Покойный господин Галле - Сименон Жорж - Страница 22

Глава 10

Сотрудник

– Откройте окно!

– Но вы же сами только что просили…

И Тибюрс де Сент-Илэр улыбнулся, словно хотел сказать: «Ну что ж, я в вашем распоряжении. Не понимаю, однако».

Но Мегрэ не улыбался. Вглядевшись внимательнее, можно было заметить на его лице выражение скуки.

Жесты у него были резкие, тон – ворчливый. Он нервно расхаживал по комнате, без надобности переставлял с места на место попавшиеся под руку предметы.

– Коль скоро вас так увлекает следствие, беру вас в сотрудники. А это означает, что я не стану с вами церемониться и буду обращаться, как с одним из своих инспекторов. Итак, позовите хозяина.

Сент-Илэр послушно открыл дверь и крикнул:

– Тардивон! Эй, Тардивон!

Когда хозяин гостиницы вошел в комнату, Мегрэ сидел на подоконнике, устремив взгляд в пол.

– Один вопрос, господин Тардивон. Галле был левшой?

Попытайтесь вспомнить.

– Я не обращал внимания. Правда… А разве левша обычно подает левую руку?

– Разумеется.

– Тогда он не был левшой. Я заметил бы: клиенты часто подают мне руку, здороваясь или прощаясь.

– Может быть, вы спросите у служанок? Вдруг они обратили внимание…

Когда Тардивон вышел, Сент-Илэр спросил:

– Почему вы придаете этому такое значение?

Но комиссар, не ответив, выглянул в коридор и крикнул вслед хозяину гостиницы:

– Заодно вызовите к телефону господина Падайана, инспектора по косвенным налогам в Невере.

Он вернулся в комнату и, не глядя на Сент-Илэра, какое-то время топтался вокруг разложенной на полу одежды.

– А теперь за работу! Так… Допустим, Эмиль Галле не был левшой. Сейчас посмотрим, может ли нам пригодиться эта деталь. Или лучше… Вот, возьмите нож. Этим ножом действовал убийца… Нет! Дайте его мне, ведь вы опять берете левой рукой. Допустим, на меня напали и я должен защищаться… А я левша, не забудьте. Само собой разумеется, я держу нож левой рукой. Подойдите сюда. Я нападаю на вас. Вы сильнее меня. Хватаете меня за запястье… Хватайте! Хорошо!

Конечно, вы будете держать руку, в которой зажато оружие. Довольно… Теперь взгляните на этот снимок. Его сделали сотрудники отдела идентификации. У Эмиля Галле синяки именно на левом запястье. Что такое, Тардивон?

Уже дали Невер? Нет?.. Служанки подтверждают, что Галле не был левшой? Спасибо, можете идти. Строго между нами, господин Сент-Илэр. Как вы можете объяснить этот факт?

Галле не был левшой, а все-таки держал оружие в левой руке? Осмотр места происшествия доказывает: в правой у него ничего не было. Тут напрашивается только один вывод.

Смотрите. Я хочу вонзить клинок себе в сердце. Что я делаю? Внимательно следите за моими движениями – я беру рукоятку левой рукой. Эта рука должна мне помочь направить нож в нужную точку. Правая рука у меня сильнее. Я пользуюсь ею, чтобы сдавить левую. Смотрите, вот это движение. Я держу свое левое запястье пальцами правой руки.

Сжимаю его очень сильно, я возбужден, меня мучит нестерпимая боль. Таким образом, синяки остаются от моего собственного прикосновения.

Он небрежно бросил нож на стол.

– Разумеется, если согласиться, что события происходили именно таким образом, получается, что Галле покончил с собой. Но, как бы то ни было, самому размахивать револьвером на расстоянии семи метров от своего лица невозможно, не так ли? Вперед марш, как говорят в армии, поищем что-нибудь другое.

У Сент-Илэра не сходила с губ легкая усмешка, он не сводил глаз с Мегрэ, а тот без устали расхаживал взад и вперед, делая пятьдесят бесполезных движений на одно полезное, брал розовую папку, открывал и тут же закрывал ее, клал сверху зеленую папку или вдруг передвигал туфли покойного.

– Пойдемте со мной. Да, через окно. Вот мы и на крапивной дороге. Представим себе, что сейчас субботний вечер, темно, слышен шум ярмарки и выстрелы в тире. Вдали мелькают огни карусели. Эмиль Галле, скинув визитку, лезет на стену, а это не так-то просто для человека в его возрасте и с его здоровьем. Следуйте за мной.

