Асгард Возрожденный - Перумов Ник - Страница 42

Вот сложилась Валгалла, вот появились чертоги Тора, залы Фрейи, покои кроткой Идун; своей чередой поднимались жилища Локи и Йорд, Браги и Ньёрда, Скаги и Бальдра. Асгард вставал, точно живой, пепел послушно принимал форму камня и дерева, золота и стали – но то была лишь форма, прах оставался прахом.

По лицу Отца Богов тёк пот, движения сделались замедленными и затруднёнными, он словно плыл, пробиваясь через густую болотную жижу. На руках вздулись бугры мускулов, наполнились кровью тугие вены, оплетая плоть Старого Хрофта, подобно змеям. Отец Дружин словно пытался оторвать от земли невидимый, но неимоверно тяжкий груз.

Яргохор, Фенрир и Скьёльд глядели на Древнего Бога в немом благоговении.

С пальцев О?дина сорвалась первая капля тёмной крови, туго ударила во взвихрившийся пепел; от неё во все стороны побежали багровые змейки, постепенно угасая и замирая, оставляя на своём пути прах, спёкшийся в серое блестящее стекло.

Ястир молча сделал шаг назад, затем ещё и ещё. Фенрир оскалился и зарычал, Скьёльд остался стоять, но костяшки на судорожно сжатых его кулаках побелели.

Перед ними поднимался Асгард, поднимался уже не тенью, но почти как настоящий, наделённый цветом и полнотой – однако именно что «почти». Это всё равно была лишь тень истинного Асгарда, сложённого из крепчайших костей Земли и всё равно не устоявшего пред яростью Молодых Богов.

Вниз от локтей Старого Хрофта теперь бежало сразу несколько кровяных ручейков. Низ плаща потемнел, кровь промочила его насквозь, однако Асгард сложился весь, если не считать священного ясеня Иггдрасиля.

Огненные змейки меж тем обратили почти весь пепел под ногами Отца Дружин в сплошное блестящее зеркало, правда, тусклое и мутное.

Наконец последняя руна угасла, а сам О?дин тяжело опустился на одно колено, низко склонив голову.

Переглянувшись, Ястир, Скьёльд и Фенрир разом бросились к нему.

Огромный волк-исполин опередил всех, однако он только и смог сделать, что слегка толкнуть владыку Асгарда носом, да так, что тот опрокинулся, не ожидая подобного.

– Отойди, волк, – не шибко вежливо бросил Скьёльд, падая рядом с О?дином на колени так, словно ему подрубили ноги.

– Я… справлюсь, – прохрипел Отец Богов, отталкивая протянутую руку. – Я… поднимусь!

И он действительно поднялся. Кровь с рук уже не капала, однако шатало Старого Хрофта так, словно он влил в себя целый бочонок хмельного эля.

Перед ними стоял Асгард, Асгард Возрождённый. Уже не пепельно-серая тень, уже почти живой двойник настоящего.

Плечи О?дина развернулись, глаза вспыхнули.

– Глядите все! – каркнул он хрипло. – Смотрите и не говорите, что не видели! Вот он, Асгард! Его прообраз, каким он станет совсем скоро, когда преображённый пепел заменят камень, брёвна, сталь и злато. Мы созовём гномов. Все, кто помнит древние клятвы, явятся нам на помощь. Асгард будет стоять! На века!

Фенрир грозно взрыкнул, словно соглашаясь. Скьёльд склонил голову, и только Яргохор остался невозмутим.

– Можно восстановить стены и крыши, великий бог. Но что делать с тенями асов? Ты вывел их из страны мёртвых и хочешь дать им плоть, но как?.. Не в общих словах, на деле?

– Не… сомневайся, – по-прежнему хрипло отозвался О?дин. – Очень скоро… увидишь… сам.

Он сплюнул – сгустком тёмной крови.

Валькирия Райна шагала по исполинскому корню великого Древа. Путь её, впрочем, заканчивался – прямо перед нею вздымался неоглядный ствол, вблизи похожий просто на бесконечную коричневую стену.

«Мать тебя позовёт», – сказал на прощание Трактирщик. Что ж, пока никакого зова не прозвучало. Корень слился со стволом, и валькирия не колебалась – надо идти вверх.

Райна задрала голову – гладкая стена тянулась, насколько мог окинуть глаз, и там, на страшной высоте, распускалась бесчисленными ветвями.

