Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Лагутина Елена - Звездочка Звездочка

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Звездочка - Лагутина Елена - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Да и Римма сначала не обращала на Марину никакого внимания. Так, краем сознания отметила тайное обожание и едва усмехнулась про себя, незаметно…

В то время разница в возрасте была еще ощутима… Это сейчас восемь лет кажутся ерундой, когда уже знаешь, как быстро пролетают годы… А тогда двадцатипятилетняя Римма смотрела на семнадцатилетнюю девочку Марину снисходительно.

Но однажды она сама заговорила с ней.

Это случилось в перерыв. Римма стояла и курила длинную коричневую сигарету. Такую же изящную, как она сама… Марина вышла и хотела уже пройти мимо, как вдруг Римма произнесла:

— Как мне надоели эти дурацкие сентенции толстой коровы! Можно подумать, что она петрит в магии больше нас.

Марина остановилась и осторожно оглянулась. Римма была совершенно одна, и сначала Марине показалось, что она говорит сама с собой.

Она даже хотела продолжить путь, но Римма сказала, уже явно обращаясь к ней:

— Говорят, есть какой-то типус… Вот он знает все. Правда, уроки у него дорогие. Ну так овчинка выделки стоит… А с госпожой Араной мы ничего не поимеем, кроме опустевшего кошелька… Ты как смотришь?

Марина пожала плечами, все еще не веря своему счастью.

— Хочешь сигарету? — поинтересовалась «Клеопатра».

— Хочу, — кивнула Марина.

Она никогда не курила, но признаться в этом предмету своего восхищения? Ни-ког-да…

«В конце концов, должна же я когда-то начать…»

Она затянулась слишком глубоко, закашлялась. Голова немного кружилась, но стало весело.

Сигареты были с легким ментоловым вкусом.

— Так ты мне не ответила, — напомнила Римма. — Тебя устраивает этот кретинский шабаш?

— Нет, — ответила Марина. Не то чтобы она была согласна с Риммой. Просто ей хотелось соглашаться с ней во всем.

— Я долго на тебя смотрю… В тебе точно что-то есть, — сказала Римма. — Мне кажется, что твои способности надо развивать.

— Но как?

— Если ты согласна, я завтра позвоню Маю, — сказала Римма, переходя на осторожный шепот. — Договорюсь с ним о встрече… А там посмотрим. Если он возьмет нас в ученики… — Она недоговорила, многозначительно смотря в открытые двери, как будто это были не просто входные двери, а дверь в другой мир. Волшебный мир…

Ее волнение передалось и Марине.

«Как было бы хорошо, если бы нас взяли!» — подумала она тогда. Не потому, что ей так уж хотелось стать магом высшей ступени. Ей этого совсем не хотелось…

Нет, ее куда больше манила перспектива их с Риммой дружбы. «Только бы она позвонила», — думала она.

Римма ей позвонила. Через два дня…

Видеть теперь Римму с опущенными плечами, раздавленную было непереносимо. Так же как увидеть себя в треснутом зеркале. Или встретиться лицом к лицу с неминуемой старостью…

Для Марины внешность всегда была главным оружием. Поэтому старость, неизбежно приводящая с собой другую внешность, Марину пугала. Когда она еще верила в магию, она наивно полагала, что сможет остановить время. Пусть все вокруг становятся морщинистыми, толстыми — ей это не грозит. Но однажды она обнаружила морщинки возле глаз, и это повергло ее в шок.

Она никогда не забудет этого ужасного открытия! Жизнь меняется. Хуже — жизнь меняет ее.

Старость казалась Марине страшным унижением.

«Я не хочу быть униженной», — сказала себе Марина. И пошла на курсы визажа. Спустя некоторое время она достигла совершенства в «магии изменения внешности». Она могла посвящать этому занятию ежедневно по два часа, а то и больше. Ее глаза становились яркими, как звезды, губы розовыми, как лепестки, и постепенно она научилась достигать потрясающего эффекта даже с этими ужасными морщинами… Их просто не было.

Так Марина научилась убегать от старости…

И вот теперь она столкнулась с чем-то опасным, потому что не было никаких косметических средств, чтобы справиться с Римминым состоянием. Скрыть его от чужих глаз. Победить это новое унижение.

Старость духовная…

Это была не просто Риммина беда. Это была прямая и явная угроза Марине. Ее благополучию, за которое она боролась так долго и истово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В конце концов, не случайно ведь в ее голову явились воспоминания о магическо-эзотерической школе!

