Новый человек в городе - Сименон Жорж - Страница 7

Чарли издали бросил взгляд на дом Элинор, уселся в углу и развернул воскресную газету. Время от времени он посматривал на часы.

Итальянец ждал приезжего.

Глава 3

В иные годы зима устанавливается не сразу и бабье лето задерживает наступление холодов. В этом было не так. В воскресенье, часам к пяти дня, снег пошел опять, валил всю ночь и перестал только с рассветом; это продолжалось несколько дней подряд; лишь около одиннадцати утра наступала передышка и солнце с трудом пробивало облачный купол.

С начала недели жизнь пошла по-зимнему: хозяйки достали из шкафов черные блестящие ботики; дети надели просторные варежки, вязаные шарфы и желтые, красные, зеленые шапочки с помпонами, в которых казались еще румяней. Мужчины, кроме служащих и продавцов, обреченных соблюдать строгость в одежде, натянули поверх пиджаков пестрые спортивные куртки.

С начала той же недели Джастин Уорд заставил город и квартал примириться с его присутствием и уже со среды вошел, можно сказать, в местную жизнь. В воскресенье утром он первый назвал Чарли по имени, как звали бармена остальные клиенты, и вечером, засыпая, итальянец дал себе слово, что завтра ответит чужаку тем же.

Он так и сделал, когда, около десяти утра, тот зашел посидеть у лакированной стойки и пробежать газеты.

— Хэлло, Джастин! Отличный денек, верно?

Все сошло гладко. Уорд и бровью не повел.

— Что будете пить, Джастин?

И оба поняли, что этот вопрос гораздо важнее, чем кажется. Что бы сегодня ни было сказано — все важно: их отношения приобретают характер традиции.

— Пиво не стоит: рановато, да и холодно слишком, — посоветовал Чарли. — Что вы скажете насчет стопки джина с капелькой бальзама?

Уорд подумал и согласился.

В это же утро было установлено и другое: с десяти до полудня приезжий пьет только одну стопку. Он вообще был не выпивоха. Порой после нескольких сигарет подряд, обязательно докуренных до конца, заказывал стакан воды со льдом.

На Чарли, который в это время обычно таскал бутылки с пивом и содовой, выносил помои, протирал полки и приводил бар в порядок, Уорд не обращал внимания.

Элинор Адаме тоже начала привыкать к образу жизни нового постояльца. Он вставал еще затемно, в семь утра, и в понедельник она даже подумала, что он спешит на службу в какую-нибудь контору. Уорд готовил себе завтрак, распространяя по коридорам запах яичницы с беконом. Затем напускал ванну и сидел в воде так долго, что хозяйка не раз пугалась — вдруг он заснул или потерял сознание.

Элинор с присущим ей интересом к болезням находила, что у него нездоровый вид, и действительно, впечатление Уорд производил такое, словно под кожей его не циркулирует кровь: лицо слишком полное, оттенка слоновой кости. Он был не то что толст, но оброс жирком, тонкий слой которого как бы размывал его черты и формы.

В воскресенье днем после его ухода м-с Адаме обшарила комнату в надежде увидеть пузырьки с лекарствами, пилюли или шприцы, но чемоданчик, шкафы — словом, все, что можно запереть, оказалось заперто, а ключи жилец унес с собой.

Оставлял он пачку кредиток в комнате или не расставался с ними? А может, положил деньги в банк?

Чарли тоже задавался этим вопросом. Он знал стольких служащих обоих городских банков, что без труда мог бы навести справку, но этого не потребовалось. Всякий раз, когда приходилось расплачиваться бумажкой, Уорд вытаскивал из кармана ту же самую перехваченную резинкой пачку.

В воскресенье к вечеру, часов около пяти, он впервые сделал покупки. Весь день до этого Уорд просидел в баре, рассеянно слушая радио. Он еще не вписался в обстановку, но уже перестал подчеркивать свое желание остаться посторонним, выделяться пятном на общем фоне. Проявлял нескрываемый интерес к разговорам, и можно было предвидеть, что недалек момент, когда он примет в них участие.

