Топ и Гарри (Художник А. Громов) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 7

— Расскажи им, своим черноногим братьям, ты, изменник, как умирают воины дакота! Кто им когда-нибудь связывал руки? Или эти койоты думают, что я пошевелюсь, когда будет гореть моя кожа? Я не боюсь ни ваших ножей, ни огня, но во всех палатках, где живут смелые воины, будут говорить, что я не смог спеть своей песни смерти, потому что был спутан, как мустанг!

Жрец громко перевел слова пленника, опустив только слово «изменник».

— Койоты! Боитесь снять с меня путы? — снова крикнул Тачунка Витко. — Вас тут сорок воинов — и вы боитесь одного-единственного, безоружного! Боитесь, что я кулаками побью вас! — Он захохотал. — Я вижу, что я среди трусливых койотов, которые недостойны услышать прощальную песню воина!

Вождь Горящая Вода переговорил с жрецом и кивнул двум молодым воинам:

— Развяжите ему руки. Он был вождем. Посмотрим, как он сумеет выдержать огонь. Встаньте справа и слева от столба и не спускайте с него глаз.

Как только Тачунку Витко освободили от пут, он расправил плечи и поднял голову.

— Начинайте же! — крикнул он. — Я посмотрю, на что вы способны! Я презираю ваш огонь и ваши ножи. Знаете ли вы, что я еще в детстве прожигал руку до кости! Смотрите сюда! Смотрите на эти рубцы! Когда я стал воином, я убивал врагов. Перед моей палаткой на шесте развеваются скальпы сиксиков. Подходите! Бросайте ваши томагавки, если можете хорошо целиться! Что же вы стоите, вооруженные женщины!

По знаку жреца воины пододвинули горящие сучья ближе к столбу.

Огонь озарил пленника, но пока не касался его. Жара у столба становилась невыносимой. Глаза пленника блестели. Полетели первые ножи. Они втыкались в столб у головы и плеч Тачунки Витко.

— И это все? Дети! Спрячьтесь за спины ваших матерей. На большее вы и не способны. Вам удалось поймать всего одного воина, а в наших палатках лежат трое черноногих. Торжествуйте, что вам вшестером удалось справиться с одним! Воины дакота будут над вами смеяться.

Вождь Горящая Вода вышел вперед.

— Замолчи! Вы напали на наши палатки тайно, когда был зарыт томагавк войны. Разве так поступают воины? Ты сам, как змея, проскользнул, чтобы украсть мальчика и девушку! И это подвиг воина?! Твои действия недостойны смелого человека.

Жрец слово в слово перевел. Огонь пододвинули поближе к пленнику, — кажется, сиксики решили сократить время казни.

Пленник понял, что его скоро сожгут.

— Собаки! — крикнул он. — Койоты! Грязноногие вонючки! Дайте мне показать вам, как умеют умирать на костре! Что мне ваши горящие сучья. Ваш костер для меня детский огонек. Я хочу показать вам… показать, что такое настоящий воин…

Пленник задыхался в дыму.

— Там… мальчишка… Пусть он даст мне свою длинную трубку. Пусть накалит ее и даст…

У Харки не было никакого желания нагревать ствол ружья. Испортить оружие! Харка понадеялся, что жрец не станет переводить эти слова, но тот крикнул что-то вождю. Было видно, что воины не хотели быстрой и легкой смерти такого знаменитого пленника, и стоящие у столба, не дожидаясь приказа, отбросили горящие сучья так, чтобы Тачунка Витко, на плечах которого уже заметны были ожоги, мог дышать.

— Дай сюда! — крикнул Тачунка Витко Харке. — Дай сюда! Неужели ты хочешь отказать вождю в последней чести перед смертью?!

Все смотрели на Харку. Его охватила злоба, так как уже однажды ему пришлось, повинуясь чужой воле, пожертвовать своим ружьем. Мальчик был зол на всех, на этого пленника, который смотрел на него и на его ружье. Зол на отца, который не пытался защитить сына, зол на сиксиков, которые ради своего развлечения хотели, чтобы он выполнил просьбу пленника за счет самого дорогого. Глупцы! Не знают, что можно сделать, имея в руках ружье! И в своей безысходной злобе Харке захотелось наказать всех, и наказать как раз тем, чего от него молча требовали. Пусть увидят, что произойдет, когда оружие попадет в такие руки.

