Второе признание (сборник) - Стаут Рекс - Страница 20

– Собираете улики?

– Нет, сэр, – ответил я. – Учуял запах крови. Мой дедушка был каннибалом.

– Да ты остряк, я гляжу. Без тебя обойдемся. Топай отсюда.

Не чувствуя желания пререкаться, я продолжал молча наблюдать за экспертами. Минут через десять, не меньше, он повторил:

– Говорят тебе, топай отсюда.

– Ага, понятно. Я думал, вы не всерьез. Я ведь ничего не нарушал, у меня есть друг-адвокат, я свои права знаю. – Я приподнял подбородок и принюхался. – Кровь куриная. От белого петушка, страдавшего простудой. Я сыщик.

Мне страсть как хотелось заглянуть под куст, где я нашел тело Рони, – теперь я видел, что он гораздо ближе к аллее, чем казалось вчера ночью, – но побоялся на этот раз действительно нарваться. Враги мне были ни к чему. Полицейский начальник в упор смотрел на меня. Я улыбнулся ему, будто старому другу, и вернулся на аллею.

Когда я оставил позади три уступа широкой террасы перед парадным входом, ко мне подошел сотрудник полиции штата в униформе.

– Ваша фамилия Гудвин?

Я подтвердил, что это так.

Он кивком указал в сторону дома:

– Вас ждут внутри.

Я вошел в дом, пересек вестибюль и направился в зал для приемов. Проходившая мимо Мэдлин заметила меня и остановилась:

– Тебя хочет видеть твой босс.

– А, червяк. Где он, наверху?

– Нет, в библиотеке. Сначала они послали за ним, а теперь им нужен ты.

Я отправился в библиотеку.

На сей раз Вульф занимал не самое лучшее кресло в комнате – вероятно, оттого, что его облюбовал Кливленд Арчер. Но и Вульфу досталось вполне приличное, к тому же рядом, на маленьком столике я заметил поднос с бокалом и двумя бутылками пива. Сперлинг стоял, но после того как я подтянул к себе кресло и присоединился к остальным, он тоже сел. Арчер, расположившийся за столом с разложенными на нем бумагами, был настолько любезен, что вспомнил меня. Оно и понятно: что, если однажды мне вздумается прикупить участок в Уэстчестере и заделаться местным избирателем.

Вульф сообщил, что у Арчера есть ко мне несколько вопросов.

Арчер благожелательно кивнул:

– Да, надо удостовериться, что показания записаны верно. В воскресенье вечером вам с Рони устроили засаду на Хотчкисс-роуд.

Его тон был не похож на вопросительный, но я горел желанием оказать помощь следствию, поэтому подтвердил, что все верно.

– Такое вот совпадение, – заметил Арчер. – В воскресенье ночью его избили и ограбили, а в понедельник ночью – задавили насмерть. Прямо эпидемия насилия. В связи с этим не могу не поинтересоваться: связаны ли между собой эти события?

– Если вы спрашиваете об этом меня, то я не знаю.

– Возможно. Однако сопутствовавшие этому обстоятельства не то чтобы наводят на подозрения, но, скажем так, заставляют задуматься. Когда вы сообщали о происшествии в полицию штата, то назвались подложным именем и дали неверный адрес.

– Я назвал фамилию Гудвин.

– Не увиливай, – проворчал Вульф, наливая себе пиво.

– Полагаю, вам известно, – сказал я Арчеру, – что я находился здесь по поручению мистера Вульфа, на которого работаю, и что мы с мистером Сперлингом условились, что я представлюсь другим именем, чтобы у его родственников и гостей не возникло ненужных вопросов. Когда я сообщал свои данные полиции, Рони был рядом. Я решил не путать беднягу, называясь разными именами, поскольку он еще не пришел в себя.

– Не пришел в себя?

– Вы же сами упоминали, что его избили. После этого он плохо соображал.

Арчер кивнул.

– Все равно, не следует вводить полицию в заблуждение. Итак, на вас напали мужчина и женщина.

– Все правильно.

– Вы сообщили номера их машины, но они оказались фиктивными.

– Меня это не удивляет.

– Меня тоже. Не узнали ли вы этих мужчину или женщину?

Я покачал головой:

– Вам не кажется, что вы понапрасну тратите время, мистер Арчер? – Я указал на разложенные на столе бумаги. – Все это есть в ваших записях.

– Безусловно. Но человек, который был тогда с вами, мертв. Возможно, это освежит вашу память. Вы сыщик, у вас большой опыт, вы повидали немало людей. Не припоминаете ли вы, что вам уже доводилось встречать того мужчину или ту женщину?

– Нет, сэр. Все-таки это… Прошу прощения. Нет, сэр.

