Хороший день, чтобы воскреснуть - Ольховская Влада - Страница 24

Так что юридически этот мальчик не был его сыном. Кирилл даже никогда не встречал ребенка лично, только на экране и видел, да на страницах, рядом с Эмилией. И все же новость накрыла его с головой. Осознание того, что кто-то убил его ребенка, понимание того горя, через которое проходит Эмилия – а он не может быть рядом! Это давило его, сгибало до земли.

Он не знал, почему не пошел к ней тогда. Уже не из-за гордости, просто… по привычке, что ли? Он начал пить. Раньше Кирилл относился к алкоголю спокойно, если и выпивал, то не до потери здравого смысла. Теперь же он понял, что это отличное успокоительное! Тогда дозы были небольшими, и он продолжал работать, заставлял себя.

Но за одним ударом пришел другой. Стало известно, что Эмилия убила человека, который надругался над Тимуром. Она это сделала! Маленькая, хрупкая Эмилия сделала то, что должен был сделать Кирилл.

От этого в голове все плыло, и мысли путались. Что он должен был сделать? Когда поступил правильно, а когда – неправильно? Настроение Кирилла менялось по двадцать раз на дню, он все чаще прикладывался к бутылке. Хотел поехать к Эмилии, хотя бы навестить ее, но постоянно находил себе оправдания.

А жизнь решила добить его. За что конкретно – он слабо представлял, потому что причин хватало. Кирилл лишь не понимал, почему таким способом! Он заслуживал смерти сам, а пострадали его близкие. Сначала у матери, любимой, понимающей, мудрой – уже тогда знавшей, что ему нельзя расставаться с Эмилией, – нашли рак. В запущенной стадии. Хотели лечить, чтобы хоть как-то продлить ее жизнь, но она отказалась.

– Зачем? – улыбнулась она. – Если мало осталось, так пусть хоть полноценно все будет! А смерть… она же со всеми происходит, нечего ее бояться.

Она очень хорошо скрывала страх, чтобы не пугать других. Лишь глядя на нее, Кирилл понимал, насколько эгоистичным он был до этого момента. По отношению ко всем! Сейчас он старался наверстать упущенное, по возможности не отходил от матери. Но время ушло… она сгорела меньше чем за год.

Отец без нее не продержался и трех месяцев. Он всегда был тихим; если от матери Кирилл научился любить, то от отца – никому не говорить об этом. А в тихом омуте известно кто водится… Еремин-старший, хоть и не пел жене дифирамбов, не засыпал подарками и комплиментами, а жить без нее в буквальном смысле не смог. Сердце не выдержало.

Остались только Кирилл и его сестра. Но у сестры – уже своя семья, она с братом нянчиться не собиралась. Да Кирилл и не хотел этого. Он и так слишком многим жизнь испортил, чтобы еще и ее напрягать!

Жить как раньше уже не получалось. Психологи и успокоительные препараты не помогали. А алкоголь помогал! Кирилл тогда еще понимал, что движется в неправильном направлении, но уже не мог остановиться.

Он постарался сделать так, чтобы забота о нем не стала слишком сложной для сестры. Он продал свою квартиру, а сам переехал в родительский дом. Все деньги – те, что накопил и что получил за квартиру, – он передал сестре. Никаких бумаг они не подписывали, Кирилл просто верил ей. Кому-то же надо верить!

А дальше… дальше начался сплошной туман. На первых порах его еще звали обратно на работу, предлагали новые проекты. Для него это уже ничего не значило. Слишком сильным было чувство вины и сожаления. Кирилл готов был на все, лишь бы спрятаться. А где прятаться, если не в бутылке?

Он знал, что это не решит проблему. Вообще, тут проблема стала слишком огромной и всеобъемлющей, чтобы ее что-то могло решить. В глубине души Кирилл терпеливо ждал конца. Его это не пугало. Он просто не хотел чувствовать боль до того момента, как это случится.

Трусливая стратегия. Эмилия была сильнее его. Но какая уже разница?

Вспомнив обо всем этом, Кирилл со злостью отшвырнул медаль в сторону. Сколько таких наград у него было бы, если бы он остался с Эмилией и сыном? Он думал, что ребенок помешает… но ей же не помешал!

Медаль со звоном покатилась по полу и замерла под столом. Пускай валяется, у Кирилла не было настроения поднимать ее.

