Русская философия. Энциклопедия - Маслин М. А. - Страница 326

Соч.: Танеев В. И. Детство, юность. Мысли о будущем. М., 1959.

Лит.: Казьмин Б. П. Социально-политические и философские взгляды В. И. Танеева // Из истории социально-политических идей. М., 1955; Шкуринов П. С. Критика позитивизма В. И. Танеевым. М., 1965.

/7. С. Шкуринов

ТАРАСОВ Борис Николаевич (2.04.1947, г. Владивосток) — писатель, философ, литературовед, д-р филологических наук. Окончил романо-германское отд. филологического ф-та МГУ и аспирантуру Литературного ин-та им. А. М. Горького, где с 1988 г. возглавляет кафедру истории зарубежной литературы, а с 2006 г. является ректором. Тема докторской диссертации — "П. Я. Чаадаев и русская литература XIX века". Книга Т. "Паскаль" в серии "ЖЗЛ" (трижды переиздававшаяся) была отмечена всесоюзной премией им. М. Горького за лучшую первую книгу молодого автора. Биография фр. ученого и мыслителя была представлена в ней как своеобразное историко-философское исследование, соединившее в культурологическом синтезе личностную, религиозную, научную, социальную проблематику. Такой же подход характерен и для дважды переиздававшейся в той же серии книги Т. о Чаадаеве, в к-рой на основе архивных данных, редких и не вводившихся ранее в оборот документов и свидетельств проведена реконструкция неизвестных элементов биографии, интеллектуальной лаборатории, психологической личности, поворотных этапов жизненной и творческой эволюции "первого русского философа" (Пушкин), переход от декабристского идеалистического мировоззрения к христианскому, раскрыты экзистенциальный генезис и сам процесс возвратно-поступательного движения и драматической пульсации его мысли между религией и наукой, православием и католичеством, славянофильством и западничеством, культурной традицией России и Европы и социальным новаторством, между эвдемоническим и апокалипсическим восприятием истории. Опубликовал в полном составе "Философические письма", а также статьи и письма Чаадаева, дополнив их новыми материалами и прокомментировав. Т. - автор вступ. статей и ком-мент, к нескольким изданиям романов и "Дневника писателя" Достоевского, переводчик и комментатор историософских произв. Тютчева, к-рые рассматриваются в их системной полноте и широком русско-европейском контексте. В книгах "В мире человека", "Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский", "Куда движется история? (Метаморфозы людей и идей в свете христиан-ской традиции)" и др. эстетическая и философская проблематика творчества Пушкина, Гоголя, Толстого, Тютчева, Достоевского, К. Н. Леонтьева, П. Валери, К. Ясперса и др. писателей и мыслителей, своеобразие дискуссий западников, славянофилов и почвенников, особенности правления Александра 1 и Николая I раскрываются сквозь призму христианского понимания мира и человека, коренных антропологических представлений в рус. и зап. культуре и осн. тенденций в отечественной и мировой истории. Художественная и философская методология Достоевского характеризуется как пневматология, в к-рой истинное значение психологических, эстетических, политических, идеологических, социальных и иных проблем рассматривается в сопоставлении с основополагающим метафизическим образом человека, с его ощущением или осознанием собственной природы (образ и подобие Божие или "усиленно сознающая мышь"). В философско-публицистическом наследии Тютчева выявляется глубинная смысловая связь историко-антропологического процесса с воплощением в нем или невоплощением (или искаженным воплощением) христианских начал, а соответственно и с преображением "темной стороны", "исключительного эгоизма" поврежденной первородным грехом человеческой природы. В целом подчеркивается "невидимая" взаимосвязь между психологией и историей, между качеством душевно-духовного состояния и самосознания людей и действительным содержанием прогресса, а также прогностическое значение в отечественной культуре христианской антропологии, к-рая дает онтологически выверенный иерархический ключ для "внутреннего" понимания "внешних" процессов жизни. Т. обр., духовно-нравственные критерии и законы жизни становятся мерилом "высшего реализма", позволяющего яснее видеть, на какие (темные или светлые) начала человеческой души опираются разные социально-политические или культурно-эстетические явления и ценности определенной эпохи, и соответственно точнее постигать направление отдельных исторических этапов — вперед-вверх (к преображению внутреннего мира своих "субъектов"), или вперед-вниз (к апокалиптическому финалу).

