Восход звезды - Ласки Кэтрин - Страница 5

– «Что с того?» А то, что Эсперо где-то рядом, и мы должны пойти отыскать его! Вы что, не верите, что я его чуяла?

– Может быть, ты его действительно чуяла, – мягко ответил Грулло. – Но иногда мы все обманываемся. Эстрелла, я слышал, как ты зовешь его во сне. Твои мысли полны им. Мы это понимаем. Вы были очень близки. Он был тебе как отец. И все же…

– Грулло хочет сказать, – продолжила за него Корасон, – что ты слишком упорствуешь.

– Вот и я о том же, – фыркнул Бобтейл.

Жестокие слова. Эстрелла задрожала.

– Эстрелла, – осторожно проговорил молодой жеребчик Селесто, – ты не можешь до бесконечности искать Эсперо. Трава жухнет. Мы и так уже ложимся спать на голодный желудок. У нас почти не осталось времени.

«Нет!» – хотелось крикнуть Эстрелле.

– Вы хотите сказать, что я себя обманываю? Значит, никто-никто не чуял его запаха?

– Мне кажется, я чувствовала, но только в какой-то момент, – сказала Анжела. – И все равно…

– Все равно – что? – требовательно спросила молодая кобылка.

На этот раз вперед выступил Аррьеро, темно-гнедой жеребец.

– Все равно у нас нет времени гоняться за призраками. Здесь не очень-то хорошая трава. Да что там, она здесь хуже некуда. Чем больше ее ешь, тем голоднее становишься.

– Ведьмина трава, – пробурчала Корасон.

– Я предлагаю, – сказал Грулло, – подождать и поискать еще день-два. Но на этом все, Эстрелла. После этого мы пойдем на север, потому что ты сказала, что там мы сможем найти сочную траву.

– Нет! – пронзительно заржал Бобтейл. – Если Эстрелла хочет, пусть остается. А мы уйдем.

Молодые жеребчики, Вердад и Селесто, обменялись нервными взглядами. Селесто неуверенно выступил вперед. Один глаз у него был карий, а второй – голубой, но сейчас оба они были наполнены страхом.

– Бобтейл, ты… ты хочешь сказать, что табун должен разделиться?

– Именно это он и сказал, – фыркнул Аррьеро.

Лошади замерли в молчании.

Эстрелла оглядела всех по очереди. Нельзя так просто взять и разорвать связи, созданные между ними. Ведь эти связи – самое главное, то, что делает их табуном. Они нужны друг другу. Но и Эсперо они нужны. Как убедить их не терять надежды?

– Я не осмелюсь разделить табун. Если вы настаиваете, я, конечно, подчинюсь. Каждый из нас ценен. Мы нужны друг другу. Но и Эсперо мы тоже нужны. И он сейчас где-то бродит и надеется, что мы ему поможем. Давайте все-таки подождем хотя бы день, а потом пойдем дальше. Я обещаю.

Она почувствовала их колебания. Корасон и Анжела переминались с ноги на ногу, внезапно перестав смотреть Эстрелле в глаза. Селесто глядел куда-то вдаль, словно пытаясь представить, каково это – оказаться где-то там одному, без табуна.

Тишину нарушил Бобтейл.

– Эсперо нас не бросил, когда мы были напуганы и не верили, что у нас хватит сил прожить без людей. – В глазах жеребца появилось отсутствующее выражение, как будто он вспоминал ту ночь. Раздался тяжкий вздох. – И поэтому я считаю, что надо подождать еще день. Может быть, нам удастся найти его следы.

Эстрелла наклонила голову.

– Спасибо, Бобтейл. Спасибо тебе.

И, проговорив это, она увидела, как его копыто, только недавно яростно рывшее землю, спокойно опустилось на траву.

Тихо терпеливо подбирался к Большому Псу все ближе и ближе. Между ними было уже не более пяти шагов – ничтожное расстояние в поредевшем после осенних листопадов и дождей лесу.

Мальчик прятался за большим камнем, когда что-то напугало Большого Пса. Тот попятился, а затем шарахнулся в сторону, ударился о дерево и упал. Проклиная свою хромую ногу, Тихо как мог быстро бросился к зверю, который молотил по земле ногами, пытаясь подняться и умчаться прочь. Казалось, ему это вот-вот удастся, но он то и дело натыкался на деревья. Уворачиваясь от беспорядочно мелькающих в воздухе копыт, Тихо протянул руку к животному.

