Мегрэ сердится - Сименон Жорж - Страница 19

Ожидание было долгим, во всяком случае, вполне достаточным для того, чтобы все хорошенько обдумать. Комиссар порой поглядывал на мальчика, сон которого был неглубоким. Он начал ворочаться, как бывает перед пробуждением, нахмурил брови и стал шевелить губами, словно хотел что-то сказать. Очевидно, ему снилось, что он говорит. Лицо его исказилось злобой, словно, собрав все силы, он с кем-то горячо спорил.

Потом лицо Жоржа Анри исказила мучительная гримаса: казалось, он вот-вот заплачет. Вначале он повернулся всем телом. Продавленный матрац заскрипел от его резких движений. На нос ему села муха. Он отогнал ее непроизвольным жестом. Веки Жоржа Анри, пронизанные солнечным светом, дрогнули.

Наконец он широко открыл глаза, сначала удивленно уставился на потолок, потом на крупную темную фигуру комиссара, стоявшего на самом свету спиной к слуховому окошку. И вдруг сразу все вспомнил. Но, усилием воли подавив желание вскочить на ноги, он продолжал лежать неподвижно; на лице его отразилась холодная решимость, даже жестокость, и мальчик сделался немного похож на отца.

— Все равно я ничего не скажу, — отчеканил он.

— А я и не прошу говорить, — возразил Мегрэ чуть-чуть ворчливо. — Впрочем, что вы могли бы мне сказать?

— Почему меня преследуют? Что вам нужно от меня в моем номере? Где мой отец?

— Остался дома.

— Вы уверены?

Казалось, он не решался даже шелохнуться, словно малейшее движение грозило ему неведомой опасностью. Он все еще лежал на спине, нервно напрягшись, с широко открытыми глазами.

— Вы не имеете права меня преследовать. Я свободный человек. Я не сделал ничего плохого.

— Значит, вы предпочитаете, чтобы я препроводил вас к отцу?

В серых глазах мальчика отразился ужас.

— Если вы попадете в руки полиции, она это немедленно сделает. Вы ведь еще несовершеннолетний.

Жорж Анри рывком соскочил с кровати, уже не в силах скрывать отчаяние.

— Но я не хочу! Не хочу!.. — закричал он. Мегрэ слышал, как Мимиль ходит взад и вперед по площадке. Наверное, он считает комиссара грубой скотиной.

— Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Я хочу… Комиссар перехватил безумный взгляд мальчика, устремленный на окно мансарды, и понял. Нет сомнения, не стой он между окном и Жоржем Анри, тот был бы способен прыгнуть…

— Как ваша кузина?.. — медленно произнес Мегрэ.

— Кто вам сказал, что моя кузина?..

— Послушайте, Жорж Анри.

— Не хочу!..

— Вам придется меня выслушать. Я понимаю ваше положение.

— Не правда.

— Хотите, чтобы я уточнил?

— Я вам запрещаю, слышите?

— Успокойтесь! Вы не можете вернуться к отцу, да и не имеете никакого желания.

— Я никогда туда не вернусь.

— С другой стороны, вы в таком состоянии, что можете сделать любую глупость.

— Это мое дело.

— Нет, не только ваше.

— Я никому не нужен.

— Тем не менее в течение нескольких дней вы будете под присмотром.

Юноша болезненно усмехнулся.

— Я должен это сделать, — закончил Мегрэ, спокойно раскуривая трубку. — С вашего согласия или без него. Это уж от вашего решения никак не зависит.

— Куда вы хотите меня отправить? Несомненно, он думает, как сбежать.

— Еще не знаю. Вопрос, конечно, деликатный, но в любом случае вы не можете оставаться в этом притоне.

— Здесь не хуже, чем в подвале.

Ну что ж! Похоже, дело сдвинулось с мертвой точки, раз он уже способен говорить с иронией о своей собственной участи.

— Для начала нам нужно хорошенько позавтракать. Вы же голодны. Но если…

— Все равно я не буду есть. «Боже мой, до чего он еще зелен!» — А вот я с удовольствием поем. Я голоден как волк, — заявил Мегрэ. — Будьте благоразумны! Человек, который следовал за вами и привез вас сюда, куда подвижнее, чем я. Он и дальше будет за вами следить. Вы это понимаете, Жорж Анри? Хорошо бы вам принять ванну, но здесь нет такой возможности. Умойте хоть лицо.

