Джокертаунская комбинация - Милан Виктор - Страница 66

– Мы… встречались пару лет назад. Дональд. Не помнишь?

Он был не единственным мужчиной, которого она забыла точно так же, как забыла про героин.

– Нет, – сказала он. – Я бы хотела, чтоб вы не беспокоили меня больше.

– Я хочу поговорить с тобой, только минутку. Пожалуйста.

– Уходите, – сказала Вероника. Ей не понравились нотки истерики в собственном голосе. – Оставьте меня в покое! – Теперь на них смотрели все вокруг. Мужчина – Дональд? – поднял обе руки и попятился.

– О’кей, – сказал он. – Прошу прощения.

К своему ужасу, Вероника увидела, что власть ее дикой карты повлияла на человека без сознательного контроля с ее стороны. Он вдруг побледнел и покачнулся. Восстановил равновесие, схватившись за спинку свободного стула, и неуверенно пошел к выходу.

Донна, блондинка тридцати лет, носившая юбки в любой мороз, сказала:

– Ты с ума сошла? Он был шикарен. А этот костюм, должно быть, стоит тыщу баксов.

– Это первый из твоих бывших, кого мы видели, – добавила Бетти. Она повернулась на стуле, глядя, как Дональд уходит по улице. – Ты не можешь винить нас за любопытство. Ты никогда не пьешь ничего, кроме содовой, никогда не говоришь о мужьях и свиданиях, никто из нас даже не знает, где ты живешь.

Вероника попыталась улыбнуться. Улыбка должна была быть загадочной, но она чувствовала ее фальшь.

– Уста мои запечатаны, – сказала она.

В субботу вечером на третьей неделе на чердаке в Линбруке в ее дверь постучали.

Нэнси стояла на площадке и выглядела смущенной.

– Тебе можно присутствовать на собрании. Но ради всего святого, ничего не говори, о’кей? Не выставляй меня дурой.

Вероника прошла за ней вниз по ступеням. Дюжина женщин сидела вокруг обеденного стола в квартире Нэнси. Все они были одеты обычно, большинство не пользовалось косметикой. Три из них были чернокожими, две – латинос, одна – восточная. Одна была джокером. Казалось, у нее слишком много кожи для ее тела. Она была лысой, и складки плоти свисали с ее подбородка, затылка и запястий. Она была похожа на одного из этих странных сморщенных бульдогов, каких покупают иногда богачи.

Только одна из них была младше, и она выделялась среди них словно пантера в кроличьей клетке. Ей не могло быть больше двадцати лет. Даже с ее мешковатой зимней одеждой Вероника могла сказать, что она была бодибилдером. Об этом говорили ее шея и широкие плечи, и то, как она держала себя. Ее волосы были черными, по плечи, и, на профессиональный взгляд Вероники, это наверняка был парик.

Вероника нашла себе стул. Собрание началось и медленно покатилось вперед. Каждый вопрос поднимался на голосование, и то только после бесконечного обсуждения. Юная бодибилдерша выглядела такой же скучающей, как и Вероника. Наконец она сказала:

– К черту все это. Давайте поговорим о Леффлере.

– Мне не кажется это таким же важным, как проблемы джокеров, – ответила джокер. – Насилие по отношению к диким картам разрывает город на части. – Она говорила нечленораздельно, и Веронике было очень трудно понять ее.

Одна из чернокожих женщин – ее звали Тони – возразила:

– Зельда права. Все это джокерское дерьмо может длиться вечно. Давайте обсудим Леффлера.

Женщина-джокер возразила, но возражение быстро отвергли. Даже W.O.R.S.E., подумала Вероника, не освободился полностью от предрассудков. Когда дискуссия разгорелась, Вероника наконец собрала все части головоломки. Роберт Леффлер был издателем журнала «Игродом» и главой всей империи Глобальных игр и развлечений. Группа собиралась противостоять ему и заставить изменить политику журнала по отношению к женщинам. Проблема была в том, что никто не знал, как к нему пробиться. Небольшая женщина лет пятидесяти по имена Франс предложила воспользоваться ее опытом взломщика. Зельда хотела использовать бомбу.

После получаса дебатов Вероника извинилась. Она поднялась к себе и переписала номер личного телефона Леффлера и комбинацию к лифту, ведущему в его пентхаус, на клочок бумаги. Она взяла его с собой вниз, молча отдала Нэнси и заняла свое место.