При первом прикосновении Эсперо задрожал всем телом, но мальчик начал гладить его прямо под холкой, и конь стал понемногу успокаиваться. Лаская огромное животное, Тихо вспомнил, как Гару растирала ему основание шеи после того, как на него напали мальчишки и хотели побить его, когда он был еще совсем маленьким.

– Ты такой же, как я. Один-одинешенек, – прошептал Тихо.

Прикосновение мальчика оказалось очень сильным и нежным. Его мягкий голос бормотал какие-то слова, и хоть Эсперо не знал языка, он успокаивался, слыша их.

Склонившись над жеребцом, мальчик понял, что его широко раскрытые глаза ничего не видят.

– Ты слепой. Тебя ослепил огонь. – От странного существа пахло как от травоядного животного, да и зубы его не сулили никакой опасности. – И ты хочешь пить. Я могу отвести тебя к воде. Пойдем! Пойдем! – Тихо не знал, как назвать диковинное существо. – Пойдем, Большой Пес! – сказал он наконец, не придумав ничего лучше.

Страх Эсперо сменился замешательством. Ему было приятно ощущать тепло человеческой руки. Она спустилась ниже и погладила его по плечу. Он чувствовал, как успокаивается. Мальчик говорил тихо, как будто убеждая его в чем-то. «Он хочет, чтобы я встал. Он боится, что я повредил ноги, а на самом деле я просто устал бороться».

Подумав так, старый жеребец оперся на передние ноги и, подбадриваемый Тихо, подтянул задние и поднялся. Он понял, что человек рядом с ним – маленький, просто мальчишка.

– Ну вот ты и снова на ногах, Большой Пес! Молодец! Теперь пошли со мной, и я отведу тебя на травку.

Эсперо чуть снова не упал, теперь уже от изумления. Мальчик не попытался надеть на него уздечку или хотя бы просто накинуть на шею веревку. Он просто шел впереди, в нескольких шагах. И Эсперо последовал за ним – вернее, за его запахом.

Это был сложный запах. От мальчика пахло кедром, немного – солью, и еще чем-то почти неуловимым, как будто недавно он много времени провел рядом с умирающим человеком. Этот запах, хоть и едва заметный, полнился печалью, смешанной с одиночеством. Похоже, мальчик не часто бывал рядом с другими людьми.

«Мы похожи, – подумал Эсперо, следуя за ним. – Мы оба отбились от наших табунов».

Тихо перевел Эсперо через ручей к месту, где заметил полянку густой серебристой травы – терескена.

– Вот, – мягко произнес мальчик, поднося к морде коня пучок травы. Большой Пес понюхал ее, потом осторожно взял зубами. – Она того же цвета, как твоя шкура – по крайней мере там, где ее не опалил огонь.

Этот цвет напоминал Тихо неровный свет в начале зимы, когда солнце как будто старается задержаться на небе подольше, несмотря на сокращающийся день. Мальчик уже решил, что искупает Большого Пса, чтобы его шкура снова стала серебристой и блестящей. Но вначале нужно что-то сделать с его глазами. Приближался рассвет, и Тихо заметил, что Большой Пес поднимает голову и поводит ей, словно пытается увидеть небо.

– Что ты хочешь увидеть? Что ты чувствуешь? – спросил Тихо. Он подумал, что, возможно, это существо чем-то похоже на Гару, только вместо погоды оно умеет чуять свет, даже если не видит его.

Тихо был маленького роста, а Эсперо – наоборот, очень высоким. Но мальчику хотелось заглянуть ему прямо в темные невидящие глаза.

Неподалеку лежал большой камень.

– Иди сюда, Большой Пес.

Существо, кажется, поняло, чего от него хотят. Тихо залез на камень и, не дотрагиваясь до морды коня, заглянул в его глаза. Он увидел, что они обильно слезятся, а веки сильно опухли. Мальчик вспомнил, что, когда он был совсем маленьким и ему чем-то засыпало глаза, Гару сделала мазь из травы с широкими листьями, которую называла стариковской лозой. Нужно найти ее, выдавить сок и смешать с кедровой живицей.

Но сейчас первым делом нужно, чтобы Большой Пес вдоволь наелся и напился. Кто знает, вдруг он пошел за Гару не только за тем, чтобы не дать ей умереть в одиночестве…

Эсперо покорно стоял с закрытыми глазами на берегу ручья, пока мальчик залезал на дерево и накладывал ему мазь. Они проделывали это уже в третий раз. Тихо казалось, что отек спадает, а глаза животного под веками движутся, как будто оно рассматривает какой-то сумеречный пейзаж.