Самый упрямый клиент в мире - Сименон Жорж - Страница 7

«Я не способна проглотить ни кусочка», — клянется вдова.

Ее уговаривают. Заставляют сесть за стол. Наконец вся семья усаживается обедать, оставив покойника одного; и через несколько минут вся семья с аппетитом ест; и именно вдова просит передать ей соли и перцу, ибо рагу ей кажется слишком пресным…

В дорогу, малыш Жанвье…

— Куда мы отправляемся?

— В Жювизи.

По правде говоря, им лучше было бы сесть на поезд на Лионском вокзале. Но суетиться в толчее, ждать у кассы, потом на перроне, потом ехать, — может быть, в проходе или в купе для некурящих — разве все это не могло бы испортить такой прекрасный день?

И если у кассира уголовной полиции возникнут проблемы — тем хуже для него! Мегрэ остановил такси с открытым верхом, прекрасную, почти новую машину, и уселся на мягкое сиденье.

— В Жювизи… Высадите нас напротив вокзала…

И он с наслаждением дремал всю дорогу, полуприкрыл глаза и лишь время от времени попыхивая трубкой.

Глава 3

Экстравагантная история о мертвой, которая, может быть, и не умерла

Сотни раз, когда его просили рассказать об одном из дел, которыми он занимался, Мегрэ мог бы привести примеры расследований, где он сыграл блестящую роль, где своим упорством, а также своей интуицией и своим пониманием людей комиссар просто вынуждал истину выплыть на поверхность.

Но история, которую любил потом рассказывать Мегрэ, — это история двух кафе на бульваре Сен-Жермен, дело, где его заслуги были совсем невелики. Просто он не мог отказать себе и не вспомнить еще раз эту историю с довольной улыбкой на устах.

И когда его спрашивали: «Но где же истина?» — он уклончиво отвечал:

— Выбирайте ту, что вам больше нравится…

Ибо по крайней мере в одном пункте ни он, да и никто другой так никогда и не узнает всю правду.

В половине первого такси высадило их напротив вокзала в дальнем парижском пригороде Жювизи, и прежде всего они с Жанвье направились в ресторан «Сортировочный» — заурядное заведение с террасой, окруженной лавровыми деревьями в зеленых кадках.

Разве можно зайти в ресторан и ничего не выпить?

Они обменялись вопросительными взглядами. Пошли! Поскольку утром они выбрали белое вино, которое любил убитый на улице Сен-Пер, то решили так и продолжать.

— Скажите, хозяин, вы не знаете этого типа?

Похожий на боксера мужчина в рубашке с засученными рукавами, стоявший за цинковой стойкой, рассматривал фотографию загримированного убитого, держа ее далеко от глаз, которые видели уже не так, как прежде. Он позвал:

— Жюли!.. Подойди сюда на минутку… Это тот тип, что живет рядом, верно?

Его жена обтерла руки о синий полотняный фартук и осторожно взяла фотографию.

— Конечно, это он!.. Но на этом снимке у него странное выражение лица…

Она повернулась к комиссару:

— Еще вчера он нас продержал до одиннадцати, требуя стакан за стаканом.

— Вчера?

Мегрэ был потрясен.

— Погодите… Нет… Я хотела сказать: «позавчера»…

Вчера-то днем я стирала, а вечером ходила в кино.

— У вас можно поесть?

— Ну конечно можно… Что вы желаете?.. Фрикандо?.. Жаркое из свинины с чечевицей?.. Есть хороший деревенский паштет для начала.

Они пообедали на террасе; за соседним столом ел шофер, которого они не отпустили. Время от времени хозяин подходил к ним, чтобы поговорить.

— Вам больше расскажет мой сосед, что сдает комнаты…

У нас-то нет гостиницы… Должно быть, прошел месяц или два с тех пор, как этот тип поселился у него… Только он пьет везде понемногу… К примеру, вчера утром…

— Вы уверены, что это было вчера?

— Совершенно уверен… Он вошел в половине седьмого, когда я открывал ставни, и сразу же выпил два или три стакана белого вина, чтобы «заморить червячка»… Потом вдруг, перед самым отправлением парижского поезда, он бегом бросился на вокзал.