Нэнси, сидевшая на другом конце стола, спросила:

– Где ты это взяла?

Спор стих.

В полной тишине Вероника ответила:

– Я его трахала когда-то.

Стол оживился. Через десять минут они набросали план. Ощущение силы захлестывало Веронику с головой, словно укол кристально чистого амфетамина.

– Давайте так и сделаем, – сказала Тони. – Единственный вопрос – когда?

Мартина, женщина-джокер, попыталась вскочить на подножку уходящего поезда.

– Как насчет сегодня?

– Слишком мало времени, чтоб приготовиться, – сказала Вероника. – Но завтра возможно. В воскресенья он всегда в добром расположении духа.

Следующей ночью Нэнси и Вероника сели в поезд до станции Пенн, и Вероника позвонила в отель «Пента» из платного телефона в будке на другой стороне улицы.

– Боб? Вероника.

– Вероника! – Его голос был приглушен, но казался обрадованным. – Дорогая, как ты?

– Я сногсшибательна, Боб. А термостат здесь, кажется, не работает. Так жарко! Мне пришлось раздеться догола. – Порыв ледяного ветра задувал в двери, гуляя по ногам. Лишний вес, набранный ею на чердаке, заставлял ее чувствовать себя толстой и неуклюжей, а нервы ее звенели как распределительный щит радиостанции. – А одна моя часть просто горит. Спорю, ты помнишь какая.

Она услышала мягкий стон.

– Не поступай так со мной, Вероника. Я теперь женатый человек. Ты не читаешь газет? Она была Майской Куколкой года.

– Меня не волнует, женат ли ты на Мисс Америка. Замужество меня не интересует. – Сперва Нэнси уронила челюсть на пол, но теперь она начала хихикать. Веронике пришлось отвернуться, чтоб не начать смеяться самой. – Я теперь на фрилансе, Боб. Предлагаю нечто особенное моим самым любимым клиентам. Первый раз бесплатно. Только чтобы напомнить, почему нужно всегда доверять профессионалу заботу о своих потребностях. Всех своих особых потребностях. Понимаешь, о чем я.

– О боже. Мы не можем встретиться здесь. Бев убьет меня.

– Вот зачем великий боже придумал отели.

– Сегодня?

Вероника прикрыла трубку ладонью и спросила одними губами: «Сегодня?» Нэнси кивнула.

– Несомненно, детка. Я тут рядом, в отеле «Пента», и вся горю. О! Все такое мокрое и липкое.

– Я буду через час.

– В десять? Я уже готова, но к десяти я буду готова по-настоящему. Сделаю все так, как ты любишь. Позвони мне из холла.

Она издала звук поцелуя и повесила трубку, чувствуя некоторое беспокойство от того, что все прошло так гладко. Она оставила Нэнси вызывать подкрепление и сняла комнату на свое имя.

К девяти пятидесяти их было пятеро, включая Тони, Зельду и джокера Мартину. Нэнси хотела, чтобы Вероника затащила Леффлера в постель и они могли бы сделать компрометирующие снимки. Вероника отказалась.

– Только не говори, что не занималась этим раньше, – сказала Нэнси. – Ну что тебе стоит?

– Оставь девчонку в покое, – ответила Зельда. – Я б никого не хотела видеть в своей постели, если я его туда не приглашала.

– Цели и средства, – сказала Тони. – Мы не можем подвергать свою сестру унижению.

– О’кей, о’кей, – согласилась Нэнси.

– У меня идея получше, – сказала Зельда, раздеваясь. Она не была такой накачанной, как думала Вероника. Она оставалась гладкой и женственной, хотя и с чрезвычайно развитой мускулатурой. Вероника поняла, что на нее трудно не пялиться.

Зазвонил телефон. Это был Леффлер. Вероника назвала ему номер и приказала поспешить. Она оставила дверь в номер чуть приоткрытой и ушла с другими женщинами в затемненную ванную.

– Не пердите там, – сказала Зельда, чем вызвала приглушенный смех.

Вероника услышала, как вошел Леффлер, дверь за ним закрылась.

– Вероника? – позвал он. – Где ты, озорница?

Одна из женщин с трудом подавила смех.

– Раздевайся, – ответила Вероника через дверь. – У меня для тебя сюрприз. – Она услышала звук расстегиваемой змейки.