Он думал о том, что должен сделать прямо сейчас. Одеться поприличней, чтобы хоть в магазин пустили… впрочем, его там и так уже знают, пустят. Можно бороду сбрить, раз уж трезвым довелось побыть… Нет, плохая идея. Вдруг найдется кто-то, кто признает в нем подтянутого красавчика Кирилла Еремина, ослепительно улыбавшегося с экранов? Он, конечно, с тех пор похудел, да и выглядеть стал намного хуже, однако людская память – штука длинная, а судьбе, похоже, очень нравится иронизировать над ним.

Кирилл достал из-за кухонного шкафчика заначку, выбрал джинсы и куртку почище. Голова болела нестерпимо, а аспирина в доме не осталось. Поэтому его мысли в адрес сестры, несмотря на всю ее заботу, сейчас были не самыми лестными.

Ничего, нужно это перетерпеть. Купить, что надо, вернуться сюда – и снова забыться. Он уже расходился, за стены держаться не нужно, так что много времени это не займет.

Ободренный этой мыслью, Кирилл уверенно распахнул дверь. И остановился. Он не смог бы выйти: на пути у него стояла женщина. Он не ждал гостей… но ждал ее. Не сегодня, а давно, еще до этого мрака. Надеялся на звонок, а тут она сама пришла и стоит перед ним, разглядывая неверящими лазурными глазами. Ну да, он выглядит не лучшим образом, может, уже и облик человеческий потерял…

А вот Эмилия совсем не изменилась.

Глава 11

Он стоял всего в шаге от нее, прямо напротив, и Лия могла хорошо разглядеть его. Знала, что это он, и в то же время не верила. Потому что ей больше нравилось держать в памяти образ из прошлого – подтянутого, привлекательного Кирилла, с которым никто не мог сравниться даже после того, как он ушел из ее жизни.

А если принять нынешнюю реальность, то тот образ исчезнет навсегда. Его вытеснит другой, новый, совсем не подходящий на роль идеала. Хотя… наверно, она уже старовата для идеалов. Без них проще.

Все, что сказал ей Петр Семенович, было правдой. Кирилл действительно пил много, почти беспробудно – на это указывала его внешность, да и обстановка в квартире уютом не отличалась. Лия когда-то бывала здесь, встречала его родителей, и наблюдать такую разруху было больно.

Сейчас Кирилл выглядел намного старше своих лет. Он сильно похудел, лицо, наполовину скрытое неопрятной бородой, осунулось, глаза потухли. Он горбился при ходьбе, и даже издалека Лия чувствовала исходящий от него запах – специфическую вонь давно не стиранной одежды. Да и в душе он хорошо если на этой неделе последний раз бывал!

Столкновение с реальностью было жестким. Вроде как ей должно быть все равно, их отношения давно в прошлом, Кирилл и не собирался возвращаться к ней. Но все же больно было видеть, на какие мелкие осколки разбиваются порой идеалы.

Он узнал ее. В глазах его читалось недоверие, но это и понятно! Скорее всего, он знает, что с ней произошло. Ему увидеть ее сейчас – это все равно что призрака узреть.

– Эмилия, – выдохнул он. – Ты?

– Я, – кивнула женщина. Голос звучал холоднее, чем она намеревалась, но так получилось. Подсознательная брезгливость по отношению к этому человеку набирала силу. – Можно войти?

– Зачем?

– Я хочу поговорить с тобой. Так нужно.

Агния предлагала сходить за нее, однако Лия сама настояла на личной встрече с ним. Данный этап расследования слишком важен, и она не имела права поручать это кому-то другому. Неважно, что она будет чувствовать, это ее долг перед Тимуром – пройти все самой.

Поэтому Агния осталась дома, а вот Андрей составил ей компанию. Именно он привез ее сюда и сейчас стоял у нее за спиной. Но его Кирилл пока не заметил.

– Я не понимаю, – покачал головой Кирилл, потом поморщился от боли. Похмелье в его случае было очевидным. – Черт… О чем мы можем говорить?

– О нашем сыне.

– Но он же… умер…

– Его убили, – жестко уточнила Лия. – Похитили и убили.

– Но при чем здесь я?

Уже за один этот вопрос его хотелось ударить. При чем здесь он? Речь идет о его сыне! Он должен был находиться рядом с самого начала!