Топ и Гарри (Художник А. Громов) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 29

Мысли о такой жизни доставляли Чарльзу наслаждение, как голодной кунице запах куриной крови. Они даже придавали ему сил. Эти мысли были связаны с новой открывшейся для него возможностью, с тем, о чем рассказал Джим. К тому же Чарльз и раньше кое-что слышал об этом золоте — золоте Блэк Хилса.

Месяц назад Шарлемань услышал о нем от Петушиного бойца — Билла. Блокгауз Беззубого Бена, золото Блэк Хилса, индеец Матотаупа! И об этом же индейце говорил сегодня Джим. Теперь индеец с Джимом ушли из блокгауза и, судя по следам, ушли пешком, взяв с собой вьючную лошадь. Джим поручил Шарлеманю поехать на север к верховному вождю сиксиков и рассказать ему о том, что Матотаупа — убийца, что полиция ищет его и что сиксики могут навлечь на себя кровавую месть белых людей, если будут укрывать Матотаупу. Так это было или не так, но горячее желание Джима порадовать этим сообщением сиксиков показалось Шарлеманю странным. Зачем Джиму надо лишать индейца его последнего приюта у черноногих? Пока ясно одно: Джим решил отправиться с индейцем в Блэк Хилс на поиски золота. «Мой дорогой Джим, ты думаешь, что ты хитер, а я глуп. А может быть, в этот раз окажется наоборот. Я обещал побывать у сиксиков и все им рассказать. Почему же мне не сдержать своего слова? Я получил ружье и лошадь! Но мы еще посмотрим, как пойдет игра и останусь ли я только платным курьером или сам приму участие в этом предприятии».

Окрыленный надеждами, Шарлемань бросился искать Бена, а тот, как назло, в это утро был особенно занят. В одних штанах, босой, с наброшенным через руку одеялом бегал Шарлемань по двору, пока, наконец, не поймал хозяина.

— Знаю, знаю, — бросил ему Бен, не ожидая вопроса. — Коня и ружье? Нашел нового дружка? Нечего сказать, счастье попасть в лапы…

В лапы? Но он же платит?

— Ты получишь коня и ружье. Но пока у меня нет времени. — И Бен хотел уйти.

— Слушай, почему ты сам не хочешь направиться к золотым россыпям? — спросил Чарльз.

Бен побледнел и повернулся к Шарлеманю.

— Что тебе известно об этом?

— Больше, чем ты думаешь.

— Ну, парень! Советую тебе: лучше не суй туда нос.

— Чтобы ты мог сунуть свой и тебе бы никто не мешал?

— Это местечко принадлежит Джиму — не мое и не твое. Впрочем, если хочешь поскорее подохнуть, поступай как знаешь…

— Тебе не повезло?

— Больше чем не повезло. Я был внутри горы. Чертовщина, темнота, вода, тысяча ходов, чуть не потонул… Там-то в потемках я и повстречал Джима. Чудо, что я еще жив. Но я дал ему слово и себе тоже, что больше туда не сунусь.

— Он пока ничего не нашел.

— Вот то-то и оно. Лучше зарабатывать честным трудом.

Шарлемань расхохотался.

— Честным? Ты меня смешишь, мой друг. И неужели ты готов это дело уступить Джиму?

— Он, кажется, прихватил в качестве лоцмана Топа. Так, что ли?

— Сомнительный лоцман. Ну, а если… Послушай, я придумал кое-что, чтобы и нам найти лоцмана.

— Нам? Нет, мой дорогой, я вне игры.

— Ты не хочешь рисковать? Дай мне кроме ружья, коня и ножа еще кожаный костюм и револьвер…

Бен громко рассмеялся.

— И ты исчезнешь?

— Если я что-нибудь найду, я все равно принесу на твои фальшивые весы.

— И где же ты возьмешь себе лоцмана?

— Очень просто. У Топа есть мальчишка… у сиксиков. Вот его-то я и приручу. Доставлю его отцу… Вернее, он сам найдет своего отца. Тогда Джим не скажет, что я пошел по его следу, а Топ будет мне благодарен за спасение мальчишки, ну хоть бы от… воспитательной колонии, куда он мог бы попасть, потому что Топ — его отец — убийца.

— Джим запретил тебе идти с ним?

— Да, запретил.

— Конечно, он с Топом направился в пещеру. Будь же он трижды проклят! Ведь это я свел их, я позволил этому мерзавцу Джиму!…

— Ты осел. Ведь стоит Джиму что-нибудь узнать — и он постарается сам добыть золото, тогда прощай все мечты! Но я повисну у него на хвосте.

