Мегрэ в «Пикреттс» - Сименон Жорж - Страница 3

— Нет, в собственной квартире.

— Одна?

— Я вам уже сказала.

— Если я вас отпущу, вы не боитесь повстречаться с Оскаром?

— Я хочу домой.

Держать ее до бесконечности было нельзя: она уже дала показания в комиссариате квартала.

— Позвоните, если он объявится снова, — попросил, вставая, Люка. — Надеюсь, вы не собираетесь уезжать из города?

— Нет. С какой стати?

Выпустив ее, он смотрел, как она шла по длинному коридору, потом чуть задержалась на площадке. Мужчины оборачивались ей вслед, чувствуя, что она из другого мира, из мира ночи, чужая в резком свете зимнего дня.

У себя в кабинете Люка ощутил оставшийся после нее запах — запах женщины, постели. Он позвонил в дежурную службу полиции.

— Ничего насчет графини?

— Ничего.

Открыв дверь инспекторской, Люка позвал, не глядя:

— Лапуэнт. - Кто-то ответил:

— Он только что вышел.

— Не сказал куда?

— Обещал сейчас вернуться.

— Передай ему, что он мне нужен. Не по поводу Арлетты, не по поводу графини, а чтобы ехать со мной на набережную Жавель.

Лапуэнт вернулся через четверть часа. Надев пальто и шляпы, мужчины отправились к станции метро «Шатле».

После ежедневного доклада у шефа Мегрэ уселся за стол, заваленный бумагами, и раскурил трубку, дав себе слово все утро не сходить с места.

Арлетта ушла из уголовной полиции примерно в половине десятого. Села она на метро или в автобус, чтобы добраться до улицы Нотр-Дам-де-Лоретт, это уже никого не интересовало.

А может, зашла в бар съесть рогалик и выпить чашечку кофе со сливками.

Привратница не видела, как она вернулась. Да и дом, расположенный в двух шагах от площади Сен-Жорж, напоминал, по правде сказать, проходной двор.

Около одиннадцати привратница решила подмести лестницу корпуса Б. Заметив, что дверь в квартиру Арлетты приоткрыта, она удивилась.

На набережной Жавель Лапуэнт был рассеян, чем-то озабочен, и Люка, обратив внимание на странный вид инспектора, поинтересовался, уж не болен ли тот.

— Кажется, простыл.

Они еще продолжали опрашивать обитателей домов по соседству со взломанным складом, когда в кабинете Мегрэ зазвонил телефон.

— Комиссариат квартала Сен-Жорж. Участок на улице Ларошфуко, куда зашла Арлетта в половине пятого утра и где заснула на скамейке.

— Секретарь передал мне, что сегодня утром к вам отправляли девицу — Жанну Леле, по прозвищу Арлетта, ту, что подслушала какой-то разговор об убийстве графини.

— Да, я в курсе, — Мегрэ нахмурился. — Убита?

— Задушена в своей квартире. Только что обнаружили.

— Она была в постели?

— Нет.

— Одета?

— Да.

— В шубке?

— Нет. В черном шелковом платье. По крайней мере так говорят мои люди. Я там еще не был. Решил сначала позвонить вам. Дело, по-моему, серьезное.

— Конечно, серьезное.

— Насчет графини ничего нового?

— Пока ничего. Может, долго еще не будет.

— Вас не затруднит сообщить в прокуратуру?

— Сейчас позвоню и сразу же выезжаю на место.

— Я думаю, так лучше. Странное дело, правда? Бригадир, дежуривший ночью, не особенно волновался — она была пьяна. До встречи.

— До встречи.

Мегрэ хотел взять с собой Люка, но перед его пустым кабинетом вспомнил о расследовании на набережной Жавель. Не было на месте и Лапуэнта. Жанвье только что вернулся и еще не успел снять мокрый, холодный плащ.

— Поехали!

Как обычно, в карман он сунул две трубки.

Жанвье остановил машину уголовной полиции у тротуара, и оба мужчины, одновременно повернув головы, чтобы проверить номер дома, удивленно переглянулись. Нигде — ни перед зданием, ни под аркой, ни во дворе — они не увидели ни одного человека, и только в отдалении прохаживался полицейский, направленный сюда комиссариатом для поддержания порядка.

