После ссоры - Тодд Анна - Страница 57

– Не знаю. Вслух об этом никто не говорил, но я чувствовал, что они об этом думают. Особенно когда он взял меня на постоянное место, а не просто стажером.

– Он расстроился, когда ты нашел другую работу?

Он улыбается, и в полумраке спальни эта улыбка кажется еще более красивой.

– Нет, вряд ли. Сотрудники все равно постоянно жаловались на мое предположительно неуважительное к ним отношение.

– Предположительно? – поддразнивая, переспрашиваю я.

Он гладит меня по щекам и наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Да, предположительно. Я слишком очарователен. Никакого уважения.

Я чувствую, как он улыбается. Я смеюсь, и его улыбка становится еще шире. Он прижимается своим лбом к моему.

– Чем хочешь сегодня заняться? – спрашивает он.

– Не знаю. Я думала позвонить Лэндону и сходить в магазин.

Он слегка отстраняется.

– Зачем?

– Чтобы поговорить с ним и договориться о встрече. Надо подарить ему те билеты.

– Подарки и так у них дома. Уверен, они их уже открыли.

– Не думаю, что они откроют их без нас.

– А я думаю, откроют.

– Вот именно, – подшучиваю я.

Но когда я упомянула о семье его отца, Хардин вдруг посерьезнел.

– Как думаешь… что, если мне извиниться… ну, не то чтобы извиниться, а позвонить ему – ну, отцу?

Я понимаю, что когда дело касается Хардина и Кена, мне нужно быть осторожнее с выбором слов.

– Думаю, стоит позвонить. Ты должен убедиться, что вчерашний случай не помешает вашим отношениям, которые только начали восстанавливаться.

– Наверное… – вздыхает он. – Когда я ударил его, то на мгновение испугался, что ты заставишь меня уйти, а сама останешься там.

– Правда?

– Да. Я рад, что этого не случилось, но я беспокоился.

Я отрываю голову от подушки и вместо ответа нежно целую его в подбородок. Надо признать, что именно так я и поступила бы, не расскажи он мне о своем прошлом. Это все изменило. Изменилось и мое мнение о Хардине – не в лучшую или худшую сторону, просто я стала относиться к нему с большим пониманием.

Хардин отводит от меня взгляд и смотрит в окно.

– Наверное, позвоню ему сегодня.

– Как думаешь, мы можем пойти к ним? Я очень хочу сама вручить им подарки.

Снова посмотрев на меня, он отвечает:

– Можем просто попросить открыть их, когда ты будешь разговаривать с Лэндоном. Это почти то же самое, зато не придется смотреть на их натянутые улыбки, когда они увидят твои ужасные подарки.

– Хардин! – обиженно восклицаю я.

Он усмехается и кладет голову мне на грудь.

– Я просто шучу, твои подарки – лучше всех. Особенно брелок для ключей, на котором изображена не та команда. – Он смеется.

– Ложись уже спать. – Я взъерошиваю его и так растрепанные волосы.

– Что тебе нужно купить в магазине? – спрашивает он, переворачиваясь на спину.

Я и забыла, что сказала ему про это.

– Ничего.

– Нет-нет, ты сказала, что тебе надо в магазин. Затычки или что-нибудь такое?

– Затычки?

– Ну, эти… чтобы заткнуть.

Что?

– Не поняла, о чем ты?

– Тампоны.

Я краснею. Уверена, что всем телом.

– А… нет.

– У тебя вообще бывают месячные?

– Боже мой, Хардин, перестань!

– Что? Ты стесняешься обсуждать со мной менструацию?

Он приподнимается, чтобы взглянуть на меня, и я вижу на его лице широкую ухмылку.

– Я не стесняюсь. Просто это неуместно, – жутко стесняясь, заявляю я.

Он улыбается.

– Мы занимались многими неуместными вещами, Тереза.

– Не называй меня Терезой и хватит уж об этом говорить! – ворчу я и закрываю лицо руками.

– У тебя сейчас идет кровь? – Я чувствую, как его рука скользит вниз по моему животу.

– Нет… – вру я.

Раньше я избегала этой ситуации, потому что мы постоянно то ссорились, то мирились, и при нем этого никогда не случалось. Теперь наши отношения наладились, и я знала, что это все же произойдет, – просто старалась избегать этой темы.