Он увлек владельца замка к воротам, открыл их и снова запер.

– Дайте-ка мне ключ. Эти ворота были заперты, а ключ находился на обычном месте, в расщелине между камнями.

Мне это сказал ваш садовник Мы заходим к вам. Не забывайте, что темно. Мы с вами только стараемся разгадать смысл некоторых деталей или, скорее, пытаемся связать некоторые противоречивые факты. Пройдем сюда. Допустим, в парке находится человек, которого тревожит поведение Эмиля Галле. Такие люди не могут не существовать.

Галле – мошенник. Бог знает, что еще было у него на совести.

Итак, по эту сторону стены находится какой-то человек, как вы или я, он заметил, что Галле вечером очень нервничал, и знает, что положение последнего безвыходно. Этот человек, которого мы обозначим буквой «икс», как в алгебре, ходит взад и вперед вдоль стены и вдруг видит наверху силуэт Галле. Скажите, из вашей виллы видна эта часть ограды?

– Нет. Не могу понять, куда вы клоните.

– Никуда не клоню. Мы ведем следствие и, если потребуется, еще сто раз изменим версию. Например, вот я уже сейчас ее меняю. «Икс» не прогуливается. Он увидел пустые бочки и, вместо того чтобы влезать на стену и узнать, что делается по другую сторону, подтащил одну из бочек, забрался на нее. Как раз в эту минуту на фоне неба вырисовывается силуэт Эмиля Галле. Мужчины не разговаривают: если бы им нужно было что-то сказать друг другу, они подошли бы поближе. А так, на расстоянии десяти метров, им пришлось бы почти кричать. Но люди, которые встречаются при таких необычных обстоятельствах – один взгромоздился на бочку, другой стоит на стене, – не очень-то хотят привлекать к себе внимание. Впрочем, «икс» находится в тени. Эмиль Галле его не видит, спускается со своего насеста, заходит к себе и… Вот здесь уже становится труднее. Если только предположить, что «икс» выстрелил.

– Что вы хотите сказать?

Мегрэ, уже успевший взобраться на бочку, тяжело спустился с нее.

– Дайте мне прикурить. Хорошо! Еще раз вашу левую руку… Сейчас мы, не задумываясь над тем, кто стрелял, пройдем по дороге, где ходил наш «икс». Пойдемте… Он берет ключ в расщелине, отпирает ворота. Перед тем, однако, он где-то раздобыл перчатки. Нужно будет спросить у вашей кухарки, пользуется ли она такими для чистки овощей и не пропали ли они? Она кокетлива?

– Не понимаю, к чему все это…

Вдалеке послышался раскат грома, но не упало ни капли дождя.

– Пойдем дальше. Ворота теперь открыты. «Икс» приближается к окну и видит труп. Эмиль Галле мертв. За выстрелом немедленно последовал удар ножом. Так утверждают врачи, на это указывают следы крови. Однако мы с вами уже доказали, что удар ножом мог нанести себе сам Галле. В камине обнаружили еще теплый пепел от бумаг. Там же мы нашли и спички Галле. Однако наш «икс» шарит в чемодане, вероятно, осматривает бумажник, а потом снова аккуратно кладет его обратно в карман и уходит, забыв закрыть ворота и положить на место ключ.

– Но ведь ключ нашли в траве.

Хотя Мегрэ и не глядел на собеседника, он почувствовал, что у того ухудшилось настроение.

– Подождите, это еще не все. Мне кажется, я никогда не сталкивался с таким сложным и одновременно простым делом. Мы ведь знаем, что человек, которого именовали господином Клеманом, – мошенник. И вот теперь мы видим, что он сам уничтожил все следы мошенничества, словно готовился к важному, даже решающему событию. Пройдем сюда. Вот двор гостиницы, а там, налево, комната, которую попросил днем Эмиль Галле, но ему не смогли ее предоставить, так как она была занята. Однако к вечеру его положение осталось прежним. Во что бы то ни стало ему нужно раздобыть двадцать тысяч франков к понедельнику, иначе люди, которые его шантажируют, заявят в полицию. Допустим, он получил бы эту комнату. Тогда он не смог бы выйти на крапивную дорогу и влезть на стену. Значит, для него не так уж важно было попасть на эту стену. Или, если предпочитаете, для него важнее было что-то другое, находившееся во дворе. Что же мы видим на этом дворе? Колодец.