До последнего - Балдаччи Дэвид - Страница 25

Веб метнул в нее взгляд.

— Так вот что, по-вашему, со мной произошло? Я увидел мальчика, и после этого у меня в голове что-то переклинило — так, да?

— Между прочим, Веб, такое вполне возможно. Существует понятие посттравматического синдрома, который может при определенных условиях вызвать временный паралич. Такое происходит куда чаще, чем люди в состоянии себе представить. Напряжение, которое испытывает человек во время боя, невозможно сравнить ни с чем.

— Так ведь не было никакого боя. Никто даже и выстрелить не успел.

— Вы участвуете в боях уже много лет. Напряжение аккумулируется в организме. Эффект подобной аккумуляции может проявиться в самый неподходящий момент и иметь самые разные, иногда крайне неприятные последствия. Вы далеко не первый человек, чей организм после боя демонстрирует такого рода реакцию.

— Со мной такое произошло впервые, — резко сказал Веб. — Все члены моей группы тоже прошли через множество испытаний, но с ними ничего подобного почему-то не случилось.

— Тем не менее, раз уж это произошло, вы должны наконец понять, что все люди разные. Поэтому сравнения в данном случае неуместны. И несправедливы. Тем более по отношению к вам.

Веб выставил вперед указательный палец:

— Позвольте вам объяснить, что такое справедливость. Если бы я в ту ночь сделал хоть что-нибудь, хоть что-нибудь заметил, сумел предупредить своих ребят об опасности, они, вполне возможно, остались бы живы. И я бы здесь сегодня не сидел. И это было бы справедливо.

— Как я понимаю, вы злитесь из-за того, что жизнь часто бывает несправедливой. Не сомневаюсь, что вы можете привести сотни примеров. Но сейчас вы должны думать только о том, как пережить случившееся.

— Но я не знаю, как это пережить, так как ничего хуже этого со мной еще не случалось.

— Сейчас ситуация кажется вам безнадежной. Но вам будет еще хуже, если вы не сможете справиться с вашими проблемами. Вы должны помнить, что ваша жизнь еще далеко не кончена.

— Вы так думаете? Может, в таком случае поменяемся жизнями? Узнаете тогда, что осталось от моей.

— Вы хотите вернуться в ПОЗ? — холодно спросила Клер.

— Да, — сказал он, не раздумывая ни секунды.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— В таком случае вот вам цель, ради достижения которой мы оба должны хорошенько потрудиться.

Веб машинально коснулся торчавшего из-под куртки пистолета.

— Вы и вправду полагаете, что такое возможно? Я хочу сказать, что человеку с такими мыслями, как у меня сейчас, в ПОЗ делать нечего. — Веб подумал, что расстаться с ПОЗ ему будет очень трудно, поскольку только там он чувствовал себя на своем месте.

— По крайней мере, Веб, мы можем попытаться. Хочу вам заметить, что я разбираюсь в своем деле ничуть не хуже, чем вы — в своем. И я обещаю, что сделаю все, чтобы вам помочь. Но мне нужно, чтобы и вы мне помогли.

Веб ответил ей прямым и честным взглядом.

— Считайте, что моей помощью вы уже заручились.

— Скажите, вас что-нибудь сейчас угнетает? Что-нибудь еще?

— Не думаю.

— Вы говорили, что девять месяцев назад умерла ваша мать.

— Говорил.

— Какие все-таки были между вами отношения?

— Ради нее я был готов на все.

— Так, значит, вы с ней были очень близки? — Веб так долго колебался, что Клер не выдержала и сказала: — Веб, сейчас вы должны говорить одну только правду.

— У нее, конечно, были проблемы. Например, пьянство, о чем я уже упоминал. Кроме того, она ненавидела мою работу.

Взгляд Клер снова переместился на то место под курткой Веба, где находился пистолет.

— В этом нет ничего необычного. Особенно для матери. Ведь дело, которым вы занимаетесь, чрезвычайно опасно. — Она всмотрелась в его лицо, а потом быстро отвела глаза. От Веба это не ускользнуло.

— Вполне возможно, — сказал он, поворачиваясь к ней неповрежденной стороной лица. Это движение было отработано до автоматизма, так что он его уже даже не замечал.

