Гарри Поттер и Орден феникса (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 43

— Пошел вон! — крикнула Гермиона, вскакивая.

Хихикнув, Малфой бросил напоследок на Гарри зловредный взгляд и удалился в сопровождении неуклюже топающих Крэбба и Гойла. Гермиона со стуком захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри, который мигом понял, что она, как и он, увидела в словах Малфоя скрытый смысл и очень обеспокоена.

— Кинь-ка нам еще по лягушке, — сказал Рон. Он явно ничего не почувствовал.

При Невилле и Полумне Гарри не мог свободно говорить. Еще раз обменявшись с Гермионой встревоженными взглядами, он стал смотреть в окно.

До этой минуты он думал, что Сириус, отправившись на вокзал его провожать, всех позабавил, и только. И вдруг вылазка крестного отца представилась ему неосторожным, рискованным поступком... Гермиона была права... Не надо было Сириусу приходить. Что, если мистер Малфой заметил черного пса и сказал Драко? Что, если он сообразил: муж и жена Уизли, Люпин, Тонкс и Грюм знают, где Сириус прячется? Или все же то, что Малфой употребил слово «пес», — случайное совпадение?

Погода, пока они ехали все дальше на север, оставалась неустойчивой. То по вагонным стеклам вяло брызгал дождь, то показывалось бледное солнце, которое вскоре поглощали тучи. Когда стемнело и в вагоне зажглись лампы, Полумна скатала «Придиру» в трубку, аккуратно положила журнал в сумку и принялась разглядывать соседей по купе.

Гарри, сидевший у окна, прижал лоб к стеклу и пытался разглядеть вдалеке очертания Хогвартса, но вечер был безлунный, а стекло с дождевыми потеками — мутное от копоти.

— Пора, наверно, одеться, — сказала наконец Гермиона.

Все достали школьную форму. Гермиона с Роном аккуратно прикололи к груди значки старост. Гарри увидел, как Рон смотрит на свое отражение в черном стекле.

Поезд начал замедлять ход, и отовсюду стали долетать обычные звуки: ученики брали свои вещи и живность, готовились к выходу. Поскольку Рон с Гермионой должны были за всем этим приглядывать, они опять пошли по вагонам, оставив Живоглота и Сычика на попечение Гарри и остальных.

— Давай я эту сову понесу, — предложила Гарри Полумна, протягивая руку за Сычиком, в то время как Невилл тщательно засовывал Тревора во внутренний карман.

— Э... хорошо, спасибо, — сказал Гарри и, дав ей клетку, поудобнее перехватил Буклю.

Мелкими шажками они вышли в коридор и, уже ощущая свежесть вечернего воздуха, медленно двинулись вместе с толпой к двери вагона. Гарри почувствовал запах сосен, росших вдоль дорожки, которая вела к озеру. Он сошел на перрон и огляделся, ожидая услышать голос Хагрида:

«Первокурсники, сюда! Эй, первокурсники!»

Но он не прозвучал. Вместо него — совсем другой голос, бодрый, женский:

— Первокурсники, прошу построиться здесь! Первокурсники, ко мне!

Качаясь, приблизился фонарь, и при его свете Гарри увидел выступающий подбородок и строгую прическу профессора Граббли-Дерг — волшебницы, которая в прошлом году некоторое время преподавала вместо Хагрида уход за магическими существами.

— А где же Хагрид? — вслух проговорил он.

— Не знаю, — сказала Джинни. — Давай-ка отойдем, мы загораживаем дверь.

— Да, конечно...

Двигаясь по перрону и через здание вокзала, Гарри и Джинни разошлись. В толкучке Гарри всматривался во тьму — искал Хагрида. Он должен быть здесь, Гарри очень на это рассчитывал. Встреча с Хагридом была одной из главных радостей, которые он предвкушал. Но Хагрида не было.

«Не мог же он уйти из школы, — говорил себе Гарри, медленно протискиваясь в толпе сквозь узкую дверь и выходя к дороге. — Ну, простудился, мало ли что...»

Он огляделся в поисках Рона и Гермионы, желая спросить у них, что они думают о новом появлении профессора Граббли-Дерг, но их рядом не было, так что он просто дал потоку вынести себя на обочину темной, мокрой от дождя дороги, которая шла мимо станции Хогсмид.

На ней стояло около сотни безлошадных карет, которые всегда возили в замок учеников начиная со второго курса. Гарри повернулся было, чтобы найти наконец Рона и Гермиону, но тут же вновь перевел взгляд на кареты.

