Синоптик - Подольский Северин - Страница 2

Пинько опять сменил имидж. В прошлый раз мы видели его в драных и очень дорогих джинсах от какого-то известного в Европе кутюрье. К эксклюзивной рвани, штаны были со вкусом отделаны многочисленными пятнами органических и неорганических соединений. Сегодня Казимирович появился в безукоризненно сидящем на нем малиновом фраке и ослепительно белой сорочке с огромным жабо, рукава которой были застегнуты запонками за сорок тысяч евро. Эти запонки подарил ему на день рождения Гурский, получив премию за один из своих мультфильмов. От Марата попахивало весьма недешевым одеколоном и коньяком. Впрочем, фрак он вскоре повесил на спинку стула, и мы потихоньку включились в вечеринку, которая после проведения конкурсов, набирала обороты…

– Как тебе Кристинка? – спросил у меня Марат, когда мы вышли покурить.

– Что, запала в душу? – Гурский весь вечер подкалывал звезду, видя, что у обоих все отчетливее стало проявляться взаимное влечение.

Мне сегодня совсем не хотелось пророчествовать, но раз друг просит… Я закрыл на миг глаза и меня понесло.

Я «видел» свадьбу блестящей пары, первый день которой проходил в одном из самых дорогих Парижских ресторанов. Второй ее день прошел в полете, на борту огромного «Боинга» зафрахтованного арт-директором Пинько. А на третий день мы дружно застряли на яхте Казимировича, которую он держал на Минском море. Брызги шампанского, гости во всем белом, отовсюду смех и радость, вечерний фейерверк, опять брызги шампанского, опять смех и праздничная иллюминация…

– А дальше? – прервал меня Гурский, сгорая от нетерпения.

А дальше я «увидел», как Казимирович вложил все свои сбережения в раскрутку молодой певицы Кристины, и она стала регулярно занимать верхние строчки в местных хит-парадах. Прошло два-три года, и девушка еще больше похорошела, обзаведясь толпой собственных поклонников. А Казимирович все вкладывал и вкладывал, незаметно теряя свой лоск…

«Продолжай!» – на шее Марата вдруг стали вздуваться вены.

Тут я засмущался, так как передо мной стали проплывать некоторые и интимные подробности жизни восходящей звезды, проходившей не только в спальне четы Пинько, но и далеко за ее пределами. «Во дает!» – непроизвольно вырвалось у меня. И я, слегка покраснев, перевел взгляд на маленькую Кристинку, потерявшую нас из вида и прогуливающуюся возле мужского туалета.

«Дальше!» – не унимался Казимирович.

– Вижу лишнюю пару загорелых стройных ног в постели… – я решил ничего не утаивать от друга.

«Все пророчествуешь, Подольский? А надо ли?» – над крайней кабинкой туалета показалось зеленоватое облачко.

– Это же плазмоид! – воскликнул, молчавший до сих пор, Сергей Васильевич.

«Шеф!» – я также узнал этот голос.

– А ведь кто-то обещал заняться Синоптиком! – плазмоид, тем временем, окончательно перебрался из кабинки на нашу сторону и почти мгновенно трансформировался в горбатого седого старца.

– Мы ничего никому не обещали, и даже сказали Вашему посланнику, что возьмем паузу на неопределенный срок – меня это явление вмиг перенесло в момент нашей последней встречи с представителем таинственного и соседнего с нами мира.

– Пауза затянулась господа, пора действовать! – старик расправил плечи и слегка помолодев, превратился в мужчину примерно наших лет.

«Маратик! Ты где?» – в мужской туалет заглянула светлая Кристинкина головка.

– Ступай домой, дочка! – пришелец, не дав Казимировичу и рта открыть, посмотрел на девушку каким-то особым взглядом.

Глазки Кристинки затянуло поволокой и она словно зомби, удалилась в сторону гардероба.

«Хорошо, что успел записать телефончик!» – Казимирович проверил последние записи в своем аппарате. А я понял, что его сытая и беззаботная жизнь поп-идола закончилась с появлением в этой курилке зеленого плазмоида.

– Шеф, а как Вас звать-то? – Гурский был впечатлен эффектным заходом пришельца в наш мир.

