Большая охота - Стивотер Мэгги - Страница 17

– Вот и Трансвик, – объявил Финн. Его голос стал бесстрастным, таким же, каким было его лицо, пока Разносчик размахивал ножом.

– А там что? – спросила Мейлин.

Небо за ближайшей кучкой деревьев потемнело от дыма. Подняв подбородок, Абеке принюхалась:

– Я думаю, это костер. Но в любом случае жгут не просто хворост. Вы чувствуете этот запах?

Абеке была права. Было что-то странное в запахе, идущем от костра. Нечто неприятное, тревожное.

«Цонг, горящий…» – в глазах зачесалось, и Мейлин заставила себя отбросить воспоминания.

Финн прервал ее размышления, заметив:

– Думаю, это плохой знак.

– Финн… Кажется, Эссикс пытается нам что-то сказать, – заметила Абеке и показала в другую сторону Трансвика, точнее, так как она держала обеими руками кошку, она указала кошкой туда, где кружила Эссикс – на большое здание на полпути вверх по холму.

– Думаете, наши там?

– Если так, нам крупно не повезло, – заметил Финн. – Это Дом Скорби. Там держат людей и зверей, у которых возникла связь без Нектара и у которых из-за этого развилась болезнь. Он для тех, кто сошел с ума. Так что это отчасти больница, отчасти тюрьма.

В душе Мейлин все перевернулось от его слов: для тех, кто сошел с ума. Она, конечно же, слышала о болезни от связи. Все слышали об опасностях, подстерегающих тех, у кого связь возникала без Нектара. До его появления некоторые связи устанавливались хорошо, некоторые – нет. Человек и животное, связанные друг с другом, не могли наладить контакт. Бессонные ночи наслаивались одна на другую. Некоторым удавалось пройти через это, справиться самим или научиться, как жить со сложной связью. А остальные, как заметил Финн, сходили с ума.

Именно поэтому даже самая отдаленная деревушка в Цонге имела право извещать Зеленых Мантий, когда ребенок достигал соответствующего возраста. Трудно было представить, чтобы сегодня кто-то устанавливал связь без Нектара, еще труднее – что сложных связей было столько, чтобы понадобилась целая тюрьма.

Мейлин засомневалась:

– Думаете, их держат там как заключенных?

– Это единственные стены, которые удержат их вместе с духами зверей, так что да. Внутри этого здания все устроено так, чтобы не позволить духам зверей сбежать.

Мейлин поинтересовалась:

– Откуда вам так много известно об этом месте?

Финн не ответил. Он снова замолчал и, похоже, в своих мыслях унесся куда-то далеко. Внезапно Мейлин вспомнила, что он рассказал в Башне Луны. Его связь с Донном возникла без Нектара. И как он называл эту связь? Сложной. Настолько сложной, что его заперли в тюрьме графа Трансвика для безумных людей и животных? Настолько сложной, что граф Трансвик, возможно, пытался убить его?

– И что теперь? – спросила Абеке.

Все трое посмотрели на солнце в небе. Финн ответил:

– Будем ждать.

Он вытянул руку. Эссикс плавно снизилась и приземлилась на нее. Абеке села на землю, открыла свою сумку и достала немного вяленого мяса, чтобы перекусить. Похоже, все были согласны ждать. Хотя именно это Мейлин и не любила больше всего на свете.

С наступлением темноты Трансвик затих. И тогда Абеке, Мейлин и Финн подобрались к городу. В отличие от городов Цонга, красивых и освещенных даже ночью, в Трансвике было почти так же темно, как на болотах. Редкие фонари освещали главную улицу, ведущую к замку. Ни в одном из окон не горели свечи. Из таверн не доносились голоса, и по улицам не бродили отставные солдаты. Даже знаменитые трудолюбивые трансвикские кузнецы свернули работу в ночное время, оставив после себя лишь несколько тлеющих углей в горнах. В зловещей тишине у каждых ворот стояли стражники. Финн прошептал:

– В городе происходит что-то совсем странное.

Мейлин, Финн и Абеке припали к земле с обратной стороны стены. Здесь ворот не было, так что никто их не заметит. Но это также значило, что и войти здесь вряд ли удастся. Абеке шепотом спросила Уразу:

– Можешь найти лазейку в стене? Пригибаясь и неслышно скользя, леопард скрылся в темноте. Через несколько минут Ураза вернулась и повела их к старым воротам, заложенным кирпичами. Часть кладки обрушилась, образовав дыру, через которую мог проползти один человек. Мейлин оставила Джи в пассивном состоянии. Через такое отверстие гигантская панда не протиснется.

