Всадник без головы (худ. Н. Качергин) - Рид Томас Майн - Страница 37

— Я здесь, мистер Вудли!

На Плуто вместе с обязанностями кучера были возложены также обязанности прислуживающего за столом лакея.

— Пойди в спальню Генри и, если он там, скажи ему, что мы уже кончаем завтракать.

— Его там нет, мистер Вудли.

— Ты разве был у него в комнате?

— Да… то есть я хотел сказать — нет. Я не был у него в комнате, но я был в конюшне — хотел накормить его лошадь. Лошади его я там не нашел, и седла нет, и уздечки нет, и массы Генри нет. Он выехал, наверно, уже давно.

— Ты в этом уверен? — спросил плантатор, серьезно взволнованный этим сообщением.

— Конечно, уверен, мистер Вудли. Там, в конюшне, стоит только одна лошадь массы Кольхауна. Крапчатая бегает в загоне. А лошади массы Генри нет.

— Это еще не означает, что мастера Генри нет в его комнате. Иди сейчас же и посмотри.

— Я иду туда сию же минуту, мистер, но вы увидите, что Плуто говорит правду. Молодого господина там нет. Я знаю, что мастер Генри там, где его лошадь.

— Ничего не могу понять, — сказал плантатор, когда Плуто вышел из комнаты. — Генри уехал из дому, да еще ночью. Куда же он поехал? Я не могу себе представить, чтобы он мог к кому-нибудь поехать в такое позднее время. Надеюсь, не в таверну…

— О нет, он, конечно, туда не поедет, — вмешался Кольхаун, как будто бы не меньше озадаченный, чем сам плантатор.

Капитан ни слова не сказал о сцене, разыгравшейся в саду.

«Надо надеяться, что Кассий ничего об этом не знает, — подумала Луиза. — Если так, то это должно остаться тайной между мной и братом. Мне кажется, мы сговоримся с Генри. Но почему же его нет до сих пор? Я просидела всю ночь, ожидая его. Он, наверно, догнал Мориса, и они помирились. Я надеюсь, что это так».

В этот момент в дверях показался Плуто. Вид у него был настолько мрачный, что его можно было бы и не спрашивать.

— Ну что же, — закричал плантатор, не дожидаясь доклада слуги, — там он?

— Нет, мистер Вудли, — ответил негр тоном, который обнаруживал большое волнение. — Его там нет, массы Генри нет. Но, но… — Плуто колебался. Плуто должен сказать что-то… Его лошадь там.

— Его лошадь там? Надеюсь, не в его комнате?

— Нет, сэр. Но она и не в конюшне. Она около ворот.

— Его лошадь у ворот? Но почему же ты этим опечален?

— Потому что, мистер Вудли, потому что… лошадь эта массы Генри… потому что животное…

— Ну, говори же, черномазый, как следует! Что «потому что»? Надеюсь, что у лошади голова цела? Или у нее, может быть, хвоста не хватает?

— О, мистер Вудли, ваш негр не этого боится! Пусть бы лошадь потеряла и голову и хвост. Плуто боится, что она потеряла своего всадника.

— Что? Лошадь сбросила Генри? Чепуха, Плуто! Невозможно, чтобы лошадь сбросила такого наездника, как мой сын. Невозможно!

— Я и не говорю, что она его сбросила. О дорогой господин, я больше ничего не скажу. Выйдите сами к воротам и посмотрите.

Голос и жесты Плуто становились все более тревожными.

Все с большой поспешностью направились к воротам гасиенды. Негр их сопровождал.

То, что им пришлось увидеть, могло возбудить лишь самые мрачные предположения. Один из негров-невольников стоял, держа за уздечку оседланную лошадь. Животное было совсем мокрым от ночной росы. Лошадь била копытом, храпела и вся была обрызгана и замазана чем-то темнее росы, темнее ее гнедой шерсти. Весь корпус, ноги, седло — все было в темных пятнах запекшейся крови.

Откуда примчалась лошадь?

Из прерии. Негр поймал ее на равнине. Она инстинктивно направлялась к гасиенде. Поводья волочились у нее между ног.

Кому она принадлежала? Этого вопроса никто не задал. Все присутствовавшие знали, что это была лошадь Генри Пойндекстера.

