Мегрэ и одинокий человек - Сименон Жорж - Страница 20

А у молодой женщины вьющиеся белокурые волосы.

Кухарка проследила за взглядом Мегрэ и вдруг спросила:

— Что он сделал?

— Почему вы спрашиваете? Он не обязательно должен был что-то сделать.

— Если бы он не был ни в чем виноват, вы бы сюда не пришли. Когда такой человек, как вы, приходит лично…

— Вы можете проводить меня в его спальню?

— Если он узнает, придет в ярость, но мне все равно.

Я его не боюсь.

Они миновали столовую, потом прошли по коридору.

— Здесь, — сказала кухарка, открывая дверь, — спальня мадам…

Комната была веселой, выдержанной в светло-серых тонах с легкой примесью голубого. Ноги утопали в белом ковре.

В сравнении с ней спальня Маоссье была более строгой, но тоже обставлена со вкусом.

— Кто выбирал обои и мебель?

— Мадам. Она прослушала в Лувре курсы истории искусств, а также ходила в школу декоративного искусства.

— Это она играет на пианино?

— Да. Но только когда остается одна.

Спальня хозяина дома была в бежево-коричневых тонах.

— Скажите, у Маоссье есть пистолет?

— Да. Я видела его пару недель назад.

— Это оружие с барабаном?

— Вы хотите сказать, с таким цилиндром, куда вставляют патроны?

— Да.

— Нет. Плоский револьвер.

— Это называется пистолет.

— Смотрите сами.

Она подошла к ночному столику, открыла верхний ящик, и на ее лице отразилось изумление.

— Его там нет.

— Он не мог взять с собой оружие в Ла-Боль?

— Конечно нет. Я сама собирала их багаж.

— Возможно, он переложил его в другое место?

Кухарка открыла два остальных ящика, где лежали ключи, перочинный ножик, членские билеты различных обществ.

— С тех пор, как я служу в этом доме, пистолет всегда лежал в этом ящике.

— И вы видели его пару недель назад?.. В ящике были патроны?

— Целая коробка. Она тоже пропала.

Кухарка принялась рыться в шкафах, в ящиках комода, заглянула даже в ванную.

Когда она снова посмотрела на Мегрэ, ее лицо было серьезным и немного бледным.

— Я, кажется, начинаю догадываться, почему вы здесь…

— Это вас удивляет?

— Немного. Причина, которую я вам назову, покажется смешной. Он не любит животных. Не хочет держать в доме ни собаку, ни кошку. У мадам был кокер, который скрашивал ей одиночество, так он заставил ее избавиться от собаки…

— Думаю, в ближайшие несколько дней вам лучше не покидать Париж. Возможно, вы мне скоро понадобитесь.

— Я буду здесь. — И через секунду, провожая его в гостиную: — Вы видели в Ла-Боле мадам?

— Да.

— Спорю, она загорала.

— Совершенно верно.

— На море она целыми днями лежит на солнышке.

Она ездила в Ла-Боль еще с родителями, когда была ребенком…

— Они не хотят детей?

— Они со мной не откровенничали. Но я думаю, хотят.

— Благодарю вас, мадемуазель Берта. Вы мне очень помогли…

— Я делала все возможное, чтобы помочь вам…

Мегрэ не стал добавлять: «И чтобы поставить вашего хозяина в неприятное положение».

Он вернулся на набережную Орфевр на такси. Торранс сообщил, что был звонок из Нанта и что на вилле «Зонтичные сосны» не происходит ничего особенного.

Спрашивали, продолжать ли наблюдение.

Позвоните им и скажите, чтобы продолжали.

Ты отправил людей по адресам, которые я указал? — спросил он Жанвье, сидевшего за своим рабочим столом.

Жанвье был единственным, к кому он постоянно обращался на «ты». Часто «тыкал» он и молодому Лапуэнту, недавно пришедшему в бригаду. А к остальным обычно обращался на «вы», переходя на «ты» лишь в минуты рассеянности или в пылу дела.

— Кого ты послал на улицу Тюрбиго? Молодчина!

Очень хорошо замаскировался, потому что я его не заметил, когда проезжал мимо. Правда, как раз напротив здания находится бистро…

— Там Барон… А Неве на Монмартре…

Мегрэ направился в крыло, где находилось следственное управление, и постучал в дверь кабинета Кассюра.

