Подпись «Пикпюс» - Сименон Жорж - Страница 9

– Короче, шеф, около одиннадцати…

– Кто вышел?

– Мать. Даже не посмотрев по сторонам, направилась прямо к площади Клиши и спустилась в метро. Я пристроился к ней и, клянусь…

– Где она отделалась от тебя?

– Откуда вы знаете?.. Она сошла на станции Сен-Жак… Представляете себе? Бульвар совершенно пуст. У выхода из метро одно-единственное такси. Естественно, она садится в него, и машина уходит. Я безуспешно проискал другое целых десять минут.

– Черт побери!

– Я записал номер ее такси… Кстати, шеф, он липовый – не значится в списках номерных знаков. Потом я вернулся на бульвар Батиньоль; правда, сперва переоделся.

– Ты хоть сейчас-то в своем естественном виде?

– Да… Привратница сказала, что госпожа еще не возвращалась. Старик, должно быть, заперт у себя в комнате: он не выходил. Барышня тоже.

Безлюдный Париж, где авеню или улицы кажутся сейчас более широкими, более светлыми… Она выбрала бульвар Сен-Жак, один из самых отдаленных в городе…

Мегрэ суровеет.

– Ладно, – ворчит он.

– Что мне делать?

– Ждать. Позвонишь, когда она вернется. Да, вот еще что. Присмотрись к ее обуви. Мне надо знать, в пыли она или нет.

– Понял, шеф.

Врет. Ничего он не понял. Мысль, которая мелькнула в голове у Мегрэ, настолько смутна…

Комиссар выходит из телефонной кабины, слоняется по гостинице, улыбается г-же Руа в ответ на ее улыбку. Правда, улыбка у нее печальная.

– У меня все эта бедняжка из головы нейдет, господин комиссар.

– Не была ли она накоротке с кем-нибудь из ваших клиентов?

– Нет, по-моему, нет. Она держалась довольно неприметно… А вот ее столик. Как посмотрю в эту сторону, так плакать хочется… Она обожала детей. Поэтому часто проводила время с госпожой Риалан, женой зубного врача. У той их двое – Моника и Жан Клод.

Мегрэ стоит на пороге. Лицо его утратило недавнюю беззаботность, такую естественную в погожее воскресенье. Ему не дает покоя одна мелочь: история с единственным такси у метро Сен-Жак. Да, это удар настоящего бильярдиста. Кто вот так провел Люкаса, тот далеко не ребенок, не какой-нибудь дилетант!

Неужели миниатюрная нервная г-жа Ле Клоаген окончательно исчезла? Комиссар убежден в противном. Тогда зачем ей понадобилось хоть на несколько часов избавиться от всякого надзора? Чтобы с кем-то встретиться? Спрятать какие-то документы в надежном месте? Или…

Чу! Комиссар издалека узнает назойливое тарахтение. Это подвесной мотор г-на Блеза. Вскоре в вихре солнечных брызг возникает высоко задранный нос лодки и неподвижная фигура рыболова, который, заложив щегольский вираж, подводит суденышко к причалу и сбрасывает газ.

Как всегда при возвращении любого рыболова, к причалу подходят несколько гуляющих и устремляется Изидор.

– Удачно порыбачили, господин Блез? Давно уже привыкнув к подобным вопросам, тот почти равнодушно цедит:

– Две щуки, и, в общем, недурные.

Потом открывает рундучок. Там видны две щуки, завернутые в салфетку и переложенные травой, – так рыба дольше сохраняется.

Г-н Блез встречает взгляд Мегрэ и, как утром, сдержанно здоровается. Когда живешь в одной гостинице…

Он вылезает из моторки и медленно направляется к себе в номер. Мегрэ провожает глазами его ботинки: ни намека на пыль.

Изидор, который уже убирает снасть, поднимает голову – Мегрэ с видом наивного парижанина осведомляется у него:

– Он их на блесну взял?

– Не думаю. Я ему дал с собой наживку. Когда на блесну не берет, господин Блез – он тут все места знает – ловит на живца. И редко возвращается пустой.

– Вы позволите?

Мегрэ влезает в моторку, чуть не перевернув ее. Наклоняется, берет одну из щук.

– А ведь и верно – недурна.

Но тут Изидор, метнув на комиссара уже настороженный взгляд, отбирает щук.

– Разрешите! Мне их упаковать надо: он свой улов обязательно в Париж увезет. Изидор скрывается в кухне.