— Это мысль. Пошли. Я дам тебе коня, ружье, нож, да еще револьвер и одежду ковбоя, такую, какой ты не видывал. Но держи язык за зубами!

На этом разговор закончился. Шарлемань, хотя и видел уже впереди великолепное будущее, еще не свыкся с мыслями о предстоящем деле. Страх Бена окрасил в мрачные тона его радужные надежды. Он еще раз прошел к тому месту, где начинались следы Джима и Топа. Как просто бы идти по этим следам, но Шарлеманю казалось, что за ним следит Джим. Да, надо еще раз обдумать план, прежде чем принять окончательное решение.

Охотник осмотрел коня, которого предложил Бен, попросил лучшего и получил его. Он надел новое кожаное платье и почувствовал себя в нем преотлично. Это не была одежда для работы, она была отделана бахромой, раскрашена и даже не лишена изящества. Шарлемань хотел бы ружье получше, но в этом пункте Бен оставался тверд. Единственное, чего добился Шарлемань, это некоторого увеличения боеприпасов. Револьвер был подходящий. Итак, Шарлемань был обеспечен всем, что могло пригодиться человеку на диком Западе. И решение было принято.

Было хорошее теплое солнечное утро, когда Шарлемань, | еще раз приведя в порядок свою бородку, сел на коня. От Найобрэры до прерий, расположенных севернее верховьев Миссури, куда держал путь Шарлемань, по прямой было около восьмисот километров. Но Шарлемань не был птицей, он ехал на коне и добывал пропитание охотой. Ему предстояло долгие недели находиться в пути.

Прошла середина лета. Жара стала спадать. Солнце озаряло луга, леса и реки спокойным сиянием. Стали длиннее ночи, а днем рано становились длинными тени. Стада бизонов и мустангов все еще держались на севере, но инстинкт, зовущий на юг, уже беспокоил их. Индейцы готовились к большим осенним охотам, чтобы, когда землю покроет снег, не пришел голод.

Палатки сиксиков, где вождем был Говорящая Вода, находились в еще нетронутых прериях. После осенней охоты на бизонов индейцы собирались вернуться в леса предгорий.

Харка жил со своим другом Сильным Как Олень в типи вождя. Палатка, выделенная им с отцом, не была разбита, да в этом и не было надобности. Женщина, которая вела хозяйство Матотаупы, теперь жила у своих родителей и помогала им.

В палатке вождя Харка чувствовал себя хорошо. С Сильным Как Олень они стали совсем как братья. С утра до вечера мальчики вместе играли, стреляли из лука, охотились и о многом говорили. Ребята поселка приняли Харку как своего.

Когда ниже стало солнце и начала блекнуть трава, все мысли Харки обратились к наступающей осени, и он уже ждал, что скоро вернется отец и принесет ему ружье. Почти каждый день Харке казалось, что вот именно сегодня должен вернуться отец. Засыпая, он думал, что раз уж сегодня отец не вернулся, то обязательно появится завтра. Ожидание становилось невыносимым, и нужно было много самообладания, чтобы не заговорить об отце вслух. Ясно, что и Сильный Как Олень ожидал возвращения Матотаупы. Но, хотя мальчики были все время вместе, никогда Сильный Как Олень не упомянул о том, что Харка — дакота, что отец его изгнан из племени. Часами сидели они, думая об одном и том же, но не произнося неосторожных слов. И может быть, это было лучшим проявлением их дружбы.

Мудрый Змей захотел перед большой осенней охотой отправиться на факторию старого Абрахама, чтобы купить припасы для своего ружья. Хромой Волк и Темный Дым пожелали сопровождать Мудрого Змея. Они хотели познакомиться с факторией, а может быть, тоже надеялись раздобыть себе огнестрельное оружие. Когда об этом шел разговор, Сильный Как Олень подошел к вождю-своему отцу — и спросил, не сможет ли Харка сопровождать воинов на факторию, ведь там что-нибудь можно услышать о Матотаупе. Харка понимал язык белых людей, он мог быть переводчиком, а кроме того, мог бы послушать, о чем белые люди говорят между собой.

Эти аргументы Говорящая Вода не мог не принять во внимание. Он понял и сокровенные мысли своего сына, оценил дружбу мальчиков и разрешил обоим поехать.

Харка решил отправиться на своем Сером. Небольшая группа передвигалась быстро. Уже на четвертый день привычные глаза индейцев различили на горизонте факторию, и вскоре после полудня всадники достигли ее.