Причина такого спокойствия выяснилась довольно быстро. На пороге привратницкой их встретил г-н Бёлан, комиссар квартала. За ним стояла крупная невозмутимая женщина с умным лицом.

— Госпожа Буэ, — представил Бёлан. — Жена нашего сержанта. Обнаружив труп, она закрыла дверь своим ключом и сразу же позвонила нам. В доме еще никто ничего не знает.

Словно благодаря за комплимент, женщина слегка наклонила голову.

— Наверху есть кто-нибудь? — поинтересовался Мегрэ.

— Инспектор Лоньон с судебно-медицинским экспертом. А я тут беседую с госпожой Буэ, и мы вместе думаем, что же это за графиня.

— В нашем квартале никаких графинь нет, — заявила привратница.

Ее осанка, голос, манера речи — все говорило о том, что она считает своим долгом быть безукоризненным свидетелем.

— Девушка была тихая. Правда, мы с ней мало общались: она ведь возвращалась под утро и почти весь день проводила в постели.

— Давно она здесь поселилась?

— Два года назад. У нее двухкомнатная квартирка в корпусе Б, в глубине двора.

— У нее часто бывали люди?

— В общем-то, никогда.

— А мужчины?

— Если и приходили, я не видела. Разве что на первых порах. Когда она переехала и уже устроилась, я раза два замечала пожилого мужчину, невысокого, широкоплечего, которого приняла сначала за ее отца. Ко мне он никогда не обращался и, насколько я знаю, больше не появлялся. В доме много жильцов, полно контор, особенно в корпусе А, — разве всех упомнишь.

— Я попозже зайду поговорить с вами.

Дом был старый. Из-под арки одна лестница вела налево, другая — направо, обе темные, с мраморными и эмалированными табличками, извещающими, что на первом этаже — дамский парикмахер, на втором — массажистка, на третьем — мастерская искусственных цветов, юридическая контора и даже ясновидица экстракласса. Плиты двора блестели от дождя; напротив, через двор, виднелась дверь, над которой чернела буква «Б».

Оставляя мокрые следы на ступеньках, они поднялись на четвертый этаж. Пока они поднимались, открылась лишь одна дверь. Полная женщина с редкими, накрученными на бигуди волосами, выглянув, удивленно посмотрела на них и тотчас закрылась на ключ.

Инспектор Лоньон из квартала Сен-Жорж встретил их с мрачной, как всегда, миной, и во взгляде его Мегрэ прочел: «Это должно было случиться».

Но он имел в виду не убийство женщины, а то, что, поскольку преступление совершено в этом квартале, сюда прислали его, Лоньона, но вот теперь прибыл сам Мегрэ, и дело у него заберут.

— Я ни к чему не прикасался, — сухо сообщил он. — Врач еще в комнате.

Ни одна квартира не показалась бы радостной в такую погоду. Был тот хмурый день, когда невольно задаешься вопросом, зачем люди вообще существуют на земле и тратят столько сил, чтобы на ней задержаться.

Первая комната представляла собой мило обставленную, необыкновенно опрятную гостиную в идеальном, против ожидания, порядке. Что сразу бросалось в глаза, так это пол, натертый тщательно, словно в монастыре. Приятно пахло мастикой. «Не забыть спросить у привратницы, сама ли Арлетта убирала квартиру», — подумал Мегрэ.

В приоткрытую дверь они увидели доктора Паскье, который, уже в пальто, складывал в саквояж инструменты. У неразобранной кровати, на белой козьей шкуре, лежал труп женщины — черное атласное платье, неестественной белизны рука, медного отлива волосы.

Самой трогательной бывает обычно какая-нибудь смешная деталь. Так вот, одна нога убитой была в туфле на высоком каблуке, а другая — отчего у Мегрэ защемило сердце — без туфли; через шелковый, забрызганный капельками грязи чулок со спущенной от пятки до колена петлей просвечивали пальцы.

— Мертва, — заключил врач. — Убийца довел дело до конца.

— Когда примерно это случилось?

— Часа полтора назад, не больше. Трупное окоченение еще не наступило.

У кровати, за дверью, Мегрэ увидел открытый шкаф, где висели платья, в основном вечерние и почти все черные.

— Вы думаете, на нее напали сзади?

— Вероятно — я не вижу следов борьбы. Заключение прислать вам, господин Мегрэ?