Признайся (ЛП) - Гувер Колин - Страница 5

Складываю только что снятую одежду и кладу ее на столешницу.

Выходя из ванной, вижу, как Оуэн на кухне наливает два бокала вина. Немного раздумываю, должна ли я сказать ему, что до того момента, когда мне можно будет пить, осталось еще несколько недель, но мои нервы требуют бокал вина прямо сейчас.

- Все подошло, - сообщаю я, подходя к нему.

Он поднимает глаза и смотрит на мою рубашку гораздо дольше, чем требуется, чтобы понять насколько она подходит. Он прочищает горло и отводит взгляд вниз на вино, которое он наливает.

- На тебе выглядит лучше, - бросает он.

Я опускаюсь на стул, стараясь скрыть свою улыбку. Прошла куча времени, с тех пор как я получала комплименты, и я уже подзабыла, как это приятно.

- Ты не это хотел сказать. Тебе просто грустно из-за разрыва.

Он толкает мне стакан вина через бар.

- Мне не грустно, я уже успокоился. И я абсолютно серьезно.

Он поднимает бокал, поэтому я поднимаю свой.

- За бывших подружек и новых сотрудниц.

Я посмеиваюсь. Наши бокалы звенят от соприкосновения.

- Это лучше, чем за бывших сотрудниц и новых подружек.

Он делает паузу, касается губами своего бокала, наблюдая, как я делаю глоток. Когда я заканчиваю, он усмехается и тоже делает глоток.

Я ставлю бокал на стол, что-то мягкое касается моей ноги. Моя первоначальная реакция - закричать, и это именно то, что сейчас происходит.

Или, по-моему, шум, вырывающийся из моего рта больше похож на визг.

В любом случае, я поднимаю ноги и смотрю вниз, чтобы увидеть, как черный, длинношерстный кот трется о стул, на котором я сижу. Сразу же опускаю ноги на пол и нагибаюсь, чтобы взять кота.

Я не знаю, почему, но, то, что у этого парня есть кошка, облегчает мой дискомфорт больше, чем что-либо. Не похоже, что человек, имеющий домашнего питомца, может быть опасен. Я знаю, что это не лучшее оправдание для нахождения в квартире незнакомца, но это заставляет чувствовать себя лучше.

- Как зовут твоего кота?

Оуэн протягивает руку и запускает пальцы кошке в загривок.

- Оуэн.

Я сразу же начинаю смеяться над шуткой, но выражение его лица остается невозмутимым. Я смеюсь еще несколько секунд и останавливаюсь, увидев, что он собирается поддержать мое веселье.

- Ты назвал свою кошку в честь себя? Серьезно?

Он смотрит на меня, и я вижу, как играет маленькая улыбка в уголке его рта. Он пожимает плечами, почти стыдливо.

- Она напоминает мне себя.

Я снова смеюсь.

- Она? Ты назвал самку кошки - Оуэн?

Он смотрит на кошку по имени Оуэн и продолжает гладить ее, в то время как она сидит у меня на руках.

-Тс-с, - укоряет он тихо. - Она понимает тебя. Ты зародишь в ней комплекс.

Словно он прав, и она действительно слышит, как я высмеиваю ее имя, кошка Оуэн выпрыгивает из моих рук и приземляется на пол. Она исчезает за баром, и я заставляю себя стереть улыбку со своего лица.

Мне нравится, что он назвал кошку своим именем. Но кто так делает?

Ставлю локоть на стойку и кладу подбородок на руку.

- Так что же я должна сделать для тебя сегодня вечером, ОБожеМой?

Оуэн качает головой, берет бутылку вина и помещает ее в холодильник.

- Начни с того, чтобы никогда не обращаться ко мне так. После того, как ты с этим согласишься, я коротко расскажу тебе о том, что вот-вот произойдет.

Мне немного неловко, но его, кажется, это позабавило.

- Идет.

- Прежде всего, - начинает он, наклоняясь через стойку. - Сколько тебе лет?

- Недостаточно взрослая, чтобы пить вино.

И делаю еще один глоток.

- Оппа, - говорит он сухо. - Чем ты занимаешься? Учишься в колледже?

