Покоряясь тебе (СИ) - "Novela" - Страница 83

Мой страх будет для него слишком большой наградой.

Он уже подвешивал меня на цепях и заставлял висеть несколько часов подряд. Не думаю, что в этот раз может быть хуже.

Я очень на это надеялась.

Мои руки были надежно привязаны к кольцам, но боли я не испытывала. Закончив с веревками, Адам отошел от меня на несколько шагов, и слегка наклонив голову, окидывая меня медленным взглядом с головы до ног.

— Это истинное удовольствие, видеть тебя такой.

Он усмехнулся, нагло глядя в мои глаза. Я ни словом, ни взглядом не выразила, что думаю по этому поводу.

— Думаю, это следует оставить на память, — заметил мужчина, достал из кармана смартфон и навел его на меня, фотографируя.

У него явно пунктик с этими фотками. Я только надеялась, что эти кадры не попадут в интернет. Впрочем, если я хоть что-то знала о нем, то могла не переживать по этому поводу.

О нет, делиться снимками, где я раздетая, униженная и покоренная им он не станет.

Закончив фотографировать, он отложил телефон и стал раздеваться. Сначала избавился от свитера, после снял серую футболку, но джинсы оставил.

Ясно, сначала решил поиграть, прежде чем перейти непосредственно к делу.

Мои глаза оставались безучастными, когда я смотрела на обнаженный торс Адама. Сложен он был превосходно, но если бы не занятия в спортзале, не было бы этих сексуальных рельефных мышц и отчетливо проступающих кубиков пресса.

Прежде, глядя на его тело, я всегда в тайне мечтала быть накрытой им. Не раз во время занятий сексом — точнее сказать траханьем — я настолько теряла голову от сумасшедшего удовольствия, что оставляла борозды от ногтей в его упругой, гладкой коже. Когда моя фантазия заходила слишком далеко, а голову затуманивало возбуждение, я представляла, как вылизываю языком это умопомрачительное тело с головы до ног.

Идиотка!

Адам подошел ко мне, и я приготовилась, что сейчас он сделает что-нибудь отвратительное, причинит мне боль ударом по лицу или сдавит так, что появятся новые синяки. Старалась дышать ровно и глубоко. Рано или поздно он наиграется, и со мной все будет в порядке.

Я справлюсь.

Но он не стал меня бить, выкручивать или применять что-либо из приемов садиста. Едва касаясь, провел пальцами по коже в местах, где остались его следы, словно завороженный рассматривая синяки.

— Нравится своя работа? — не скрывая презрения, спросила я.

Он поднял глаза на меня, долго смотрел, ничего не говоря, но потом все же нарушил молчание:

— Это не самое худшее, что я мог сделать с тобой, — без тени насмешки, серьезно произнес он.

Едкий ответ замер на моих губах, когда я всмотрелась в его глаза. В них не было его обычного раздражения, ярости или чрезмерного, непоколебимого превосходства. Но я видела печать обреченности, уверенности в неотвратимости. Будто было что-то гораздо страшнее, что он мог сделать со мной.

Что-то, чего он и сам боялся.

Это открытие поразило меня.

Адам боится? Боится того, что собирается сделать со мной, или того, что только хочет? И если уж он сам испытывает страх по этому поводу, то не стоит ли и мне начать?

— Ты бы была в ужасе, если бы я раскрыл тебе немногое из того, что порой мне хочется сделать с твоим телом, — негромко пробормотал он, проведя своим длинным указательным пальцем вниз по моей груди, ребрам и животу, который невольно напрягся. — Считаешь меня монстром, который мучает тебя, испытывает, подвергает страданиям? — Его губы изогнулись в невеселой усмешке. — Да, я монстр, и я получаю удовольствие, ломая тебя, заставляя тебя покорятся, не оставляя другого выбора.

Но, Грейс, я никогда не теряю контроль. — Он постучал пальцем по своему виску, с ярким блеском в серых глазах следя за моим выражением на лице. — Я срываюсь и схожу с ума. Но если бы я полностью перестал контролировать себя… — Он запнулся, покачав головой. — Так что синяки — это меньшее, что может быть.

