Гарри Поттер и Орден феникса (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 35

Едва он это подумал, как шрам ожгло так сильно, что он приложил ко лбу ладонь.

— Что с тобой? — встревожилась Гермиона.

— Шрам, — пробормотал Гарри. — Но это ничего... Это все время сейчас...

Другие ничего не заметили. Все налегали на обед, радуясь чудесному спасению Гарри. Фред, Джордж и Джинни по-прежнему пели. Гермиона имела очень обеспокоенный вид, но прежде, чем она смогла хоть что-то сказать, Рон в упоении произнес:

— Вот увидите — Дамблдор явится сегодня вечером отпраздновать с нами событие.

— Вряд ли он сможет, Рон, — возразила миссис Уизли, подавая Гарри огромный кусок жареной курицы. — Он сейчас очень-очень занят.

— Оправдали, оправдали, оправдали...

— Умолкните! — крикнула миссис Уизли.

В последующие дни Гарри волей-неволей заметил, что один из обитателей дома двенадцать на площади Гриммо не преисполнен веселья по поводу его скорого возвращения в Хогвартс. Узнав, что Гарри оправдали, Сириус, конечно, постарался изобразить радость: крепко-крепко стиснул ему руку, сиял улыбкой, как все остальные. Вскоре, однако, он сделался угрюмей и нелюдимей прежнего, еще меньше со всеми разговаривал, даже с Гарри, и все больше времени проводил взаперти с Клювокрылом в комнате своей матери.

— Только не вздумай винить в этом себя! — жестко сказала Гермиона, когда Гарри через несколько дней поделился с ней и Роном своими ощущениями. Они в это время оттирали заплесневелый буфет на четвертом этаже. — Твое место — в Хогвартсе, и Сириус прекрасно это знает. Я лично считаю, что он ведет себя как эгоист.

— Ты слишком к нему строга, — хмурясь, заметил Рон, который пытался отковырнуть накрепко приставший к пальцу кусок плесени. — Представь, что тебе самой пришлось бы торчать тут в одиночестве.

— Не в одиночестве! — возразила Гермиона. — Здесь как-никак штаб-квартира Ордена Феникса! Он просто тешил себя надеждой, что Гарри станет жить здесь с ним.

— Вряд ли это так, — сказал Гарри, выжимая тряпку. — Он ушел от ответа, когда я спросил, можно ли будет у него поселиться.

— Просто он не хотел слишком уж сильно себя тешить, — мудро рассудила Гермиона. — И он, вероятно, сам чувствовал себя немного виноватым, потому что отчасти действительно хотел, чтобы тебя исключили. Тогда бы вы оба стали отверженными.

— Перестань! — в один голос воскликнули Рон и Гарри. Гермиона пожала плечами:

— Как вам угодно. Но иногда я думаю, что мама Рона права: Сириус путает тебя с твоим отцом, Гарри.

— По-твоему, он что, чокнутый? — с негодованием спросил Гарри.

— Нет, по-моему, он просто очень много времени провел в одиночестве, — бесхитростно ответила Гермиона.

В этот момент у них за спиной в комнату вошла миссис Уизли.

— Еще не кончили? — спросила она, засунув голову в буфет.

— А я-то думал, ты пришла для того, чтобы объявить перерыв, — упрекнул ее Рон. — Знаешь, сколько плесени мы уже счистили с тех пор, как стали здесь жить?

— Вы говорили, что хотите потрудиться для Ордена, — сказала миссис Уизли. — Ваша задача — помочь сделать штаб-квартиру пригодной для обитания.

— Я чувствую себя эльфом-домовиком, — проворчал Рон.

— Что ж, если ты понял теперь, какая ужасная у них жизнь, может быть, ты начнешь активнее бороться за права эльфов! — с надеждой сказала ему Гермиона, когда миссис Уизли вышла. — Между прочим, у меня идея: чтобы показать людям, какой это ужас — все время заниматься уборкой, мы могли бы за плату мыть гостиную Гриффиндора, вся прибыль — в кассу общества. Это и повысило бы сознательность, и пополнило бы казну.

— Сколько тебе заплатить, чтобы ты перестала трепаться про свое дурацкое общество? — раздраженно пробормотал Рон, но так, что слышал его только Гарри.