Мальчик повиновался с недовольным видом. Мегрэ открыл дверь.

— Входи, Мимиль! Надеюсь, такси по-прежнему нас ждет? Сейчас мы все трое поедем завтракать в какой-нибудь спокойный ресторан. А может быть, вдвоем? Ведь ты уже поел?

— Не беспокойтесь, я могу и по второму разу.

Вероятно, Жорж Анри мало-помалу возвращался к жизни. Спустившись вниз, он первый заметил:

— А как же велосипеды?

— Мы вернемся или пошлем кого-нибудь за ними. — И, обращаясь к шоферу, комиссар добавил:

— В пивную «У дофины».

Было около трех часов пополудни, когда они сели за стол в укромном уголке и перед ними поставили всякие закуски.

Глава седьмая Птенчик г-жи Мегрэ

— Алло!.. Это ты, госпожа Мегрэ?.. Что?.. Откуда я звоню?..

Это напоминало времена, когда он, работая в уголовной полиции, в течение четырех-пяти дней не имел возможности забежать домой, иногда даже сообщить о себе и, наконец, звонил из самого неожиданного места.

— Я в Париже. И ты мне очень нужна. Даю тебе полчаса на сборы… Да, я знаю… Это невозможно… Не важно… Через полчаса ты пойдешь и сядешь в машину Жозефа… Или, вернее, Жозеф заедет за тобой… Что ты говоришь? Если машина окажется занятой? Не волнуйся, ему я уже звонил. Он отвезет тебя в Обрэ, и ровно в шесть ты будешь на вокзале Орсе. А через десять минут на такси доедешь до Вогезской площади.

Там находилась их старая парижская квартира, которую они сохранили за собой. Не дожидаясь приезда жены, Мегрэ привез туда Жоржа Анри и Мимиля. Окна в комнатах были завешены серой бумагой, мебель закрыта чехлами, а сверху еще газетами, ковры посыпаны нафталином.

— Нужно немного прибраться, ребята… Нельзя сказать, что Жорж Анри за завтраком стал более покладист. Однако хоть мальчик и не вымолвил ни слова, продолжая бросать на Мегрэ злобные взгляды, поел он с большим аппетитом.

— Я все время чувствую себя арестованным, — вдруг заявил он, когда они приехали на квартиру Мегрэ, — и предупреждаю вас, что при первом удобном случае сбегу. Вы не имеете права держать меня здесь.

— Ладно! А пока помоги нам, пожалуйста, прибраться.

И Жорж Анри вместе с другими принялся за работу: складывал газеты, снимал с мебели чехлы, орудовал пылесосом. Когда все было закончено, комиссар налил арманьяку в рюмки от красивого сервиза, из предосторожности не взятого в деревню. Как раз в это время и явилась г-жа Мегрэ.

— Это мне ты готовишь ванну? — с удивлением спросила она, услышав шум льющейся воды.

— Нет, моя дорогая. Ванну будет принимать этот молодой человек, очень славный мальчик, который на некоторое время останется здесь с тобой. Зовут его Жорж Анри. Он обещал при первом удобном случае отсюда сбежать, но я рассчитываю, что Мимиль, которого, кстати, я тоже должен тебе представить, с твоей помощью помешает ему это сделать… Не кажется ли вам, что вы уже переварили свой завтрак, Жорж Анри? Тогда идите в ванную.

— А ты уходишь?.. К обеду вернешься?.. Как всегда, не знаешь! А здесь хоть шаром покати…

— Ты можешь сходить за покупками, пока Мимиль посторожит мальчика.

Он сказал ей тихонько несколько слов, и она, вдруг подобрев, с нежностью посмотрела на дверь ванной.

— Ладно, попробую. Сколько ему лет? Семнадцать? Через полчаса Мегрэ уже вернулся в привычную ему атмосферу уголовной полиции и справился о Торрансе.

— Он пришел, шеф. Наверное, он у себя, а может быть, спустился выпить кружку пива. Вам тут записка, я положил ее на ваш бывший стол.

Речь шла о телефонограмме, полученной около трех часов:

Телефонистка на коммутаторе не могла точно сказать, откуда звонили. Она только слышала, как другая на линии произнесла: «Алло! Корбейль! Даю Париж!»

Звонили, как видно, из Орсена или близлежащего населенного пункта.