Сегодня они не были безлошадными. Между оглоблями стояли существа, которых Гарри, если бы потребовалось подобрать для них имя, наверно, назвал бы лошадьми, хотя в них было и нечто от пресмыкающихся. Плоти — ровно никакой, только черная шкура, облегающая скелет, видимый до мельчайшей косточки. Головы как у драконов. Глаза белые, без зрачков, широко открытые. И вдобавок большие, растущие из холки черные кожистые крылья — ни дать ни взять крылья гигантских летучих мышей. Странно, зловеще выглядели во мраке эти существа, которые стояли совершенно неподвижно и беззвучно. Гарри не понимал, зачем вдруг понадобились эти жуткие лошади, — ведь кареты прекрасно могут двигаться сами.

— А где Сыч? — раздался у него за спиной голос Рона.

— Его эта Полумна взяла, — сказал, быстро обернувшись, Гарри, которому не терпелось поговорить с Роном насчет Хагрида. — Слушай, где, по-твоему, Хагрид?

— Не знаю, — обеспокоенно ответил Рон. — Если с ним что случилось, это очень некстати...

Чуть поодаль Драко Малфой при поддержке Крэбба, Гойла, Пэнси Паркинсон и еще двоих-троих расталкивал робких второкурсников, чтобы карета целиком досталась его компании. Спустя несколько мгновений из толпы, тяжело дыша, появилась Гермиона.

— Малфой сейчас омерзительно обошелся с одним первокурсником. Я точно буду на него жаловаться! И трех минут еще не носит значка, а уже обижает людей направо и налево... А где Живоглот?

— У Джинни, — ответил Гарри. — Вон она...

Джинни с извивающимся Живоглотом в руках только что возникла в поле зрения.

— Спасибо, — сказала Гермиона, забирая у Джинни кота. — Пошли найдем свободную карету, пока они еще есть...

— Мне еще Сыча надо взять! — возразил Рон, но Гермиона уже двинулась к ближайшему незанятому экипажу. Гарри остался с Роном.

— Что это за звери такие, как ты думаешь? — спросил он, кивком показывая на жутких лошадей, мимо которых как ни в чем не бывало потоком шли ученики.

— Какие звери?

— Ну лошади...

Появилась Полумна с Сычиком в клетке. Крохотная совушка, как обычно, взволнованно верещала.

— Вот, пожалуйста, — сказала Полумна. — Какой милый совеночек!

— Да, ничего, — угрюмо отозвался Рон. — Ну ладно, пошли сядем... Что ты говоришь, Гарри?

— Я спрашиваю, что это за чудо-лошади? — сказал Гарри, двинувшись с Роном и Полумной к экипажу, в котором уже сидели Гермиона и Джинни.

— Какие еще лошади?

— Которые повезут кареты! — ответил Гарри с раздражением: ведь они проходили в каком-нибудь шаге от ближайшего из существ, которое разглядывало их пустыми белыми глазами. Рон, однако, был явно озадачен.

— Да о чем ты, никак не пойму?

— Вот о чем — посмотри!

Гарри схватил Рона за руку и повернул так, чтобы его лицо оказалось прямо перед мордой крылатого коня. Поглядев секунду-другую, Рон перевел глаза на Гарри.

— На что ты предлагаешь мне смотреть?

— Да на эту, которая между оглобель! Которая в карету запряжена! Вот же она перед тобой...

Но Рон по-прежнему таращился на него с полным непониманием, и Гарри пришла в голову диковинная мысль.

— Ты... ты не можешь их видеть?

— Кого?

— Тех, которые запряжены в кареты.

Рон встревожился не на шутку.

— Да что с тобой, Гарри?

— Со мной? Ничего...

Гарри пришел в смятение. Вот же она перед ним, черная лошадь, гладкая шкура поблескивает, отражая тусклый свет из вокзальных окон, из ноздрей в прохладном вечернем воздухе поднимается пар. И все же, если только Рон не шутит — а шутка в этом случае была бы очень глупая, — Рон не видит ее совсем.

— Ну что, может, сядем все-таки? — неуверенно предложил Рон, глядя на Гарри с беспокойством.

— Да-да, — сказал Гарри. — Пошли...

— Не волнуйся, — произнес вдруг призрачный голос, когда Рон исчез в темной карете. — Ты не сходишь с ума, ничего такого. Я тоже их вижу.