Чем ближе был конец каникул, тем больше Гарри мечтал о Хогвартсе. Ему не терпелось снова свидеться с Хагридом, сыграть в квиддич, даже пройтись мимо огородов к теплицам на урок травологии. Подарком будет сама возможность покинуть этот пыльный затхлый дом, где половину шкафов и буфетов еще даже не отпирали, где из темных углов в тебя частенько летят хриплые оскорбления Кикимера. В присутствии Сириуса, впрочем, Гарри старался об этом не говорить.

Жизнь в штаб-квартире организации, созданной для борьбы с Волан-де-Мортом, оказалась вовсе не такой интересной и волнующей, как можно было предположить. Хотя члены Ордена Феникса регулярно приходили и уходили — в одних случаях они оставались ужинать, в других задерживались лишь для минутной беседы шепотом, — миссис Уизли позаботилась о том, чтобы до ушей (в том числе и снабженных Удлинителями) Гарри и его друзей ничего существенного не долетало. И никто, даже Сириус, видимо, не считал, что Гарри имеет право знать больше, чем ему было рассказано в первый вечер.

В последний день каникул, когда Гарри сметал со шкафа помет Букли, в спальню вошел Рон с двумя конвертами.

— Списки учебной литературы, — сказал он, бросая Гарри, стоявшему на стуле, один из конвертов. — Давно пора, я уж думал, они забыли, обычно присылали гораздо раньше...

Гарри смел последние кусочки в пакет для мусора и через голову Рона швырнул его в стоявшую в углу корзину, которая проглотила пакет и громко рыгнула. Потом разорвал конверт. В нем лежало два листа пергамента — на одном обычное напоминание, что учебный год начинается первого сентября, на другом список необходимых книг.

— Новых только две, — сказал он, прочитав список. — «Общая теория заклинаний» для пятого курса Миранды Гуссокл и «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда.

Хлоп!

Рядом с Гарри в спальню трансгрессировали Фред и Джордж. Он настолько уже к этому привык, что даже не упал со стула.

— Мы тут задались вопросом: кто вставил в список книгу Слинкхарда? — сказал Фред как ни в чем не бывало.

— Потому что это означает, что Дамблдор нашел-таки нового учителя защиты от Темных искусств, — подхватил Джордж.

— Вовремя он, однако, — заметил Фред.

— О чем это вы? — спросил Гарри, спрыгнув на пол.

— Несколько недель назад мы Удлинителем ушей подслушали один разговор родителей, — сказал Фред, — и усвоили из него, что Дамблдор никак не может найти человека на эту должность.

— Неудивительно, если вспомнить, что сталось с предыдущими четырьмя, — вставил Джордж.

— Один уволился, другой умер, у третьего отшибло память, четвертый девять месяцев провел в сундуке, — сказал Гарри, загибая пальцы. — М-да, понятно.

— Что с тобой, Рон? — вдруг поинтересовался Фред. Рон не ответил. Гарри обернулся. Рон неподвижно стоял, приоткрыв рот, и смотрел на письмо, присланное ему из Хогвартса.

— Что там такое? — нетерпеливо спросил Фред и, обойдя Рона, посмотрел на пергамент через его плечо.

Нижняя челюсть Фреда тоже отвисла.

— Староста? — проговорил он, не веря своим глазам. — Староста?

Джордж метнулся вперед, вырвал у Рона из руки конверт и перевернул. На его ладонь выпало что-то алое с золотом.

— Не может быть, — произнес Джордж глухим голосом.

— Ошибка, — сказал Фред. Выхватив у Рона письмо, он поднял его к свету, словно проверял на водяные знаки. — Никто в здравом уме не способен сделать Рона старостой.

Близнецы разом повернули головы к Гарри.

— Мы на все сто были уверены, что это будешь ты! — воскликнул Фред таким тоном, словно Гарри в чем-то его обманул.

— Мы думали, у Дамблдора и варианта другого нет, кроме тебя! — негодующе подхватил Джордж.

— И Турнир Трех Волшебников выиграл, и чего только не совершил! — сказал Фред.

— Я думаю, против него сработали всякие идиотские соображения, — сказал Джордж Фреду.

— Да, — задумчиво произнес Фред. — Да, Гарри, слишком уж ты много хлопот им доставил. Что ж, по крайней мере мы увидели их предпочтения.

Он подошел к Гарри и хлопнул его по спине, одновременно бросая на Рона уничтожающий взгляд.

— Староста... Малышок Ронни — староста!

— Представляю себе мамину реакцию. Заранее тошнит. О-о-о! — простонал Джордж и с отвращением швырнул Рону обратно значок старосты, как будто мог о него испачкаться.