Откуда он узнал, что магазин китайца на Рыночной улице открыт и по воскресеньям после полудня? Может быть, просто прочел об этом в газете, где Хун Фу неизменно давал рекламу на четверть полосы?

Когда Уорд покидал бар, там толковали об аресте убийцы и кто-то возмущался тем, что собак используют для охоты на человека. Это наверняка не взволновало приезжего: он ушел до окончания спора.

Через час завсегдатаи увидели, как он проследовал под уличным фонарем, направляясь домой в сопровождении сына китайца, тащившего коробку с провизией.

Мейбл с Авророй ушли в кино. Сами они готовили редко: когда были при деньгах — ели в кафетерии; когда их приглашали — отправлялись в ресторан, а то и в отель «Моуз»; когда оставались дома — довольствовались колбасой или банкой консервов.

— Он хозяйничает, как настоящая женщина, — сообщила Элинор в понедельник вечером, перехватив Аврору на лестнице. — По-моему, ты не много потеряешь, отвергнув его авансы, если, конечно, захочешь их отвергнуть.

Посмотри, как он ходит. У него же бабьи бедра.

Это была правда Элинор оказалась единственной, кто заметил, что у Джастина Уорда толстые бедра и он покачивает ими на ходу, подобно женщине в теле.

— Вам ничего не надо, мистер Джастин?

— Ничего, мэм.

Телефон, предоставленный в распоряжение жильцов, стоял под лестницей на диванчике, однако приезжий, по всей видимости, не собирался им пользоваться — он ухом не вел, когда раздавался звонок. Наверно, быстро убедился, что звонят почти всегда какой-нибудь из девушек.

Постель он убирал не по-мужски аккуратно, хлебными крошками на полу не сорил. В воскресенье вечером спустился вниз с пакетом, завернутым в несколько газе!. и спросил, где стоят мусорные баки.

Все его движения и поступки были так упорядочены и однообразны, что по его появлению в том или ином месте можно было точно определить время. А вот о чем он раздумывал с утра до вечера, никто не имел ни малейшего представления.

Утром в тот же понедельник он купил толстое зимнее пальто мышино-серого цвета, смахивающее на шинель, и теперь не вылезал из него. В том же магазине он подыскал себе галоши, которые взял моду оставлять слева от входной двери, у стойки для зонтиков, так что стоило взглянуть в эту сторону — и вы знали, вернулся Уорд или нет.

В комнате он ничего не передвинул, не привнес в нее ничего от себя, не поставил на стол и не повесил на стены ни одной фотографии Маленькая деталь как будто бы подтвердила предположение Чарли Произошло это во вторник, около одиннадцати утра Уорд уже почти час сидел в баре за стопкой джина и читал газеты В это время завсегдатаи обычно делали ставки перед скачками. Занимались этим не многие, и, не видя в зале подозрительных лиц, они не давали себе труда удаляться с хозяином на кухню Рейнсли, представитель «Форда» принципиально не ходивший пешком, хотя его гараж располагался в соседнем квартале, подкатил к бару на машине, влетел, не выключив мотор, в зал, подошел к Чарли и уже раскрыл рот, но увидел Джастина и осекся.

— Мне бы тебя на пару слов, Чарли.

Бармен поколебался, понимая, что это в известном смысле оскорбит Уорда, но все-таки последовал за Рейнсли на кухню, откуда через минуту выпроводил его через черный ход.

— Георгин Второй, — лаконично бросил Джастин, когда хозяин вернулся.

«Уж не из ФБР ли он?»[12] — подумал Чарли. Но разве ФБР интересуют пари, которые заключаются в маленьком городе, затерянном среди холмов на канадской границе? Пока он обдумывал ответ, Уорд добавил:

— Он победитель на всех скачках этого года, но Сегодня в Майами проиграет.

— Почему?

— Потому что этого хочет его владелец.

Вот и все, что сказал Уорд. Объяснений он не дал никаких. Чуть позже Чарли нарочно позвонил при нем о сделанных ставках представителю синдиката в Кале, который в свой черед извещает о них Нью-Йорк.

Во второй половине дня, когда радио, передавая результаты скачек в Майами, объявило, что Георгин Второй обойден на два корпуса, Джастин, сидевший в баре, лишь молча посмотрел на Чарли.