– Зовите меня просто, Федором Карловичем – обаятельно улыбнулся гость, прикуривая от зажигалки Пинько сигарету.

«Золотое руно»! – я вспомнил, что именно такие сигареты курил и Анунакий Семенович, посланный однажды зачистить все нашу компанию.

– А в чем собственно дело, Федор Карлович? – Сергей Васильевич за это время вполне одомашнился, а сегодня и вовсе неплохо выступил, и влезать в дела планетарного масштаба не торопился.

– Вы в последнее время следите за погодой? – с укоризной посмотрел на нас шеф.

После его слов, я понял, что на этот раз нам не увернуться. Тем более, что сегодня сюда пожаловал сам шеф.

Глава 2. Ich mein lieben Augustin

Вечеринка для нас была закончена, и мы двинулись по набережной Свислочи, слушая тезисы, которые приготовил для нас Федор Карлович. Незаметно наступило утро, а за ним и полдень.

– Значит, основных миров всего девять? – Сергей Васильевич почему-то был откровенно разочарован этим обстоятельством.

– Для обывателей, да. Но совсем недавно, наш общий друг, Аристарх Петрович, добыл ценный фолиант, там речь идет о десяти, хотя пока это все бездоказательно – надо отметить, что Шеф выражался четко и не грузил нас всякой околонаучной фантастикой. Так на вопрос Гурского насчет трансформации физического тела в плазмоид и обратно, Федор Карлович ответил, что, мол, нет ничего лучше старого испытанного дедовского способа: «Разложил тело на атомы, а затем, собрал в обратной последовательности!»

– Гениально! Главное, не перепутать! – согласился с ним Казимирович. Мы переглянулись и эту тему больше не поднимали.

Простота миропонимания заканчивалась у той черты, где начинались миры, под скромным названием, параллельные. Но и здесь Федор Карлович не дал разгуляться нашей буйной фантазии.

– Что это, по-твоему, Подольский? – с этими словами Федор Карлович протянул мне короткую черную трубку, диаметром примерно пять сантиметров.

– Калейдоскоп! – уверенно заявил я, заглянув в окуляр. Стекло было розовым, а в поле зрения наблюдалось не менее десяти секторов самой причудливой формы, заполненных какими-то символами.

– Правильно! Именно так называется устройство, которое привязывает определенную часть окружающего пространства с иным, параллельным миром, коих роится вокруг нас бесчисленное множество – с этими словами, шеф забрал у меня эту удивительную игрушку.

– Надо же! – удивился Казимирович, который еще не совсем отошел от вечеринки.

– Если я Вас правильно понял Федор Карлович, то Шептун по кличке «Синоптик» использует один из наших параллельных миров. Предположим, что нам все ясно, но как мы найдем именно тот, который нам нужен? – Сергей Васильевич уже давно распрощался со своей минутой славы в караоке-клубе и слушал шефа внимательно, делая время от времени, пометки в своей записной книжке.

– Никак! Только интуиция! Одна голая интуиция! – ответ Федора Карловича в очередной раз поразил нас своей гениальной простотой.

– Но я там видел какие-то символы! – не сдавался я.

– Посмотри еще раз, только более внимательно – шеф снова достал из кармана «калейдоскоп».

– Невероятно! Присмотревшись и дождавшись, пока не исчезнет резь в глазах, в центральном секторе я уверенно прочел: «Минск, зет сорок семь».

– А как нам туда попасть? – Гурскому также захотелось заглянуть одним глазком в это устройство.

– Очень просто! – Федор Карлович трижды тряхнул трубку и протянул ее Андрею.

– И это все? – Пинько решил, что нас разыграли.

Но я уловил еле заметное колебание воздуха и перевел взгляд на Вечный огонь у памятника на площади Победы, который подозрительно замерцал, а стела монумента стала несколько ниже и толще. «Сотый» автобус на остановке открыл уже закрытые двери, а затем снова их закрыл. Фантастика!

– Так вам будет проще отыскать Шептуна, оставаясь до поры до времени незамеченными – виновато улыбнулся шеф.

«Что-то я подозрительно легко стал адаптироваться к таким переходам» – Гурский пока осторожно вдыхал выхлопные газы «параллельного» Минска.