Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

— Мы следим за тобой, Шина. Знаем каждое твое действие наперед, так что советую сразу выполнять все условия. Поняла, малышка?

Шина кивнула.

— Вот и отлично. Первое условие: никому не рассказывать о нашей встрече. Это ясно?

Еще один кивок.

— Умница. Второе условие: после прочтения сжечь конверт. Только попробуй нарушить хоть одно условие, и тебе конец. За неповиновение поплатится и твоя семья, и твои друзья, и даже женихи. Осознаешь, в какое дерьмо вляпалась, м?

Незнакомец нежно провел уголком конверта по шее девушки, та вздрогнула от страха. Одним ловким движением он свернул его вчетверо и аккуратно сунул в декольте платья.

— Там надежнее.

С этими словами он толкнул девушку вперед, она не удержалась на ногах и упала на дорогу. Когда Шина поднялась, мужчины уже не было.

Ее колотила нервная дрожь. Кто он? Что ему нужно? Какое еще неповиновение? И что вообще за конверт? Она судорожно вздохнула. Конверт. Девушка трясущимися руками вытащила бумажку, оказавшуюся не запечатанной. Странно. Все письма имеют печать. Достала послание. Медленно пробежала глазами по строчкам. Потом еще раз. И еще.

Когда она поняла, что от нее хотят, листок безнадежно выпал у нее из рук.

Глава 3

Как же мне жарко. В горле было так же сухо, как и в этой чертовой пустыне. Берегини… хотя впрочем, они меня не слышат. Уже.

За всю историю Кровавого закона из пустыни вернулось всего трое. Один из них спился и умер в компостной яме через месяц. Второго топором зарезал какой-то мужик, увидев, что Изгнанник прошел рядом с его дочерью. Третьего люди закидали камнями на повторном Народном собрании…

Их не приняли. И никогда не примут.

Дома у меня остались две сестры и брат… Смогут ли они выжить, опекаемые четырнадцатилетней девчонкой, которой придется слишком рано повзрослеть? Я буду надеяться. Это все, что мне теперь остается. Я спасла сестренку, пожертвовав своей свободой, домом, семьей, будущим, и теперь надеялась, что не напрасно.

Я хотела домой, но теперь, даже Берегини меня не спасут…

…я умираю… Жизнь медленно покидала тело вместе с водой. Каждый вдох давался с трудом, в груди отдавалось тягучей болью, словно внутри все разрывалось на тысячи мелких осколков. Как эти песчинки.

Иногда я слышала музыку. Страшную, темную мелодию. Она почти никогда не менялась, всегда один и тот же мотив. Низкий и в тоже время такой тонкий, едва уловимый, словно он доходил до меня откуда-то издалека. Ты идешь по раскаленному песку, смотришь на палящее солнце, на высокие барханы и слышишь такую мягкую мелодию. Словно мягкий шепот, но совершенно не добрый. Когда я слышу эту музыку, то содрогаюсь всем телом.

В селе мы часто хоронили воинов из Дружины. Собирали сено, у кого сколько есть, обкладывали его палками и клали на них безжизненное тело. Затем поджигали. Но было еще кое-что. Мы пели. Странную, погребальную песенку:

Спи спокойно, воин,

Жизнь дана лишь раз,

Куда пойдешь ты дальше,

Выбирай сейчас.

Спи спокойно, воин,

И не забывай,

Всех, кого ты в схватке,

Гибнуть оставлял.

Дух теперь бесплоден,

И надежды нет,

Но спи спокойно воин,

На много тысяч лет.

Я слышала эту песенку в пустыне. Однажды. Мелодия была такая знакомая… Иногда мне казалось, что там, за этими бесконечными песками, за горами, за всем миром, там, среди облаков сидит старый, безжизненный менестрель и перебирает костлявыми пальцами тонкие струны волшебной арфы. Он управляет ей, словно марионеткой. Потянет за одну ниточку… и звучит похоронный аккорд. Последний, завершающий. И все. Точка.

Зачем держаться за жизнь? Я мертвый человек. Живой труп. Перебираю ногами рыхлый песок. Он похож на зерно. То зерно, которое я покупала на базаре. Иду вперед, как заведенная. Ищу воду. Но зачем? Не проще лечь здесь и ждать конца? Жизнь больше не имеет смысла.

Надеюсь, Тимка выздоровел. Облепиха должна была помочь. Я потратила на нее два динара. Хотя, какая теперь разница. В голове всплыл образ младшего брата. У Тима одного в семье были светлые волосы. Но он еще маленький. Два года всего. Наш папа так хотел мальчика…

Жаль, что так и не увидел.