— Вот что еще меня интересует. Вы получили от нее что-нибудь в наследство? Иначе говоря, она оставила вам что-нибудь, что представляло бы для вас ценность?

— Она оставила мне дом. Ну, не то чтобы оставила — завещания она так и не написала. Но он отошел мне по закону.

— Вы собирались там жить?

— Никогда!

Он сказал это таким тоном, что Клер чуть не подпрыгнула.

Веб быстро справился с собой и уже более спокойным голосом сказал:

— У меня есть свой собственный дом, и в ее доме я не нуждаюсь.

— Понятно, — сказала Клер, сделав какую-то пометку в своем блокноте, после чего неожиданно переменила тему. — Скажите, вы когда-нибудь состояли в браке?

Веб отрицательно покачал головой.

— Нет. По крайней мере в привычном смысле этого слова.

— Что вы хотите этим сказать?

— Дело в том, что у других ребят в нашей группе были семьи. И я чувствовал себя так, будто у меня целая куча детей и жен.

— Значит, вы были очень близки с вашими коллегами?

— При нашей работе надо держаться друг за друга. Кроме того, чем ближе ты узнаешь своего партнера, тем лучше тебе с ним работается, а это очень важно, когда работа сопряжена с риском. Кроме того, они были просто очень хорошими ребятами. Мне нравилось проводить с ними время. — Когда он произнес эти слова, сжигавший его изнутри огонь разгорелся с новой силой. Он вскочил с места и кинулся к двери.

— Куда вы? — воскликнула донельзя удивленная Клер. — Мы ведь только начали. И нам о многом надо поговорить.

Веб остановился в дверях и повернулся к Клер.

— На сегодня разговоров с меня достаточно.

С этими словами он вышел. Клер осталась на месте, даже не попытавшись его остановить. Она положила блокнот и ручку на стол и некоторое время смотрела ему вслед.

9

На Арлингтонском национальном кладбище Перси Бейтс, выйдя из помещения для посетителей, поднялся по мощенной камнем дорожке к особняку генерала Ли, раньше называвшемуся Кестис-Ли-Хаус. Когда в начале Гражданской войны генерал Роберт Ли провозгласил свой родной штат Виргиния центром Конфедерации южных штатов, федеральное правительство в ответ на этот демарш издало приказ о конфискации дома мятежного военачальника. Этот случай имел продолжение: в разгар войны администрация президента Линкольна неожиданно предложила генералу Ли вернуть ему его собственность. Для этого, правда, генералу требовалось лично явиться на занимаемую врагом территорию — якобы для того, чтобы заплатить федеральные налоги. Генерал президенту Линкольну не поверил и от поездки в стан врага отказался. После этого владения Ли окончательно перешли в собственность федералов, которые устроили на его землях кладбище, ставшее со временем самым престижным в Соединенных Штатах. Эта забавная история всегда заставляла улыбнуться уроженца Мичигана Перси Бейтса. Особняк генерала Ли со временем тоже стал своего рода мемориалом и теперь именовался Арлингтон-Хаус.

Бейтс обошел Арлингтон-Хаус с фасада. Со смотровой площадки, находящейся рядом с домом, открывался потрясающий вид. Глядя на лежавшее у его ног огромное кладбище, Перси думал, что старина Бобби Ли, обитавший когда-то в этом доме, не мог представить себе такого даже во сне.

Кладбище занимало в общей сложности около шестисот акров и было застроено одинаковыми вертикальными надгробиями из белого камня. Впрочем, здесь имелись и другие, более изящные памятники, воздвигнутые состоятельными людьми, пережившими войны, которые вела Америка. Однако белых надгробий было гораздо больше; их было так много, что, если смотреть на них под определенным углом, даже летом возникало ощущение, что кладбище покрыто снегом. Надо сказать, это зрелище производило самое сильное впечатление на посетителей кладбища, на котором были похоронены павшие за родину солдаты, знаменитые генералы, погибший от рук убийц президент, семеро судей Верховного суда, известные путешественники, а также многие американцы, прославившие имя своей страны за ее пределами. Всего на кладбище было похоронено около двухсот тысяч человек, и каждый день число могил увеличивалось в среднем на восемнадцать.