А из истории полярных путешествий известны случаи, когда земли более низменные, чем остров Врангеля, наблюдались с расстояний куда больших.

Матвей Геденштром, например, во время путешествия в марте 1809 года от устья Индигирки на север увидел знаменитые Деревянные горы высотой не более 50 метров на острове Новая Сибирь за 120 верст. В своей статье «Отрывки о Сибири» он писал, что на Ледовитом океане «весною вообще все предметы чрезвычайно далеко видны. Гора Муксуковка, не имеющая еще 500 сажень отвесной высоты, видна бывает за 250 верст и более...».

Если сравнить позднейшие описания острова Врангеля с «параметрами» шестого острова в журнале сержанта, то между ними обнаруживается определенное сходство. Протяженность острова Врангеля с запада на восток около 120 километров. «Для рассмотрения означенного острова» отряд Андреева направился к его «западной изголовье». Эта запись лишний раз подтверждает, что сержант приближался к острову с северо-запада или юго-запада и поэтому не мог оценить его ширины.