– Значит, ты не будешь возражать, если я… – Его рука подбирается к моим трусикам.

– Хардин! – кричу я и шлепаю его по руке.

Он опять смеется.

– Тогда признайся. Скажи: «Хардин, у меня месячные».

– Я не собираюсь это говорить. – Представляю, как сильно я покраснела.

– Ну, давай, это всего лишь капелька крови.

– Ты просто отвратителен.

– Нет, я просто чертовски кровожаден. – Он хохочет, явно довольный своей нелепой шуткой.

– Какой ты противный.

– Расслабься… плыви по течению. – Он смеется еще громче.

– О Господи! Если я скажу это, ты закончишь со своими менструальными шуточками?

– Я вовсе не шучу. Ни капельки.

Его смех ужасно заразителен. Несмотря на глупую тему разговора, мне очень приятно лежать с Хардином в постели и веселиться.

– Хардин, у меня менструация. Она началась как раз перед тем, как ты вернулся домой. Ну что, доволен?

– Почему ты этого стесняешься?

– Я не стесняюсь, просто обычно женщины обсуждают это только между собой.

– Подумаешь, я крови не боюсь. – Он прижимается ко мне.

Я морщу нос.

– Какой ты пошлый.

– Меня называли и похуже. – Он улыбается.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – замечаю я.

– Ты тоже была бы в настроении, если бы у тебя не настали эти дни.

Я ворчу и накрываю лицо подушкой.

– Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, – говорю я из-под подушки.

– Конечно-конечно… ты прямо вся покраснела от волнения. – Он смеется.

Я хватаю подушку и луплю его по голове, а затем встаю с кровати. Слышу позади его смех. Он открывает комод – видимо, чтобы достать белье. Сейчас рано, всего семь утра, но я больше не хочу спать. Я ставлю кофейник и насыпаю себе хлопьев. Трудно поверить, что Рождество уже прошло и что через несколько дней этот год закончится.

– Как ты обычно отмечаешь Новый год? – спрашиваю я Хардина, когда он садится за стол в одних белых спортивных штанах.

– Иду куда-нибудь развлечься.

– Например?

– На вечеринку или в клуб. Или и туда и туда. В прошлом году так и было.

– Понятно.

Я подаю ему миску хлопьев.

– А ты как хотела бы отпраздновать?

– Не знаю. Думаю, можно сходить куда-нибудь, – отвечаю я.

Он удивленно смотрит на меня.

– Правда?

– Ну да… а ты разве не хочешь?

– Мне, в общем-то, пофиг, чем мы займемся, но если ты желаешь куда-нибудь сходить, то так мы и сделаем, – отвечает он и подносит ко рту полную ложку.

– Хорошо… – говорю я, хотя даже не представляю, куда мы пойдем. Насыпаю себе еще одну миску хлопьев. – Не хочешь спросить у отца, можем ли мы сегодня зайти к ним? – спрашиваю я и сажусь рядом с ним.

– Не знаю…

– Может, им прийти сюда? – предлагаю я.

Хардин смотрит на меня, прищурив глаза.

– Не самая хорошая идея.

– Почему? Здесь, дома, ты будешь чувствовать себя спокойнее.

На мгновение он закрывает глаза, а затем, открыв их, говорит:

– Наверное. Позвоню им чуть позже.

Я быстро доедаю завтрак и встаю из-за стола.

– Куда ты? – спрашивает он.

– Хочу прибраться.

– Прибраться? Вся квартира и так сияет.

– Ничего подобного. И раз к нам придут гости, я хочу, чтобы здесь был идеальный порядок. – Ополаскиваю свою миску в раковине и кладу ее в посудомойку. – Ты бы тоже мог мне помочь, что скажешь? Беспорядок-то в основном устраиваешь ты, – замечаю я.

– Нет-нет. У тебя с уборкой получается намного лучше.

Он показывает на пачку хлопьев и просит подать их ему. Я закатываю глаза, но все же передаю ему хлопья. Я не прочь прибраться в квартире, потому что, честно сказать, люблю делать это по-своему. Уборка в представлении Хардина – это даже не уборка. Он просто распихивает раскиданные вещи по шкафам и ящикам.

– А, и еще не забудь, что нам надо сходить в магазин и купить твои затычки, – смеется он.

– Хватит их так называть!

Я кидаю в Хардина полотенце, и, видя мое смущение, он смеется еще громче.