Он умер на войне. Тимка часто говорил, как хочет стать похожим на папу. Что ж, пускай. Только бы они справились.

Сердце вдруг так болезненно защемило. Ведь я их больше никогда не увижу. Ни озорного смеха, ни детского плача, ни этих карих глаз больше никогда не будет в моей жизни. Я умру в этой пустыне. Но самое страшное было в том, что они и сами это знают. У них больше нет старшей сестры.

Изгнанница.

Она умерла. Навсегда.

* * *

Олиф ненавидела свои волосы. Из всех существующих на земле предметов, больше всего она ненавидела свои волосы. Длинные, тонкие, ломкие, непослушные. Раньше она заплетала их в обычную косу, но та все время болталась туда-сюда и просто невыносимо мешала. Отстричь пряди Олиф не могла — женщинам полагалось иметь длинные волосы. Тогда она решила заплетать их по-другому: начинать косу не сзади, а сбоку, в районе уха, плести ее вокруг головы до другого уха, а оставшийся конец просто доплетать и перевязывать куском ткани. Теперь волосы не болтались сзади, и не били ее по попе, а свисали сбоку и доходили буквально до груди.

Казалось бы — все идеально. Как бы ни так.

Волосы постоянно выбивались из замысловатой прически. Приходилось заправлять их за уши, но они, то и дело, возвращались на прежнее место.

Олиф злобно дунула на темную выбившуюся прядь. Зря. Горло обожгло сухим воздухом. Как ей это надоело. Она и дня не провела в пустыне, а уже балансирует между жизнью и смертью. Как люди умудряются выживать здесь месяцами?

Олиф прикрыла ладонью глаза в надежде хоть немного ослабить солнечные лучи. Когда же наступит вечер? Сколько еще ждать? Тогда должно стать намного холоднее, солнце скроется за краем земли и песок, наконец-то, остынет. Олиф сможет хоть ненадолго избавиться от этой невыносимой жажды. Во всяком случае, она искренне на это надеялась.

Неожиданно вокруг нее закружились песчинки, попадая в глаза и забивая рот. Девушка поперхнулась, остановилась, сплевывая жесткие хрустящие кристаллики, начала тереть глаза. Обернулась и поняла, что это дует ветер. Горячий и обжигающий. Дышать стало намного тяжелее, в рот попадал жесткий песок, глаза застилала пелена. Рубаху, повязанную вокруг ее головы, начало сдувать.

«Ничего себе ветерок», — подумала девушка.

Она зажмурилась, придерживая рукой одежду, и продолжила путь. Если бы ее сейчас спросили, а зачем она вообще куда-то идет? Зачем тратит последние силы? Не проще ли остаться здесь и попытать удачу у Берегинь? Если бы ее спросили об этом, она бы не ответила. Мотивы своих действий были не понятны даже ей самой. Просто нужно было куда-то идти, не оставаться на одном месте, двигаться.

Олиф судорожно схватила ткань рубахи и почувствовала, как из рукава выпал нож. Она остановилась, опустилась на колени и принялась беспорядочно водить руками по песку, в надежде отыскать предмет. Глаза открыть не получалось, а интуиция тут была не помощником. После кучи бесплодных попыток найти единственную вещь, которая могла бы защитить ее, Олиф беспомощно легла на песок. Каждое движение давалось с трудом. Она многое бы отдала, лишь бы разучиться дышать, лишь бы не чувствовать эту сухость во рту.

К тому же чудовищная тварь не выходила у нее из головы. Эта штука утащила человека. Не трудно было догадаться, чем питается «зверек». До этого момента нож как-то помогал девушке не поддаться панике. В конце концов, она все равно умрет. Это лишь вопрос времени. Другое дело, как. Незачем врать самой себе. Олиф до колик в коленках хотелось жить. Она была не готова умирать. Невозможно так быстро свыкнуться с мыслью, что через минуту ты можешь повалиться навзничь и уже не встать. С этим не смириться так просто, так быстро.

Ей нужно найти нож. Тварь может напасть в любой момент. Не исключено, что уже сейчас она ползет прямо под девушкой, с хитро прищуренными глазищами, предвкушающими сладкую добычу. Олиф срочно нужно найти нож. Без него она погибнет. А умирать ей пока не хотелось. Не ради смерти она спасала сестру.