Хозяин не знал о нем ничего, кроме того, что он пил с утра до вечера, охотно говорил о Габоне, презирал всех, кто не жил в Африке, и имел на кого-то зуб.

— Есть люди, которые себя очень хитрыми считают, — повторял тип в непромокаемом плаще. — Но я все же возьму верх над ними. Конечно, есть на свете мерзавцы.

Только и их подлости есть предел.

Полчаса спустя Мегрэ, по-прежнему сопровождаемый Жанвье, направился в гостиницу «Железнодорожная», где был ресторан — точно такой же, как тот, что они покинули, хотя терраса здесь не была окружена лавровыми деревьями, да и стулья были не зеленого, а красного цвета.

Хозяин, стоящий за стойкой, громко читал вслух газету своей жене и официанту. Увидев фотографию убитого на первой странице, Мегрэ сразу понял, что дневные газеты уже доставлены в Жювизи, ибо комиссар сам отправил в редакции такие снимки.

— Это ваш жилец?

Недоверчивый взгляд.

— Ну… Что с того-то?

— Ничего… Я хотел знать, ваш ли это жилец…

— Во всяком случае, мы наконец-то от него избавились!

Нужно было что-нибудь заказать, но не пить же белое вино после обеда.

— Два кальвадоса!

— Вы из полиции?

— Да…

— Мне так и показалось… Ваше лицо что-то мне напоминает… Ну и что вам надо?

— Это я вас спрашиваю, что вы об этом думаете…

— Я думаю, что скорей уж он сам мог бы кого-нибудь прикончить… Или ему могли разбить морду кулаком… Потому что, когда он бывал пьян, а такое случалось каждый день, то становился невыносимым.

— У вас записаны его данные?

Преисполненный достоинства, подчеркивая всем своим видом, что ему нечего скрывать, хозяин принес регистрационную книгу и с долей высокомерия протянул ее комиссару.

— Он оставался у вас шесть недель?

— Шесть лишних недель!

— Он что, не платил?

— Платил-то он регулярно, каждую неделю… Но он был слишком возбужден… Он два или три дня лежал в постели с лихорадкой, требовал принести ему ром для лечения и пил его целыми бутылками, потом он спускался вниз и за несколько дней обходил все бистро в округе. Вечерами иногда он вовсе не возвращался, а иногда будил нас в три часа ночи… Иногда нам даже приходилось раздевать его… Он блевал на ковер на лестнице или на половик…

— У него есть семья в ваших краях?

Хозяин и хозяйка переглянулись.

— Кого-то он здесь наверняка знал, но кого именно, никогда не хотел говорить. Если это его родственники, то заверяю вас, что он их не любил, ибо часто говорил:

«В один прекрасный день вы еще услышите обо мне и об одном мерзавце, которого все считают честным человеком, а он грязный лицемер и вор, каких свет не видывал…»

— Вы так и не узнали, о ком он говорил?

— Все, что я знаю, — так это то, что парень был невыносим… У него была мания: как напьется, вынет большой револьвер с барабаном, наведет его на воображаемую цель и орет: «Пах! Пах!»

После чего он разражался смехом и требовал выпить.

— Выпейте с нами по стаканчику… Еще один вопрос… Знаете ли вы в Жювизи господина среднего роста, довольно полного, но не толстого, с закрученными ярко-черными усами, который иногда ходит с небольшим чемоданом в руке…

— Тебе что-нибудь это говорит, дорогая? — спросил жену хозяин.

И она задумалась, припоминая.

— Нет… Хотя… Но тот человек скорее низкого роста, чем среднего, и я не считаю его полным…

— О ком вы говорите?

— О месье Оже, у которого домик в поселке.

— Он женат?

— Конечно… Мадам Оже очаровательная женщина, очень приличная, очень спокойная, она почти никогда не покидает Жювизи… Хотя нет!.. Кстати…

Трое мужчин смотрели на нее, ожидая продолжения.

— Я вспоминаю, что вчера, когда я занималась стиркой во дворе, то увидела, как она направлялась к вокзалу… Я думаю, что она хотела сесть на поезд, отходящий в четыре тридцать семь.

— Она брюнетка, не так ли?.. У нее есть сумочка из черной кожи?..