Тот крикнул: «Входите».

— Есть новости?

— В некотором смысле… Думаю, стоит выдать постановление о задержании одного человека.

— Рассказывайте…

И Мегрэ, сев на неудобный стул, начал рассказывать ему о своих действиях за последние два дня.

— Я вовсе не уверен, что Маоссье — убийца Вивьена, но думаю, против него уже достаточно улик, чтобы допросить его серьезно и не на пляже…

— Я тоже так думаю… Как вы собираетесь за это взяться? Пошлете за ним двух ваших людей или обратитесь в местную жандармерию?

— Пошлю своих людей, если найду свободных… У нас вечно нехватка кадров, знали бы это преступники, непременно воспользовались бы…

— Я подписываю вам ордер…

Он заполнил хорошо знакомый Мегрэ бланк.

— Имя?

— Луи.

— Маоссье пишется с двумя «с»?

— Спасибо, господин следователь…

— Вы побывали на авеню Трюден?

— Собираюсь отправиться туда завтра…

Мегрэ вернулся к Жанвье.

— Мне необходимы два человека.

Бедняга Жанвье схватился за голову:

— Надолго?

— Слетать за одним человеком в Ла-Боль.

Он посмотрел Мегрэ в лицо, и они поняли друг друга.

— Понимаю! Берите Верана и Лубе…

Мегрэ увел обоих в свой кабинет, дал им инструкции и вручил постановление.

— Самолет через час… Можете им воспользоваться, но я предпочитаю, чтобы вернулись вы поездом.

— Надеть на него наручники?

— Если он попытается скрыться — да. В противном случае мне это кажется излишним.

Он вызвал Торранса.

— Пошли, водитель…

Верно, в последние дни Торранс только этим и занимался.

— Авеню Трюден… Напротив лицея «Роллен»…

— Арестовываете его?

— Взятие под надзор. А после того, как я допрошу его поосновательнее, чем на пляже, будет видно…

Большой двор был загроможден стремянками, сарай забит огромными флягами с краской. На эмалированной табличке значилось: «Контора», и Мегрэ пошел туда, куда указывала стрелка.

В конторе была всего одна комната, правда довольно большая, где сидел, склонившись над счетами, человек с лицом зануды.

— Комиссар Мегрэ.

— Вы хотите поговорить со мной?

— Как вас зовут?

— Ванье. Жерар Ванье. И я не вижу причин, по которым полиция…

— Речь идет не о вас.

— Об одном из наших рабочих? Они все на объектах. Все люди серьезные, работают на фирме по многу лет…

— Кабинет слева принадлежит вашему хозяину?

— Да. Но он редко там бывает — все время то на одной стройке, то на другой.

— Дело процветает?

— Не жалуемся.

— Вы компаньон?

— Увы, нет! Всего лишь бухгалтер.

— Когда была основана фирма?

— Этого я не знаю. Мне известно, что в сорок седьмом ее владелец обанкротился. Правда, он большую часть времени проводил по разным бистро, швырял деньги налево и направо… Месье Маоссье взял дело в свои руки и сменил весь персонал…

— А вы?

— Сначала бухгалтер работал два дня в неделю. Потом дело расширилось, и в конце сорок восьмого меня наняли на полную ставку.

— Он много работает?

— Вникает во все мелочи. Едва успевает поесть.

— Как он держится с рабочими?

— Очень дружелюбно, но есть грань, через которую переступать не стоит, и они ее знают.

— Сколько на фирме рабочих?

— В данный момент — восемь, считая ученика.

— Вы видели в конторе пистолет?

— Пистолет? Нет. Зачем нам пистолет? Расчеты в основном производятся чеками, мы их сразу же относим в банк, который находится неподалеку.

— Вы позволите?

К огромному возмущению маленького человечка, комиссар направился к кабинету Маоссье и выдвинул один за другим все ящики стола. Оружия нигде не было.

— На каком основании вы здесь?

— По необходимости расследования.

— Когда месье Маоссье узнает…

— Я виделся с ним вчера.

— Вы ездили в Ла-Боль?

— Да, и самое позднее завтра утром он будет в Париже.

— Он собирался вернуться только через три недели, а то и через месяц…