Никто не спросил, чьей кровью была запачкана лошадь. Отец, сестра и двоюродный брат не сомневались в том, что темные пятна, на которые они смотрели растерянным взглядом, были пятнами крови Генри Пойндекстера.

Глава XXXVIII

НА ПОИСКИ

Обезумевший отец вскочил в окровавленное седло и поскакал прямо к форту. Кольхаун на своей лошади последовал за ним.

Весть о совершенном преступлении скоро облетела всю округу. Всадники разнесли ее вверх и вниз по реке, к самым отдаленным плантациям сеттльмента.

Индейцы уже вышли на разбой — Генри Пойндекстер был их первой жертвой. Генри Пойндекстер, этот тихий и кроткий юноша! У него не было ни одного врага во всем Техасе. Кто же еще, кроме команчей, мог пролить эту невинную кровь?

В толпе всадников, собравшихся на площади форта Индж, никто не сомневался, что это преступление совершили команчи. Вопрос был только в том — как, где и когда?

Кровавые пятка виднелись по преимуществу на правом боку лошади. Они были чем-то размазаны — скорее всего, телом всадника, когда он падал безжизненным на землю. Его либо застрелили, либо закололи копьем.

Некоторые из присутствующих довольно уверенно определяли даже время, когда совершено было преступление. По их догадкам, кровь была пролита не больше десяти часов назад. Был уже полдень — значит, убийство было совершено в два часа ночи.

Третий вопрос был, повидимому, самый сложный.

Где было совершено преступление? Где искать труп? И где искать преступников?

Вот вопросы, которые обсуждались на совещании военных и штатских обитателей сеттльмента, спешно созванном в форту Индж под председательством командира форта. Убитый горем отец стоял безмолвно в стороне.

Где же искать преступников и место преступления?

Кочевья команчей находились на западе. Но это было слишком неопределенно, так как площадь этих кочевий измерялась сотнями миль.

Ехать наугад было бы просто неразумно.

Кроме того, индейцы находились теперь на военной тропе, а в таком случае возможно, что они появятся и с востока. Еще более вероятно, что они пустятся на какую-нибудь стратегическую хитрость.

Предложение разделиться на небольшие отдельные группы и выехать по разным направлениям не встретило одобрения, и майор его отклонил.

Индейцев могла быть целая тысяча, а против них можно было выслать лишь десятую часть этого количества. Налицо было пятьдесят драгун, и такое же количество всадников можно было набрать среди мирных жителей сеттльмента.

Необходимо было держаться всем вместе, чтобы не оказаться в слишком ничтожном меньшинстве.

Довод казался основательным. Даже Пойндекстер и его племянник присоединились к этому мнению, авторитетно поддержанному самим майором.

Итак, было решено, что на розыски поедет одна сплоченная группа.

Но в каком же направлении ехать?

Рассудительный капитан пехоты предложил расспросить об этом тех, кто последними виделись с Генри Пойндекстером.

Кто же последним виделся с Генри Пойндекстером? Без сомнения, его отец и двоюродный брат.

Плантатор в последний раз видел сына за ужином и предполагал, что он после этого пошел спать.

Ответ Кольхауна не был столь точен. Он беседовал со своим кузеном после ужина, и потом юноша, повидимому, пошел спать.

Почему Кольхаун скрыл то, что действительно произошло? Почему он умолчал о свидании в саду, которому был свидетелем?

Как бы то ни было, но правда была скрыта.

Но тут совершенно неожиданно дело получило новое освещение. Хозяин гостиницы, Обердофер, не дожидаясь приглашения, сам пришел на это экстренное совещание. Пробравшись через толпу, он объявил, что хочет дать некоторые показания. У него есть сведения, которые, вероятно, помогут ответить на вопрос, когда в последний раз видели Генри Пойндекстера и в каком направлении он выехал.

На ломаном английском языке немец рассказал следующее.

Морис-мустангер, остававшийся в его гостинице с момента дуэли с капитаном Кольхауном, в эту ночь куда-то уехал. То же самое он делал и в течение нескольких предыдущих ночей. Вернулся он обратно очень поздно. Гостиница была открыта, так как там кутила молодежь. Мустангер попросил подать ему счет, чего он давно уже не делал, и, к удивлению хозяина, уплатил по счету все до последнего пенни.