Сесиль умерла - Сименон Жорж - Страница 25

Глава 3

— Из какой вы части?

— Из Феньи, господин комиссар.

— Вы можете вернуться поездом в пять часов семь минут. Вы, наверное, предпочитаете ночевать дома, а не в Париже? Ну-ка, ребята, давайте мне ваши бумаги!

Мегрэ остановил такси на углу улицы Лафайетт. Прохожие, шагавшие по тротуару, наклонившись вперед, с трудом удерживая зонты под сильными порывами ветра, бросали любопытные взгляды на их машину. Комиссар разложил документы на коленях и подписал их. Жандармы вышли из такси и тут же скрылись в ближайшем баре.

Тогда Мегрэ опустил стекло, отделявшее их от шофера, что-то сказал ему вполголоса и потом, когда машина тронулась, вытащил из кармана ключик и освободил Жерара Пардона от наручников.

— Вы доставите мне удовольствие, если будете держаться спокойно, понятно?.. Еще дюжина-другая таких невиновных, как вы, и придется утроить штат криминальной полиции…

Жерар, смотревший на бегущие мимо парижские улицы, словно не видел их несколько лет, вздрогнул и впился своим подозрительным взглядом в комиссара.

— Почему вы говорите о невиновных?

Мегрэ не мог сдержать улыбки:

— Ну вот, теперь вы будете уверять нас, что виновны?

— Если вы считаете меня невиновным, почему вы меня арестовали?

— А если вы действительно невиновны, почему вы удрали? Почему при виде жандармов вы бросились бежать, как хороший жеребец, и почему заперлись в таком месте, где никто добровольно не засиживается?

Спенсер Отс блаженно откинулся на сиденье, и на губах его бродила легкая неопределенная усмешка хорошо пообедавшего человека, который снисходительно наблюдает за всеми перипетиями театральной пьесы.

В такси царил мутный полумрак, словно в фонаре с матовыми стеклами. За окнами мелькали искаженные силуэты прохожих, чьи наползавшие друг на друга зонты принимали самые причудливые очертания… А когда образовывалась пробка, то, подняв взгляд вверх, можно было увидеть пассажиров автобуса, неподвижных, точно восковые фигуры.

— Послушайте, молодой человек… Я знаю, кто убил вашу тетку…

— Неправда…

— Я знаю, кто убил вашу тетку, и докажу вам это очень скоро.

— Это невозможно, — упрямо мотнул головой Жерар. — Никто не может этого знать.

— Кроме вас, не так ли? А между тем я готов поручиться, что вы спали!

На этот раз брат Сесили вздрогнул и с ужасом взглянул на собеседника, словно не верил своим ушам.

— Вот видите!

— Но… куда же мы едем?

За дождевой завесой Пардон узнал площадь Бастилии.

Одностороннее движение заставило машину свернуть на улицу Сент-Антуан, чтобы обогнуть площадь Вогезов.

— Слушайте меня внимательно… Назначена награда в двадцать тысяч франков тому, кто найдет преступника… По некоторым причинам, до которых вам нет дела, криминальная полиция ни в коем случае не возьмет эту премию…

— Но вы же должны знать, что я…

— Помолчите! Полагаю, ваша жена еще дома и Берта при ней. Поскольку вам не хочется помещать жену в бесплатный родильный дом, вот вам чек на те двадцать тысяч, которые вы заработаете сегодня. Быстро поднимитесь к себе! Мы будем ждать вас в машине… В какую клинику вы собирались поместить жену, если бы Сесиль достала деньги?

— В клинику Сент-Жозеф…

— Ну вот, пусть Берта проводит туда вашу жену, а вечером вы ее навестите!

Американец, слегка удивленный, смотрел то на одного, то на другого.

— Ну и без глупостей, понятно?

Машина остановилась, ошеломленный Жерар колебался, все еще не веря до конца.

— Да идите же, дурак вы этакий!

В течение последующих десяти минут Мегрэ курил трубку, не говоря ни слова, а когда взволнованный Пардон, вытирая слезы, снова появился на пороге, он бросил короткий взгляд на Спенсера Отса.

— На набережную Орфевр, шофер… Кстати, Жерар, когда вы ели в последний раз?

— Они дали мне сандвич в вагоне… Я не голоден, уверяю вас. Я только очень хочу пить…

В горле у него стоял комок, и он не мог больше произнести ни слова.

