Мегрэ и сумасшедшая - Сименон Жорж - Страница 29

Точно в девять старый Жозеф впустил Анжелу в кабинет Мегрэ. Комиссар посмотрел на нее иначе, чем обычно, с каким-то смущением, может быть, потому, что вспомнил вчерашние слова жены. Он даже поднялся, чтобы с нею поздороваться.

«Она действительно некрасива», — подумал Мегрэ. Был бы он так же суров с нею, если бы она была красивой женщиной?

— Поставьте чемоданчик и садитесь.

Все было приготовлено. Лапуэнт сидел за столом, готовый стенографировать.

— Кажется, уже девять, правда? Я не пошла к клиентке, у которой должна была быть в восемь. Вторая уже ждет меня. Из-за вас я теряю в заработке.

Вчера — он знал об этом из рапорта инспекторов — она вернулась домой сразу после мессы и больше не выходила. Свет в комнате горел до поздней ночи. Никто к ней не приходил. Она одна провела эти часы ожидания. Может быть, поэтому была сегодня такая бледная и подавленная.

Мегрэ поднял трубку.

— Пожалуйста, проверьте, пришел ли судья Либо? Он слышал звонок телефона, раздавшийся в тишине.

Мегрэ закурил трубку и сказал Анжеле Луге:

— Вы можете закурить.

— Очень мило с вашей стороны. Последняя папироса приговоренного, да?

— Сейчас самое время перейти к сути дела. Возможно, я задам вам вопросы, которые уже задавал, но, надеюсь, в последний раз.

Можно было подумать, что погода участвовала в этой беседе, создавая угрюмое и мрачное настроение — после двух прекрасных солнечных недель небо покрылось тучами, и Париж тонул в мелком дожде.

— Вы знали о каких-либо врагах вашей тетки?

— Нет.

Она была спокойная и понурая, как погода. На лице не было никакого выражения.

— А о друзьях?

— Тоже нет. Я не знаю никого из ее друзей.

— Вы были единственным человеком, которого она принимала в своей квартире на набережной Межесери?

— Насколько я знаю, да.

— Вы с нею договаривались о встрече?

— У тетки не было телефона. Я хотела провести, но она отказалась.

— Почему вы к ней приходили?

— Я была единственной ее родственницей. Как обычно, на ней был черный костюм, и она выглядела одетой в траур.

— Вы знали, когда ее можно застать дома?

— Да.

— Вы знали, как она проводит свой день?

— Всегда одинаково.

— С утра шла за покупками, верно?

— Да.

— После обеда, насколько я помню, немного дремала в кресле.

Она кивнула.

— Позже, если была хорошая погода, она шла в парк Тюильри и сидела там на скамейке.

— Обо всем этом мы уже говорили.

— У меня есть причины, чтобы повторить все это. Вы ее не любили?

— Нет.

— Вы все время помнили о тех жалких ста франках, которые она дала вам, когда вы, будучи беременной, просили ее

— Такие вещи не забываются.

— Но, несмотря на это, вы к ней приходили. Сколько раз в месяц?

— Раз, иногда два.

— Всегда в одно и то же время?

— Почти всегда. Работу я кончаю в шесть.

— Она просила вас садиться?

— Я не ждала, пока она попросит. В конце концов это была моя тетка.

— И вы были единственной ее наследницей?

— Да.

— Вы об этом думали?

— Я говорила себе, что это обеспечит мою старость. Профессия массажистки более тяжела, чем кажется, и требует физических сил. Через несколько лет я буду слишком стара.

— В то же время вы занимали у нее деньги?

— Время от времени. Люди моей профессии не всегда могут зарабатывать. Например, летом большая часть моих клиентов уезжает из Парижа, некоторые на два, три месяца.

— Вы ссорились с теткой?

— Никогда.

— Упрекали ее в скупости?

— Нет.

— Она знала, как вы к ней относитесь?

— Думаю, что да.

— Вы знали, что она не держит дома крупных сумм?

— Знала.

— Кто снял оттиск с замка?

— Не я.

— Значит, ваш любовник?

— Он никогда мне об этом не говорил.

— Но показал вам сделанный ключ?

— У меня никогда не было ключа.

— Вы уже начинаете лгать. У вас был ключ не только от квартиры, но и от каморки дяди Антуана, в конце коридора. Она молчала, как виноватый и упрямый ребенок.

— У меня есть для вас неприятное сообщение, может быть, в связи с этим вы измените свои показания. Я встретился с ним в Тулоне. Вы, конечно, знали, зачем он туда поехал?

— Нет.

— Вы опять лжете. В нескольких километрах от города находится вилла некоего Пепито Джиованни. Это бывший преступник, который остепенился и занимается сейчас серьезными делами. Возможно, Марсель когда-то работал на него, но был лишь мелким винтиком в его машине. Марсель никогда не был настоящим гангстером, а только маленьким аферистом, попросту статистом.

Мегрэ заметил блеск бешенства в глазах женщины, но она не произнесла ни слова.

Мегрэ снова поднял трубку, и на этот раз его соединили с судебным следователем.

— Это Мегрэ. Могу я зайти на минутку?

— Я вас жду.

Мегрэ оставил свою посетительницу с Лапуэнтом и пошел к судебному следователю.

— Как продвигается следствие? — спросил тот его.

— Мне не хочется слитком спешить, но надеюсь, что сегодня его закончу. В субботу я был в Тулоне, там кое-что произошло, о чем я вам расскажу позлее. А пока мне нужен ордер на арест Анжелы Луте.

— Вы думаете, что она убила старую даму?

— Еще не знаю, но надеюсь, что скоро узнаю. Ну и посмотрим, придется ли воспользоваться этим ордером.

Когда Мегрэ вернулся в свой кабинет, двое находившихся там людей выглядели, как восковые фигуры.

Мегрэ подал Анжеле ордер на арест.

— Я полагаю, вы знаете, что это означает, и, понимаете, зачем я просил вас принести с собой чемоданчик с бельем. Она не ответила, не пошевелилась.

— Прежде всего, поговорим о Марселе. В Тулоне я встретил его в баре «Адмирал». Он хорошо знал некоего Боба, бармена. Он говорил вам о нем?

Она сухо ответила:

— Нет.

Но была сосредоточенна и с беспокойством ждала, что он скажет дальше.

— Такой маленький аферист, как Марсель, не идет прямо к человеку такого калибра, как Джиованни. Ему нужен был посредник, и эту роль выполнил Боб. Я не знаю, что он говорил Джиованни, Марсель хотел передать что-то важное, так как бывший шеф принял его уже на следующий день. Вы меня слушаете?

— Да.

— Вы поняли, что я говорю о револьвере?