– А почему вы с Рони не позволили снять отпечатки пальцев с ваших бумажников?

– Потому что было поздно и нам очень хотелось домой, а кроме того, мне показалось, что это рутинная процедура, в которую не вкладывают никакого смысла.

Арчер заглянул в бумаги:

– У Рони забрали около трехсот долларов, у вас – чуть больше двух сотен. Верно?

– Про Рони знаю только с его слов. Что касается меня – верно.

– При нем были ценные вещи – булавка для галстука, запонки и кольцо. Их не взяли. В машине был багаж, в том числе две дорогостоящие фотокамеры. Все это тоже не тронули. Вас это не поражает?

Я предостерегающе поднял руку:

– Послушайте, мистер Арчер. Кому, как не вам, знать, что у грабителей свои правила. Некоторые забирают все, что под руку попадется, даже ремни и подтяжки. А наши гаврики, видимо, предпочитают наличные. В тот раз им повезло разжиться аж пятью сотенными. Единственное, что по-настоящему меня поразило, так это удар по голове.

– У вас не осталось никаких следов.

– Да, и у Рони тоже. Сдается мне, они мастера своего дела.

– Вы обращались к врачу?

– Нет, сэр. Я и не знал, что в Уэстчестере от жертв ограбления требуют медицинскую справку. Какой прогрессивный у вас округ. В следующий раз непременно учту.

– Оставьте свой сарказм при себе, Гудвин.

– Да, сэр. – Я одарил его ослепительной улыбкой. – А вам бы не мешало оставить при себе сочувствие к бандиту, хозяйничающему на шоссе, которое находится в вашей юрисдикции. Буду вам очень признателен.

– Хорошо. – Он хлопнул ладонью по столу, закрывая тему. – Почему в воскресенье вам было так плохо, что вы весь день не притрагивались к еде?

Признаюсь, я был удивлен. Вульф предупреждал, что мы можем нарваться на проницательного следователя, и хотя этот неожиданный вопрос еще не являлся доказательством гениальности, он определенно свидетельствовал, что кто-то проявил немалое усердие.

– Ваши ребята неплохо поработали, – с восхищением заметил я. – Я и не знал, что кто-то из здешней прислуги точит на меня зуб. Может, ваши использовали допрос с пристрастием? Или это один из гостей подлил мне что-то в выпивку? – Я подался вперед и заговорщически прошептал: – Я выпил девять стаканов, и в каждый было что-то подмешано.

– Не паясничай, – процедил Вульф, ставя на поднос пустой бокал.

– А что такого? – возмутился я. – Может, надо было сказать, что я чем-то отравился, когда тут, рядом, сидит хозяин дома?

– Вы выпили не девять стаканов, – заметил Арчер, – а всего два или три.

– Ладно, – сдался я. – Значит, виной всему деревенский воздух. В общем, все, что я знаю, – у меня жутко трещала башка, а желудок объявил забастовку, и точка. Теперь спросите, сходил ли я к доктору. Должен предупредить вас, мистер Арчер, я ведь могу разозлиться, а если я разозлюсь, то начну язвить напропалую, но тогда уже вы разозлитесь. И к чему мы в итоге придем?

Окружной прокурор рассмеялся. Его пронзительное кудахтанье разительно отличалось от рокочущего хохота Сперлинга, но очень ему подходило. Веселья никто не поддержал, и через несколько секунд, сконфуженно оглядевшись, Арчер обратился к Джеймсу Сперлингу:

– Надеюсь, вам не показалось, будто мне все равно? Дело весьма прискорбное. Весьма.

– Бесспорно, – согласился Сперлинг.

Арчер кивнул, поджимая губы:

– Весьма прискорбное. Буду с вами совершенно откровенен, мистер Сперлинг, тем более что здесь присутствует мистер Вульф, который на вас работает. Не в правилах нашего учреждения во что бы то ни стало портить жизнь людям вашего положения. Согласитесь, это противоречило бы здравому смыслу. Мы приняли во внимание вашу версию о том, что Рони погиб в результате дорожного происшествия и лишь затем тело привезли сюда и спрятали на принадлежащих вам землях. Однако мы не можем… то есть это невозможно. Он сошел с поезда в Чаппакуа в девять двадцать три, шофер такси доставил его к воротам вашего поместья и видел, как он зашагал по подъездной аллее. Больше того, обнаружились отчетливые доказательства того, что его сбил автомобиль – именно здесь, на аллее, примерно в тридцати футах от моста, переброшенного над ручьем. Улики еще собираются, но их уже достаточно, чтобы не осталось никаких сомнений. Хотите, я пошлю за нашим человеком и он расскажет обо всем подробно?