Невольно, я тяжело сглотнула, чувствуя трепет в теле от его слов. Я верила ему. Верила, что могло быть хуже. И я не хотела, чтобы он полностью отпустил себя, делая все, чего желает его порочная душа.

Не знаю, что заставляло его желать этого. Но не могла не замечать, что он пытается бороться с этим.

— Сейчас я покажу тебе, — отступив от меня, вкрадчиво сказал Адам. — Самую поверхность, но это даст тебе отчетливо понять, что я даже не приблизился к крайней линии.

Я уже откровенно дрожала, от страха и к своему возмущению от любопытства. Нездорового, чертова любопытства! По всей логике я не должна была хотеть, чтобы он показал мне тот хаос, что творился в его голове. Но, мой разум уже не раз мне изменял, когда дело касалось Адама. Вот и сейчас я затаила дыхание, ожидая, что же он собрался делать.

Это был шанс заглянуть в его душу, или что было там, внутри его оболочки. Я столько раз пыталась, хотела понять его. И сейчас мне представилась такая возможность.

Адам взял свою куртку и что-то вынул из нее. Он стоял спиной ко мне, и я не могла разглядеть, что это за предмет. Вытянула голову, сгорая от любопытства.

Сильнейшее волнение охватило меня, отчего я даже перестала чувствовать свои ноги.

Все затихло, как перед надвигающимся штормом.

Адам развернулся, и я наконец-то увидела, что было в его руке. Это был складной нож, лезвие которого он вынул, вернувшись ко мне.

Нож?!

Черт возьми, зачем ему нож?!

Я дернулась, расширившимися глазами наблюдая за ним.

— Ты решила, что я дошел до края в своем желании наказать тебя, навредить тебе, — хрипло заговорил Адам. Его зрачки стали такими широкими, что закрыли почти всю радужку. — Это не так, Грейс. Все может быть еще хуже.

— Я верю! Я тебе верю! — закричала я, когда он поднес нож к моей груди. — Давай остановимся на этом. — Я облизнула пересохшие губы, испуганно глядя на него. — Я поняла, что ты имел в виду. Пожалуйста, не надо больше.

Адам глухо хмыкнул, с обреченным взглядом серых глаз посмотрев на мое затравленное лицо.

— Нет, ты не поняла. Но я хочу, чтобы ты увидела.

Я перестала дышать, когда холодное лезвие коснулось кожи между моими грудями. Он надавил, сделав поверхностный порез в пару миллиметров. К моему удивлению, боль была терпимой. Главное, чтобы ему не показалось мало.

Я испытала кратковременное облегчение, когда он сложил нож и отложил в сторону. Но когда из ранки выступила кровь и побежала вниз, образуя тонкую дорожку вдоль моей грудной клетки и живота, я готова была впасть в настоящую панику.

Что, черт возьми, он собрался делать с этим?

И уже в следующую секунду я знала ответ. Наклонив голову, он притянул меня за бедра к себе, языком слизывая дорожку крови. Тело Адама вибрировало от возбуждения и удовольствия, пока он смаковал моей кровью.

О Господи!

Это все реально? Это, правда происходит со мной?

Я закусила губы, чтобы не закричать. Это было полное помешательство. Настолько сумасшедшее, что просто в голове не укладывалось.

Он всех своих девушек резал, а потом слизывал их кровь? Или только мне такая «честь» выпала?

Я дрожала, пока его язык ласкал мою грудь и живот в своей извращенной, безумной манере. Мое дыхание участилось, и внезапно я отчетливо ощутила знакомую пульсацию между ног.

Нет! Нет, нет, нет! Только не это. Я не могу заводиться после того, что он делал со мной. Не от такого! Это мерзко, отвратительно, грязно и полностью нездорово.

И все же, вопреки всему меня это завело.

Я готова была плакать. Слезы навернулись на моих глазах от чувства беспомощности, отвращения к себе.

Я такой же урод, если это хоть немного меня завело.

Адам выпрямился, пылающим взглядом встречаясь с моими блестящими от слез глазами. Его губы были красными от моей крови, а в глазах стояла такая неприкрытая похоть и тьма, что я непроизвольно всхлипнула.

— Я хотел этого с первого дня, как увидел тебя, — как в бреду пробормотал он, взявшись пальцами за мой подбородок и притянув к себе, поцеловал.