Они остановились у бара, и Мегрэ с удовольствием выпил пива, может чтобы запить давешнего петуха и особенно кофейный торт.

Через десять минут он уже набил доверху углем свою печку и зажег настольную лампу с зеленым абажуром.

— Садитесь… Снимите плащ, он совсем промок. И двигайтесь поближе к огню, подсушите брюки… Как это вы умудрились привести себя в такой вид?

Еще не совсем стемнело. Из окна видна была гирлянда бледных фонарей вдоль Сены. В этот час в криминальной полиции шла напряженная работа. Хлопали двери, раздавались шаги в коридорах, доносились телефонные звонки и монотонный стрекот пишущих машинок.

— Торранс! Я просил составить список всех посетителей криминальной полиции утром седьмого октября. Принеси-ка мне его.

Наконец, усевшись и выбрав самую большую трубку, Мегрэ заговорил:

— Что вы пили в квартире вашей тетки? Погодите, я помогу вам. У вас ведь не было ни гроша, верно? Вы знали, что со дня на день жена должна родить и что ребенку не приготовлены даже пеленки. Вы обычно брали деньги у Сесили… Ладно! Нечего опускать голову…

К несчастью, Сесиль могла передавать вам лишь ничтожные суммы, которые утаивала из тех скудных денег на провизию, что выдавала ей тетка. Обычно вы поджидали сестру на улице. Но в этот вечер вы поднялись в квартиру. Вы спрятались в комнате Сесили, пока она выполняла привычные обязанности и обслуживала тетку… Так ли все было?

— Да, точно так…

— Когда тетка уселась обедать в столовой, Сесиль пошла на кухню. Вы приоткрыли дверь и заявили, что вам необходимы деньги, любой ценой…

— Я сказал ей, что доведен до крайности и что не могу явиться к жене без денег, что я лучше…

— Вот-вот… Вы не только разжалобили Сесиль, вы ее напугали… Вы вроде бы шантажировали ее, играли на ее чувствах…

— Я решил покончить с собой…

— Убив этим жену!.. Вот дурак!

— Клянусь вам, господин комиссар, я бы это сделал… Вот уже три дня, как мы…

— Помолчите… Итак, сестра не могла ответить вам в этот момент, боялась, что старуха услышит. Она выполняла свои обязанности, как обычно. Она пообедала вместе с теткой. Наверняка она попросила у старухи денег, и та отказала. Затем госпожа Буанэ, по всей вероятности, легла в постель, но вам было уже слишком поздно выходить из дома, поскольку подъезд заперли, вам пришлось бы просить консьержку выпустить вас, а она рассказала бы об этом хозяйке. И вот Сесиль принесла вам поесть в свою комнату. Что вы ели?

— Хлеб с сыром…

— А что вы пили?

— Сначала стакан вина…

— И больше ничего?

— Сесиль приготовила себе лечебный чай из трилистника: у нее был больной желудок, и она пила этот отвар каждый вечер. Она посоветовала мне выпить его. Я плакал… Я был очень расстроен, плохо себя чувствовал, и меня тошнило.

— Сесиль уложила вас в свою постель…

— Да. Я еще говорил с ней об Элен. А потом, сам не знаю почему, я вдруг заснул…

Мегрэ обменялся с американцем понимающим взглядом.

— Вы заснули потому, что выпили отвар, предназначенный для вашей сестры. В те вечера, когда ожидался визит месье Шарля, тетка всыпала в чашку Сесили сильную дозу снотворного. И вот эта, казалось бы, случайная, внешне незначительная деталь определила все дальнейшие события. Если бы снадобье выпила Сесиль, как это было задумано, ваша тетка, вероятно, была бы еще жива, а значит, и сестра…

Мегрэ встал, подошел к окну и продолжал говорить как бы сам с собой, повернувшись спиной к собеседнику:

— Сесиль устроилась в кресле, так как кровать уступила вам. Ей не спится, и не без причины… Старая Буанэ ждет часа свидания, натягивает халат, чулки и, уверенная, что никто ее не слышит, тащится к двери, поджидая прихода месье Шарля. И вот, потому только, что вам нездоровилось и чашка с отваром пошла не по назначению… оба сообщника…

— Почему вы говорите о сообщниках? — вскричал Жерар, сильно побледнев.

— А разве это не так?.. Ну-ну… Не перебивайте меня.