— Римма, — сказала она деланно-веселым голосом, — а ты Мая помнишь? Как мы к нему ходили…

Римма посмотрела на нее удивленно и прыснула:

— Нашла что вспомнить! Это было тысячу лет назад… Как любит говорить мой благоверный, так давно, что кажется неправдой… К чему ты его вспомнила?

— Понимаешь, Римм, мы ведь с тобой избранные, — начала Марина. — Ты ведь помнишь, как он нам тогда сказал? У нас с тобой особенная аура…

— Ну да, особенная, — иронично отозвалась Римма. — Я уже давно не верю в сказки, Марина. Я самая обычная женщина. И никаких аур у меня нет…

— Он просто тебя сломал, — тихо, почти шепотом, ужаснулась Марина. — Бог ты мой, как же он тебя…

— Хватит с меня того исторического момента, когда я тебя послушалась! — Римма встала, несколько раз прошла по комнате, нервно, немного напряженно. Потом остановилась перед Мариной. — Понимаешь, хватит! — повторила она. — Не случись тогда этого с Витькиным другом, может быть, было бы все иначе!

— Но ведь случилось! — обрадовалась Марина. — А значит, мы что-то можем еще…

— Это было совпадением. Простым, дурацким и необъяснимым. Чем это кончилось для меня — даже если и хотела бы я что-то изменить, ничего уже не выйдет! И все эти жуткие совпадения, Марина, лучше не провоцировать второй раз… Это не понос на человека насылать, как видишь!

— Как хочешь, — сказала Марина разочарованно. — Я хотела тебе помочь. Если у твоего Витьки и в самом деле появилась другая женщина, можно ее… — Она запнулась. С опаской посмотрела на подругу.

Та сощурила глаза и прошипела:

— Что можно? Ну, договаривай! Извести, да? Ты совсем крышей едешь, а? Я до сих пор спать ночами не могу — боюсь. В первый раз я боюсь, понимаешь? А ты… неужели ты не понимаешь, что все то, чем мы раньше занимались, не безопасная игра? Да и не хочу я говорить об этом — глупо!

Она снова опустилась в кресло, налила вина.

Сидела и мрачно смотрела в угол, отхлебывая из бокала вино маленькими глотками.

— Если тебе нравится, когда тебя унижают, — сказала Марина, — пожалуйста… А я не желаю спускать другим собственное унижение. Если я могу это сделать…

— Да что ты заладила про эти твои унижения! — с неожиданной злостью заговорила Римма. — Кто тебя унижает? Васька слова поперек не рискует сказать. Девчонка, хотя и маленькая, уже тебя боится… Вот тебе и подарок от твоего Мая. Вместо любви — страх… А я больше не хочу так! Я до тридцати восьми дожила, совсем ерунда до старости уже осталось! На фига мне этот страх? Мне хочется любви, понимаешь? Простой любви. С Витькой…

Она вдруг сама испугалась своей откровенности. «Не надо было перед ней так раскрываться, — подумала она. — Прямо как бутон… Я же должна соответствовать образу, черт побери… А то последнюю подругу потеряю».

И тут же родилась новая, злая, мысль: «И пусть. Раз уж Марина так устроена, что люди, «не соответствующие образу», по ее мнению, были плохими. Теми самыми — унижающими, обижающими… Плевать».

— Ладно, — первой нарушила возникшую тишину Марина. — Не хочешь этого — твое дело… Но уж «ведьмину бутылку» могла бы поставить… Вреда-то никому не будет.

— Ага, — усмехнулась Римма. — Взрослая тетка сидит, рвет нитки и закладывает их в бутылку. Для охранения домашнего очага… Хорошо я буду выглядеть! А еще круче — в тот самый момент, когда я буду занята этим умнейшим и достойнейшим делом, явится мой муж. Вот мы вместе повеселимся над моей глупостью! Нет, Маринка! Давай не будем вспоминать о заблуждениях юного возраста!

Марина кивнула: «Не будем…»

Словно с глаз упала пелена — теперь она видела перед собой не Клеопатру, а простую, несчастную бабу. Такую же, как миллионы других. Не знающую, как справиться с проблемой. «Я не хочу быть такой, — подумала она упрямо. — Я не хочу. Я другая. Никогда не буду такой жалкой…»