Воительница решительно поставила ногу на уступ коры, подтянулась – и начала подъём.

Трактирщик обещал, что здесь всё станет «настоящим», и не обманул.

…Немало времени прошло, пока Райна добралась до нижних ветвей. Широченные, словно крепостные стены или переброшенные гномьими умельцами мосты через бездонные пропасти, они отходили от ствола, теряясь где-то в смутной бесконечности.

Валькирия тяжело дышала. Она поднялась на страшную высоту, и лишь то, что она, Дева Битвы, привыкла сызмальства носиться под облаками, удержало её от падения.

«Эх, мне б сейчас моего крылатого коня, на каком мчалась к Валгалле…»Что теперь? Ещё выше? Как долго? Нужны ли будут ей еда и питьё, если уж тут всё должно быть «настоящим»?

Она ещё стояла и осматривалась, когда вдруг ожил альвийский меч, резко толкнувшись в ножнах.

Из-под ветви вылезало странного и неприятного вида чёрное существо, ростом с человека, но обликом напоминавшее морское головоногое – с пучком тёмных извивающихся щупалец на голове и парой круглых, словно блюдца, немигающих глаз, прикрытых чем-то вроде прозрачной брони.

По бокам у существа торчала пара крошечных скрюченных ручек, словно поражённых неведомой хворью. Передвигалось оно подобно гусенице, хотя к телу его прижаты были причудливо сложенные ноги.

Оно замерло, тупо уставясь на Райну ничего не выражающим рыбьим взором.

Альвийский меч вырвался из ножен, воительнице почти не пришлось прикладывать усилия.

Раскрылась щель безгубого рта. «Ршша-плюк-шплют-плют», услыхала Райна. Щупальца на голове создания зашевелились, потянулись к валькирии – без угрозы, скорее как к досадному препятствию.

Воительница отступила на шаг к вящему неудовольствию меча, так и подрагивавшего в жажде схватки. Мельком Райна подумала, что Оружейница вложила-таки в него слишком уж много самостоятельности – ей приходилось удерживать собственную руку.

Чёрные щупальца почти коснулись лезвия, но, словно передумав, втянулись обратно. Существо потеряло интерес к Райне, развернулось, и – шшшрх, шшшрх, шшшрх – повлеклось прочь по широкой ветви.

Валькирия неосознанно двинулась следом, только сейчас заметив, что в присутствии чёрного создания всё вокруг неё сделалось ещё чётче, красочнее, вещественнее. Лица касался тёплый ветерок; воздух наполнился запахами молодой листвы; Райна словно очутилась вдруг в весеннем лесу.

Не обращая на неё внимания, головоногое ползло всё дальше и дальше, поворачиваясь то вправо, то влево и будто бы что-то отыскивая. Потом вдруг всё передёрнулось от хвоста до кончиков непрестанно шевелящихся щупалец и решительно свернуло на один из отростков, где, как видела теперь Райна, распускались свежие, травянисто-зелёные листья.

Они двигались довольно долго – головоногое ползком, Райна быстрым шагом, – пока не добрались наконец до самих листов. Они оказались под стать великому Древу – из каждого получился бы настоящий плащ для валькирии. Свежие и чистые, налитые соками и силой, такими листья бывают только поздней весной, на крутых скалах Рёдульсфьёлля, что в Восточном Хьёрварде.

Создание остановилось, нагнуло голову, и щупальца его принялись быстро ощупывать лист, оглаживать края, прослеживать каждую его прожилку, точно выискивая скрытый изъян.

Райна наблюдала затаив дыхание, понимая, что она, наверное, первая из не-мёртвых, кому довелось узреть это таинство.

Покончив с одним листом, существо переползло к другому, за ним – к следующему. На четвёртом, однако, оно задержалось. Щупальца пробегали по одному и тому же месту раз за разом, замирали, принимались нажимать, ощупывать, оглаживать, словно мастер-шлифовщик, обнаруживший на идеальной как будто бы поверхности незримый для обычного глаза изъян.

Потом существо замерло, и миг спустя щупальца его стремительно, словно разящие копья, рванулись вперёд, вонзаясь в изумрудную плоть листа, пробивая его насквозь. Существо припало к нему, рот его раскрылся, челюсти задвигались – лист с хрустом исчезал в его глотке.

Альвийский меч сам собой рванулся, взлетая для удара, так, что Райне пришлось вцепиться левой рукой в собственное запястье. Она здесь не для того, чтобы судить и карать.