Когда они оказались по другую сторону стены, отсутствие звуков в городе стало давить еще сильнее. Их шаги по неровной брусчатке казались ужасно громкими, когда Финн повел их вверх по узкой дороге к Дому Скорби. Ураза следовала за ними, поворачивая ушами туда-сюда, чтобы не пропустить возможную опасность. От крыши к крыше перелетала темная тень Эссикс, подтверждая, что они шли в правильном направлении.

У стен Дома Скорби горели факелы, языки пламени отражались в лужах, не высохших с прошлой ночи. Перед фасадом здания без устали вышагивали стражники. По меньшей мере три крупных мастифа лежали возле входной двери. По сравнению с замершим городом здесь просто кипела жизнь.

– Глазам своим не верю. Туда проникнуть невозможно! – прошептала Финну Мейлин.

– Терпение, – шепнул он в ответ. Терпеть Мейлин тоже не любила. Абеке шепнула Уразе, и обе они тихо затанцевали сквозь тени, выбирая невидимую дорожку вдоль укрепленной казармы. Леопард повел их к тайному местечку в мастерской кузнеца, что стояла прямо через дорогу от Дома Скорби. Мастерская была забита не только привычными для кузни предметами – наковальней, горном, коваными железными подставками для дров, но также готовой и недоделанной деревянной мебелью и всевозможными фермерскими инструментами.

Абеке устроилась за полуготовым комодом. Финн расположился за широкой бороной. А Мейлин спряталась за все еще теплыми мехами. Кузня находилась на более высокой стороне дороги, и отсюда хорошо просматривалась одна из немногих комнат с обычным окном. Там за столом сидели пятеро и, видимо, ужинали: до слащавости красивый взрослый мужчина и дети.

В последний раз, когда Мейлин видела этого человека с аккуратно стриженой бородкой и дорогими одеждами, он вонзил меч в спину одному из ее товарищей. Это случилось во время битвы за предыдущий талисман. От одного вида того, как мужчина подносит ко рту ложку, у нее сдавило горло. Мейлин едва сдержалась, чтобы не перебежать тут же через дорогу и не кинуться на него с оружием.

– Зериф, – одновременно прорычали Мейлин и Абеке. Произнесли они это с одинаковой жесткостью, и это удивило Мейлин.

Она все еще не доверяла Абеке, но та злилась на Зерифа совершенно неподдельно. Ураза раздраженно забила хвостом. Финн сказал:

– Я останусь здесь и буду наблюдать, а вы двое пойдите послушайте.

Абеке протянула Финну кошку, и Мейлин сердито покачала головой.

– Что ты вообще планируешь делать с этим созданием? – спросила она. – Бросить ее в Рамфусса?

Но Абеке только холодно улыбнулась и по-кошачьи прокралась под окно вслед за Мейлин. Голоса за окном звучали невнятно, но если напрячь слух, все же было можно различить слова.

– Не глупи, – проговорил Зериф и продолжил жевать.

Мейлин с отвращением смотрела, как он ест – не потому, что он делал это небрежно, совсем наоборот. Отчего-то именно подчеркнутая аккуратность, с которой он клал в рот каждый кусок, а затем вытирал губы, вызывала в ней ярость. Как смел он жевать, будто ничего ужасного в мире не происходило?! Как смел он начисто вытирать бороду, будто кого-то волновало, хорошо ли он выглядит?!

– Никому не будет дела до Великих Зверей, когда мы закончим, – рассказывал он. – Разве ты видел, чтобы кто-нибудь из горожан хоть на йоту обеспокоился о Бриггане сегодня? Они смотрели только на Эльду.

Дэвин с нескрываемой гордостью посмотрел на свою татуировку пантеры:

– Люди хотят только ее.

– Именно это я и говорю вам, дети, – сказал Зериф. Белокурую девочку постарше с плоскоголовой лягушкой, казалось, слово «дети» раздражало. – Зеленые Мантии десятилетиями заманивали людей своими россказнями про Великих Зверей Эрдаса. Сделав так, что каждая деревня по всему миру стала полагаться на них и Нектар, они отрицали силу, которая у каждого государства уже была. Бригган не служит никому, кроме самого Бриггана! А ты, Дэвин, ты со своей пантерой служишь Эвре. Ты, Талия, служишь людям с Тиддаликом, любимой водоудерживающей лягушкой Стетриола. Также и Ана со знаменитой Икс, наводящей ужас ящерицей-ядозубом из Амайи. И, конечно, Кармо с Импундулу, птицей-молнией из Нило. Сколько пришлось вытерпеть людям, пока эти легенды не были вызволены из заточения? Теперь не нужно ждать будущего. Мы сами сотворим будущее.