– Что ты там делаешь, Мегрэ? – невозмутимо осведомляется супруга комиссара.

Ничего. Ничего он не делает. Просто кое-чего ждет. Делает вид, что поглощен маневрами яхты, которая, несмотря на полное безветрие, пытается галсами идти вверх по течению.

Вот оно! Чуть заметный толчок в груди. Торжествующий блеск в глазах. Что ни говори, а приятно! Он же знал – это придет. Не сомневался в этом. А ведь основывался он исключительно на интуиции, на микроскопических деталях.

Это чудо, что номера, расположенные под самой крышей, так перегрелись; чудо, что он поддался очарованию августовской ночи и, даже не пристегнув подтяжки, вышел встречать восход!

Жест Изидора в предутренних сумерках… Мегрэ прекрасно видел, как тот вынес из своей лодки довольно длинный сверток и спрятал его в рундучок моторки г-на Блеза. Так вот, это был не живец. Живец находился в жестяной банке с продырявленной крышкой. На все это комиссар не обратил внимания. И только звонок Люкаса…

Потом эти две щуки. Мегрэ хорошо их осмотрел. В свое время он тоже увлекался рыбалкой, и хоть уловы у него бывали не слишком большие, технику дела тем не менее знает.

Так вот, нет ничего труднее, чем вынуть крючок у щуки, самой прожорливой из пресноводных рыб, порой для этого приходится вспарывать ей брюхо.

На щуках же г-на Блеза нет не то что раны – царапины! А Изидор ловил сетью чуть ли не полночи. То, что происходит сейчас, представляет собой логическое развитие взгляда, брошенного Изидором на комиссара. Побывав на кухне, Изидор обошел здание, взобрался на второй этаж пристройки и незаметно прошмыгнул к г-ну Блезу.

Предупредить решил!

А г-жа Мегрэ, думая, что муж скучает, адресуется к нему:

– Зря ты с собой книжку не захватил. Раз уж позволил себе отдохнуть…

А, понятно! Сверху за ним наблюдают. Оттуда своей не то кошачьей, не то браконьерской походкой спускается Изидор.

– Ты еще не устал стоять?

Окно г-на Блеза открыто. Он переоделся в городское платье и заканчивает сборы.

– Скажите, госпожа Руа…

– Слушаю, господин комиссар…

Несколько вопросов как бы походя.

Да, обычно г-н Блез приезжает в субботу вечерним поездом, а возвращается в воскресенье шестичасовым. Сейчас ему пора, иначе он не успеет к перевозу, что выше плотины. Нет, на машине ни разу не приезжал.

Женщины? Выдумаете тоже! Ей, например, это и на ум не приходило. Женщинами он не интересуется. Никогда не появлялся в «Голубке» со спутницей.

Что?.. В виллах на том берегу?.. До этого она тоже не додумалась… Невозможно – он весь день удит. К тому же на тех немногих виллах, что видны отсюда, живут солидные парижские буржуа: Малле, занимающиеся речными перевозками, – у них еще контора на набережной Вольтера, – старушки Дюруа…

– Тсс! Он.

Г-н Блез, несомненно, ровесник Мегрэ, но выглядит куда моложе. Сразу чувствуется человек, который следит за собой, ведет размеренную жизнь.

– Итак, милейшая госпожа Руа…

– Итак, господин Блез… Похоже, неплохо порыбачили?

– Да, недурно.

– А спалось как? – добавляет она шутливо и чуточку фамильярно. – Сознайтесь, хоть вы и удите с утра до вечера, но когда привяжете свою моторку в камышах…

– Я никогда не сплю днем, – неожиданно сухо парирует он.

– Но в этом, право, нет ничего дурного. Вот и господин Мегрэ только что…

Быстрый, непроизвольно быстрый взгляд г-на Блеза. Неужели он не знал, кто его сосед по номеру?

Телефонный звонок. Мегрэ снимает трубку. Он не удивлен, услышав голос Люкаса:

– Она вернулась, шеф… Нет, не на такси… Пришла пешком со стороны Амстердамской улицы.

– Обувь?

– Чистая… Почти сразу после ее возвращения старик в свой черед вышел… Совершает обычную прогулку… Я поручил постовому последить за ним, пока я звоню… Что мне делать?

Традиционная фраза Люкаса. Мегрэ дает детальные инструкции.

– Ого! Господин Блез отбыли, – отмечает комиссар, выйдя из кабины.

Он вглядывается издали в лодку перевозчика, но не обнаруживает в ней того, кого ожидал.