Он кладет подбородок в ладонь и ждет ответа на свои вопросы.

- Как эти вопросы готовят меня к сегодняшней работе?

Он улыбается. Его улыбка исключительно приятна, особенно в сопровождении нескольких глотков вина. Он кивает и выпрямляется.

Взяв бокал из моей руки, он ставит его обратно на стойку.

- Следуй за мной, Оберн Мейсон Рид.

Я делаю то, что он просит, потому что за 100 долларов в час буду делать практически все, что угодно.

Ну, почти все.

Когда мы спускаемся снова на первый этаж, он отходит в центр комнаты, поднимает руки и делает полный оборот по кругу. Я следую за его взглядом по комнате, охватывая простор комнаты.

То, как падает освещение - это то, что в первую очередь бросается в глаза. Каждый источник света фокусируется на живописи, украшающей совершенно белые стены студии, притягивая свое внимание только к картинам и больше ни к чему другому.

Правда, там действительно нет ничего другого. Белые потолок и стены, отполированный бетонный пол и картины.

Это одновременно и просто, и подавляюще.

- Это моя студия.

Он делает паузу и указывает на живопись.

- Это искусство.

Он указывает на прилавок с другой стороны комнаты.

- А здесь ты проведешь основную часть времени. Я буду работать в зале, а ты оформлять покупки. По большей части - это все.

Он объясняет все это так небрежно, будто каждый вполне может создать нечто такого же масштаба. Он кладет руки на бедра и ждет, когда я впитаю информацию.

- Сколько тебе лет? - спрашиваю его.

Сузив глаза, и он опускает голову, прежде чем отвести взгляд.

- Двадцать один, - говорит он так, будто возраст смущает его.

Будто ему не нравится, что он такой молодой и уже имеет успешную карьеру.

Я думала, он намного старше. Его глаза не похожи на глаза двадцатиоднолетнего парня. Они темные и глубокие, и у меня появляется внезапное желание окунуться в их глубины, чтобы увидеть все то, что видит он.

Я поворачиваюсь и перемещаю свое внимание на картины. Иду к той, что ближе всего ко мне, и с каждым шагом убеждаюсь в таланте, скрывающемся за кистью. Подхожу к той, что поближе, и у меня перехватывает дыхание.

Она грустная, захватывающая и красивая одновременно. Картина о женщине, которую, кажется, охватывают и любовь, и стыд, и каждую промежуточную эмоцию.

- Что ты используешь, помимо акриловых красок? - спрашиваю я, делая шаг ближе.

Я вожу пальцем по холсту и слышу его приближающиеся шаги. Он останавливается рядом со мной, но я долго не могу оторвать глаз от картины, чтобы оглянуться на него.

- Я использую много разных средств, от акрила для распыления краски. Зависит от того, что я рисую.

Мои глаза замечают прикрепленный к стене листок бумаги рядом с живописью. Вчитываюсь в слова, написанные на нем.

Иногда мне кажется легче умереть, чем быть его матерью.

Я прикасаюсь к бумаге, а затем смотрю на картину.

- Признание?

Я поворачиваюсь к нему, его веселая улыбка исчезла. Руки плотно сложены на груди, подбородок опущен. Он смотрит на меня, нервно ждет моей реакции.

- Да, - односложно отвечает он.

Я смотрю в окно, на бумажки, покрывающие стекло. Мой взгляд двигается по комнате, охватывая все картины и я замечаю полоски бумаги, прикрепленные к стене рядом с каждой.

- Это все признания? - произношу я в страхе. - Они от реальных людей? Людей, которых ты знаешь?

Он качает головой и идет в сторону входной двери.

- Они все анонимны. Люди кидают свои признания в отверстие вон там, а я использую некоторые из них, как вдохновение для моего искусства.

Я иду к следующей картине и читаю исповедь, прежде чем посмотреть на ее интерпретацию.

Я никогда не позволяю никому увидеть себя без макияжа. Мой самый большой страх - то, как я буду выглядеть на своих похоронах. Я почти уверена, что буду кремирована, потому что моя неуверенность сидит во мне так глубоко, что будет преследовать меня и в загробной жизни. Спасибо тебе за это, мама.

Я сразу же перевожу внимание на картину.