Харка прыгнул через костер. Ему стало невыносимо жарко, и он поразился, как Тачунка Витко так долго не терял сознания. Харка подержал ствол в пламени и протянул пленнику. Тачунка Витко схватил горячее железо, к которому должна бы пристать кожа. Размахнувшись прикладом, он сделал огромный прыжок через костер и сбил с ног стоявшего на пути молодого воина.

После секундного оцепенения зрители подняли вой. Все бросились туда, где скрылся Тачунка Витко. Харка бросился вместе со всеми, хотя хорошо представлял себе, что может сделать беглец, имея заряженное ружье.

Беглец кинулся к лошадям. Первый преследователь подбежал, когда Тачунка Витко был уже на коне. Одного из охраняющих табун он сбил ударом приклада, успев отобрать нож. И вот он скрылся во тьме ночи на коне вождя, коне, равного которому не было в табуне. Как выбрал он именно этого коня, никто не знал.

Воины вскочили на коней, и началась дикая погоня. Преследователи держали наготове натянутые луки.

Вождь Горящая Вода был вне себя от злости. Он выпустил стрелу в своего лучшего коня. Но Тачунка Витко исчез.

Ряды преследователей расстроились. Кое-кто слез с коней и пытался отыскать следы беглеца. Тот словно сквозь землю провалился.

В стойбище никто не ложился спать. Старики и юноши, которые не принимали участия в погоне, с оружием в руках несли дозор. Большинство женщин и детей осталось на культовой площадке, где догорал костер. Столб, на который падали отблески огня, казалось, ожил и шевелился.

Харка подошел к стоящим на площадке. Ему не хотелось идти в свою палатку. Когда он вспоминал о ней, ему так и казалось, что кто-то снова хватает его за горло. Сын вождя тоже стоял среди женщин, но держался поодаль от Харки…

Костер прогорел. Ночной ветер разносил золу. Юноши вытащили столб и снесли его к палатке жреца…

Воины вернулись, когда уже начало светать. Поиски беглеца оказались безрезультатны. Харка видел, как вождь позвал к себе жреца. Хромого Волка и Мудрого Змея. Он позвал и Матотаупу. Матотаупа в схватке отличился так же, как и сам вождь. Он убил двух противников, в единоборстве с Тачункой Витко показал себя бесстрашным воином, вот почему сиксики посчитали его знания и опыт достойными внимания. Харка был горд за отца.

Пока совещались взрослые, дети собрались у ручья. Харка чувствовал, что все они говорят о событиях ночи. Но он не понимал их и решил как можно скорее научиться языку сиксиков. Он охотно прибег бы к помощи сына вождя, так как ему нравился этот мальчишка. Сын вождя был строен, как копье, у него был открытый взгляд, но он выказывал полное безразличие к Харке, и тот отвечал ему тем же.

Совещание продлилось недолго. Было решено, что сам вождь Горящая Вода и Матотаупа в сопровождении Мудрого Змея пойдут при свете дня осмотреть следы. Как вождь сиксиков, так и Матотаупа позвали своих сыновей: мальчикам надо было тоже приобретать опыт.

После многочасового утомительного поиска стало ясно, что Тачунка Витко спрыгнул на землю даже раньше, чем Горящая Вода убил своего коня. Это можно было установить по глубокому следу на земле. Тачунка Витко побежал назад, в поселок, где его никто и не думал искать. Оттуда — на юг, к своим воинам. Позади лагеря были хорошо видны следы бегущего человека. Как ему удалось миновать посты, пока было неясно, но ведь и вождь сиксиков и Матотаупа сами не раз проделывали такое.

И тут внимание всех было привлечено жестом вождя. Матотаупа посмотрел в ту сторону, куда указывал Горящая Вода. Вдалеке, на одном из холмов, виднелся поднятый кем-то шест.

— Но на холме до сих пор ничего не было, — сказал Матотаупа.

— Шест только что показался, — сказал вождь сиксиков; и тут же рядом с шестом появилась фигура человека, который размахивал куском белой шкуры.

— Шкура белого воолка, — прошептал Харка отцу; у него было отличное зрение.

— Знак мира? — недоуменно сказал Матотаупа, обращаясь к Мудрому Змею.

Оба воина сиксика задумались, а человек на холме продолжал размахивать белым флагом.