Секрет Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 12

— Делай все что хочешь, но я верну её обратно. — Он прикусывает губу и, всматриваясь в улицу, бормочет: — Я не позволю той ночи погубить тебя навсегда.

Но это произошло. Произошедшее сломало меня на миллион частей и развеяло по ветру, словно опавшие листья. Та ночь была одной из самых невероятных ночей, которые у меня когда-либо были.

В ту ночь я быстро упала на самое дно.

ГЛАВА 5

Миша

Вот она, девушка, которую я знал. Очевидно по ее зеленым глазам, что она возвращается. Она всегда была странной, как и сейчас. Скорость и опасность всегда запускали ее собственный движок. Теперь я должен замедлиться и весь огонь угасает. Она пристегивается ремнем безопасности и бормочет что-то о том, что Элла, которую я знал, исчезла, но я вызываю ее обратно. У меня есть огромные планы, чтобы вернуть свою лучшую подругу, независимо от того, нравиться это ей или нет.

Элла одета в короткую юбку и топ, которые достаточно облегающие, чтобы показать все ее изгибы. Меня сводит с ума то, что я не могу прикоснуться к ней.

— Что случилось с въездом? — спрашивает она, когда мы едем к месту, которое используем, чтобы припарковаться во время небольшого путешествия по городу. — Похоже, ты больше не в состоянии даже добраться дорогой до бухты.

— Ты можешь добраться туда, если идешь пешком или едешь на полноприводном автомобиле, при этом спускаясь с холма. — Выезд блокирован большим забором так, чтобы никакие автомобили не могли достигнуть грунтовой дороги, которая ведет к уединенному месту рядом с озером. — Они заблокировали его после того, как разогнали группу молодых людей, употребляющих там наркотики и алкоголь.

— Кто-то, кого я знаю? — спрашивает она, изображая безразличие.

Я постукиваю пальцами по рулю. — Да, ты сидишь рядом с одним из них. Но меня загребли только за алкоголь.

Ее подруга судорожно вздыхает на заднем сидении, и я улавливаю, как Элла незаметно для нас закатывает глаза.

— Какие последствия? — спрашивает она небрежно.

— Испытательный срок и уроки по управлению гневом, — отвечаю ей беззаботно.

Она поворачивает ко мне голову. — Уроки по управлению гневом?

— Еще я разбил лицо Грэнтфорду Дэвису, — объясняю я. — Довольно сильно. Сломал нос и все остальное.

Ее подруга снова эмоционально вздыхает, и я удивляюсь, как Элла может дружить с ней. Она выглядит наивной принцессой.

Элла внимательно изучает меня своими красивыми глазами, которые всегда выдавали ее истинные мысли.

— Почему ты избил его?

— Думаю, ты знаешь, почему, — я убедительно выдерживаю ее взгляд.

— Я попросила его отвезти меня на этот мост, Миша, — она говорит это так, будто это душит ее. — Это не его вина. Он сделал это как одолжение.

— Он не должен был никогда оставлять тебя здесь одну, — я включаю поворотник, сворачивая на грунтовую дорогу, которая ведет в поле высокой, сухой травы. - Не в таком состоянии. Ты едва могла здраво мыслить. На самом деле, ты вообще что-нибудь помнишь о той ночи?

Она теребит браслеты на запястье. — Не уверена.

— Ты не уверена? — упрекаю я. — Или не хочешь признаться в этом?

Она начинает открывать рот, но затем сжимает губы и отворачивается к окну, игнорируя меня и разговор.

Элла

Весь день я пребывала в странной панике, а ночью отправилась к мосту. Моя мама умерла несколько недель назад, и я никак не могла избавиться от этого мерзкого ощущения в груди. Мне хотелось, чтобы оно ушло. Плохо. Поэтому я приняла радикальные меры и решила пойти по стопам моей мамы.

Она не была ужасной. У нее были хорошие моменты, но и плохих было предостаточно. Когда мама просыпалась, то была потрясающе счастливой. По крайней мере, так я думала, когда была юна. Однако, когда я стала старше, появилось болезненное понимание того, что это не было нормальным: уходить в огромные загулы по магазинам, вскакивать в середине ночи для поездки, притворяться, что она может летать ...

