Необыкновенные приключения Карика и Вали (илл. А. Андреева) - Ларри Ян Леопольдович - Страница 47

Иван Гермогенович не спеша позавтракал, потом выбрал бочку покрепче и принялся вытаскивать её из кладовой.

Это была нелёгкая работа. Бочка, точно живая, вырывалась из рук, толкала профессора, валила его с ног, но всё же Иван Гермогенович вытащил её наверх.

Колени его дрожали. Руки одеревенели. Сердце билось так сильно, что стучало даже в висках.

«А вот как докатить бочку до пещеры?» — размышлял Иван Гермогенович.

Положить её на бок и катить по земле, как обычно катают простые бочки, профессор побоялся. Верхняя крышка могла открыться, и тогда весь мёд вылился бы на землю.

— Ну что ж… будем как-нибудь иначе.

Иван Гермогенович ухватился за край бочки руками и сильно тряхнул её. Бочка качнулась.

— Ага! Пошла! — обрадовался профессор.

Он накренил бочку и, держа её за края, принялся толкать, повёртывая с боку на бок, словно пытался просверлить бочкой землю.

Медленно, шаг за шагом, подталкивая её руками и нажимая на бочку всем телом, Иван Гермогенович наконец подкатил её к пещере.

Профессора встретила заспанная Валя. Она потягивалась и зевала, но, увидев бочку, всплеснула руками.

— Это большой торт? Да? — радостно закричала она.

— Ну, хотя и не торт, однако и это, думаю, понравится тебе!

— Ой, что же это?

— Мёд!

— Целая бочка?

— Да не одна, Валек! Я нашёл целый склад с такими бочками! Нам, пожалуй, и за год не съесть половины сладкого клада.

— Вот хорошо-то! — обрадовалась Валя.

Она вцепилась руками в края бочки и принялась помогать Ивану Гермогеновичу с таким усердием, что не прошло минуты, как дружными усилиями бочка с мёдом была втащена в пещеру и поставлена в угол.

— Ну, вот и отлично, — сказал Иван Гермогенович, вытирая потную шею ладонями. — Теперь ты можешь позавтракать мёдом. А я пойду поищу постель для Карика! Но смотри, не вздумай уходить из пещеры. Тут бродят такие страшные чудовища, что ты и крикнуть не успеешь, как они сожрут тебя.

Профессор ушёл, а Валя, проводив его до выхода из пещеры, тотчас же вернулась обратно, подошла к бочке и принялась хозяйничать. Она откинула без особого труда крышку бочки, понюхала мёд и, облизнувшись, запустила руки прямо в бочку.

— Ух как много! — прошептала Валя. Она ела так усердно, что скоро все лицо, грудь и руки до самых локтей покрылись, словно клеем, янтарно-жёлтым мёдом. Вся она стала такой липкой, что прилипала к бочке, к стенам пещеры, да и к ней самой липли песчинки, кусочки листьев и сухих лепестков.

Растопырив липкие пальцы, Валя бродила по пещере, обрастая, как снежный ком, всякой сухою всячиной: старой паутиной, сухими волокнами растений, пыльцой цветов и ещё какой-то дрянью, похожей на хлопья пыли.

— Пойду помоюсь! — вздохнула Валя. Она осторожно высунула голову из пещеры, посмотрела по сторонам: нет ли поблизости страшных животных, — а потом, припадая к земле, помчалась прямо к озеру и тут плескалась в воде, пожалуй, не меньше часу. Изредка, когда над головою с рёвом и свистом жёстких крыльев проносились шестиногие глазастые страшилища, Валя поспешно ныряла под воду, но потом, вдруг вспомнив паука-аргиронета, завизжала от страха и, выскочив из воды, помчалась обратно к пещере.

Перед самым входом в пещеру она налетела на Ивана Гермогеновича, чуть было не сбив его с ног.

— Ты это куда же бегала? — строго спросил Иван Гермогенович. — Ты хочешь попасть в лапы эвмены?

— Я… Я ходила мыться!

Профессор покачал головою:

— Я вижу, ты не очень хочешь вернуться домой… Ведь если ты и Карик будете уходить от меня и знакомиться сами с чудовищами этого мира, я боюсь, ваша мама никогда не увидит вас.

— А я перепачкалась мёдом! — сказала Валя, опуская голову.

— Тем более, — сказал Иван Гермогенович. — Ведь тебя могли бы утащить муха, пчела, оса — да мало ли тут охотников до девочек, вымазанных мёдом… Так вот, чтобы больше этого не повторялось! Ты слышишь, что я говорю?