Соч.: Собр. соч.: В 3 т. М., 2007; Паскаль. М., 1979 (2-е изд. 1982,3-е изд. 2006); Поиски правды. М., 1984; В мире человека. М., 1986; Чаадаев. М., 1986 (2-е изд. 1990); Этические взгляды 1 П. Я. Чаадаева. М., 1989; "Закон я" и "закон любви" (нравствен-I ная философия Ф. М. Достоевского). М., 1991; Куда движется j история?: (Метаморфозы людей и идей в свете христианской традиции). Спб., 2001; Николай I и его время: В 2 т. М., 2000] (2-е изд. 2002); "Мыслящий тростник": (Жизнь и творчество: Паскаля в восприятии русских философов и писателей). М., 2004; Историософия Ф. И. Тютчева в современном контексте. 1 М., 2006; Паскаль. М., 2007; Рыцарь самодержавия. М., 2007; 1 Человек и история в русской религиозной философии и клас-I сической литературе. М., 2007.

Л и т.: Рец. на кн. Б. Н. Тарасова: Соловьев Э. Биографиче-I ский анализ как вид историко-философского исследования // 1 Вопросы философии. 1981. № 9; Егоров В. Постижение истины //

Вестник РГНФ. 2004. № 4; Воропаев В. Обрезающая логика короткомыслия на службе разрушительных сил // Москва. 2000. № 10; Касаткина Т. Человек с молоточком // Новый мир. 2002. № 10; Степанян К. В ожидании "ускоренного апокалипсиса"? // Континент. 2003. № 116; Бочаров С. Тютчевская историософия: Россия, Европа и Революция // Новый мир. 2004. № 5; Доброхотов А. Избирательное сродство//Там же. 2005. № 7\Ерчишин О. Т. "Мыслящий тростник" // Философские науки. 2006. № 7.

77. П. Апрышко

ТАРЕЕВ Михаил Михайлович (7(19). 11.1867, Козловские Выселки Михайловского у. Рязанской губ. — между 20.05 и 4.06.1934, Москва) — религиозный философ и богослов. Учился в Московской духовной академии, с 1902 г. — проф. академии по кафедре нравственного богословия. В предреволюционные годы Т. считался признанным авторитетом "в обосновании путей преодоления влияния социализма". Он отрицал не только атеистический, но и христианский социализм, не имеющий, по его мнению, точки опоры в Откровении, "поскольку Евангелие не затрагивает ни экономического строя общества, ни внешнего образа человеческой жизни". После революции Т. преподавал философию и политическую экономию в различных вузах страны. Большое значение для становления гносеологических воззрений Т. имели труды неокантианцев, особенно Г. Риккерта. Используя его учение о методах познания, Т. пытается провести научное разделение богословских дисциплин, выделяя два уровня: низший — догматическое богословие и высший — христианскую философию. В основе догматического богословия лежит метод генерализации, или "объективный метод". Сами догмы, по Т., выступают лишь как верования, источником к-рых является мистический опыт верующего, фиксируемые и возведенные на ступень общеобязательности церковью. Выявление обязательных аспектов возможно при помощи разума, поэтому рационализм — необходимый атрибут догматического богословия. Однако разум, по Т., способен лишь "внешне описать" догматы, сами религиозные истины ему недоступны. Догматы же хотя и играют определенную роль в церковной жизни, но они "не самое важное в христианстве", действительной основой он считал индивидуальный духовный опыт. Подлинным методом познания, методом индивидуализации, или "субъективным", обладает, по его мнению, христианская философия как высший уровень богословия. Учение о субъективном методе складывалось у Т. под влиянием А. Бергсона и Н. О. Лосского. Вслед за ними он считает высшей формой познания интуицию. Между мистической интуицией и религиозной верой существует диалектическая связь, поскольку последняя является необходимым условием появления мистического "дара". Основой христианской философии, по Т., должно быть Слово Божие, из к-рого с помощью субъективного метода извлекается мистическое содержание христианского учения. Однако Т. считал, что одной христианской философии недостаточно для построения универсальной богословской системы, необходима еще и "философия жизни", позволяющая разграничить социальное и религиозное в историческом процессе, т. к. ее предметом являются общечеловеческие нормы жизни и субъективно духовная реальность. Если первая означает вертикальную (религиозную) сферу человеческой жизни, основой к-рой являются взаимоотношения личности и Бога, то вторая — горизонтальную (социально-природную), строящуюся не на религиозных догмах, а исходя из норм общечеловеческой морали и культуры, хотя на формирование сознания личности большое влияние оказывает религиозное воспитание. Вместе с тем Т. отрицает возможность создания чисто христианской цивилизации, государства, семьи. Дурным примером попыток христианизировать об-во являлась, по Т., деятельность рус. православия, подменившего религию "символом богослужебной обрядности". "Философия жизни", считает он, позволяет избежать этих ошибок, ибо она не претендует на решение социальных проблем, а лишь возвращает верующего, обладающего "полнотою духовного содержания", к мирской жизни. Совр. богословие в целом не приняло идей, принижающих церковное начало, но все же отмечает его вклад в "преодоление схоластических влияний в русском богословии".