Но ночь на мосту была не самой худшей ночью, которую я когда-либо переживала. Просто это стало последним толчком к быстрому движению по направлению к потере контроля над моей жизнью.

— Элла, где ты? — голос Миши вытянул меня из моей собственной головы. — Ты ошеломлённая покинула меня на этом месте.

Мы припарковались перед одним из широких трейлеров Грейди, расположенным в поле, недалеко от свалки и заброшенного жилого комплекса. Я расстегнула свой ремень безопасности, вылезла из машины и передвинула сиденье вперед так, чтобы позволить Лиле вылезти.

— Нет, спасибо, — она качает головой, съежившись на спинке сиденья. — Я думаю, что подожду здесь.

— Тебе гораздо безопаснее оставаться внутри. — Миша указывает на полуразрушенный барак посреди поля. — Вон там разрушенный дом, и, поверь мне, если они увидят тебя, сидящую здесь в одиночестве, то приедут и побеспокоят.

Миша возится с ней, но я позволяю ему, потому что это место действительно не безопасно.

Ее лицо принимает мученическое выражение, и она выбирается из машины. — Кто хозяин дома, у которого мы находимся? Это ведь не торговец наркотиками, да?

— Нет, это просто старый друг, — я обмениваюсь таинственным взглядом с Мишей, и чувства проносятся сквозь меня, словно ветер, согретый солнцем. Грейди был когда-то отчимом Миши. Его мать и Грейди были женаты в течение нескольких лет, и большинство наших счастливых воспоминаний детства связаны с ним: походы, рыбалки, ремонт автомобилей. В возрасте между восемью и девятью годами жизнь была цельной, не раздробленной на части.

Я встречаюсь с Мишей у капота автомобиля, и когда он берет меня за руку, я не возражаю. Мое нахождение здесь - словно путешествие во времени, и очень больно осознавать, что человек, показавший тебе, что жизнь может быть хорошей, умирает.

Лила неосознанно натягивает платье ниже. — Вы уверены, что я могу пойти с вами?

— Успокойся, — говорю я ей, когда мы подходим к шаткой террасе. — Грейди - отличный парень, просто ему нравиться вести не материалистический образ жизни, и он предпочитает жить в месте, вроде этого.

Она напряженно улыбается. — Хорошо, я спокойна.

Миша сжимает мою руку, а затем стучит в дверь. Несколькими ударами позже, нас впускают. Это будоражит воспоминания, заставляя меня улыбаться. Грейди был большим путешественником, когда был моложе, и его стены хранят память о местах его путешествий: маленькая матрешка из поездки в Россию на небольшой книжной полке; расписная маска Бокота из Африки, прицепленная к стене; большой кальян из Непала, расположенный на небольшом прогоревшем столе. Это переполняет меня и затягивает в воспоминания.

Трейлер небольшой, с узкой кухней, соединенной с квадратной гостиной, и мы втроем почти заполняем пространство.

Миша скользит ладонью вверх по моей руке и притягивает меня к себе. — Ты будешь в порядке?

Я киваю, сдерживая слезы. Миша целует мой висок, и я не отступаю в этот раз, позволяя себе одну маленькую слабость.

— Все будет хорошо, — говорит Миша. — И я здесь ради тебя.

Время вышло.

— Где он? — Я делаю глубокий вдох, отхожу от Миши, пытаясь задушить старую Эллу. Он указывает мне за плечо. Я оборачиваюсь, и мое сердце падает в живот. Высокий мужчина среднего телосложения с ярко-голубыми глазами и головой с густой копной волос превратился в худощавую, костлявую фигуру с впалыми глазами и лысой головой. Его тело утопает в клетчатой куртке, а на ремне, просунутом в джинсы, появились новые отверстия.

Я не решаюсь обнять его. — Как поживаешь? Ты в порядке?

— Я всегда в порядке, и ты знаешь это. Даже небольшой рак не сможет одолеть меня, — улыбается он так же ярко, как и прежде. Используя трость, он хромает ко мне. Я встречаю его на полпути, перед изодранным кожаным креслом, и нежно обнимаю, боясь сломать.

— Как ты, моя маленькая Элла Мэй? — он делает шаг назад, чтобы взглянуть на меня. — Ты выглядишь иначе.