— Да! — сказала Валя.

— А теперь помоги мне устроить для Карика постель.

И тут Валя увидела у стены пещеры огромный ворох пушистого волоса.

— Как настоящий матрац. — Валя потрогала волос. — Это вы принесли? А где взяли?

— Подарок непарного шелкопряда! — улыбнулся Иван Гермогенович.

— Подарок? — недоверчиво переспросила Валя.

— Ну да! Ведь завтра мне исполняется ровно шестьдесят лет. Так почему бы непарному шелкопряду не подарить мне что-нибудь к дню рождения?

— И… и он подарил?

— Ах, он такой недогадливый, — улыбнулся Иван Гермогенович, — и такой неблагодарный! Я изучал шелкопряда два года, написал о нём три статьи и думаю, что имею полное право на этот матрац.

— Шелкопряд спит на матраце?

— Сам? О нет! Сам он вообще не спит, а без устали летает, но вот своё потомство непарный шелкопряд заботливо прикрывает пушком. Под такими плотными пушистыми одеялами не страшны ни дождь, ни холод яичкам, из которых выклюнутся новые шелкопряды… Ну-с, а теперь давай-ка устроим пуховую постель для Карика!

— Я сама постелю! — сказала Валя.

Она сложила ворох мягкого волоса в самом сухом углу пещеры, взбила руками, как взбивают пуховики, потом бросила в изголовье большую охапку волоса и отошла в сторону.

— Так, кажется, хорошо! — сказала Валя, любуясь своей работой.

— Прекрасно! Великолепно! — одобрил Иван Гермогенович.

Он поднял спящего Карика и на руках перенёс его на пуховую, мягкую постель. Валя прикрыла Карика, как одеялом, поблекшим лепестком жёлтого цветка.

— Ну, теперь ему, кажется, будет удобно. Посмотри за ним, а я уйду на полчасика, — сказал Иван Гермогенович, — есть тут у меня кое-какие дела… Если Карик проснётся, накорми его!

— Ладно, — сказала Валя, — идите, у меня тоже есть кое-какие дела.

Когда профессор ушёл, Валя приготовила ещё две постели, притащила два новых голубых одеяла из лепестков колокольчика, подмела кусочком лепестка пол, потом вкатила в пещеру четыре больших камня и положила на них плоский камень, а сверху разостлала, как скатерть, белый лепесток ромашки.

Получился замечательный стол.

Вокруг стола Валя поставила камни поменьше, обложила их остатками волоса и накрыла жёлтыми лепестками.

— Это будут кресла! — сказала Валя.

Окончив работу, она обошла пещеру и осталась очень довольна: в пещере стало совсем уютно.

— Теперь тут можно целый месяц ждать, пока выздоровеет Карик.

Она на цыпочках подошла к постели брата, нагнулась над ним, заботливо поправила одеяло.

— Спи! Спи! — шёпотом сказала она.

Скоро вернулся профессор. Тяжело отдуваясь, он вкатил в пещеру вторую бочку с мёдом и поставил её около стены.

— Смотрите, что я тут наделала! — похвасталась Валя.

— А что? — испуганно спросил Иван Гермогенович, но, оглядев пещеру, одобрительно закивал головой: — Браво, браво! Молодец! Да ты настоящая хозяйка! — похвалил он Валю. — Кстати, и я могу украсить кое-чем наше жилище. Сейчас тут, около самой пещеры, я нашёл довольно интересную вещичку.

Приложив палец к губам, Иван Гермогенович поспешно вышел и через десять минут вернулся с листиком в руках.

На листике, как на подносе, лежали горкой продолговатые яйца.

— Что это? — спросила Валя. — Их едят?

— Нет, — ответил Иван Гермогенович, — их не едят, но они пригодятся нам, да ещё как пригодятся-то!

— А для чего пригодятся?

— Поживёшь — увидишь!

Иван Гермогенович поставил поднос с яйцами на бочку и сказал:

— Значит, так: наш больной, очевидно, пролежит несколько дней. Чтобы не терять напрасно времени, мы перекатим с тобой все бочки с мёдом в пещеру, а потом… Ну, а потом, вероятно, нам придётся построить броненосец.

— Какой броненосец?

— Да уж какой выйдет, такой и построим! И как только Карик выздоровеет, отправимся в дальнее плавание. Ведь наш маяк находится на другом берегу, — значит, нам придётся плыть к нему на корабле.