Маньяк из Бержерака - Сименон Жорж - Страница 22

— У вас была акушерка?

— Да… Риво не хотел брать на себя всю ответственность… Поэтому…

— Вы живете рядом с портом?

— Около моста, на маленькой улице, которая…

И это все Мегрэ тоже хорошо представлял себе, словно сам был там. Однако он представлял себе и другое, то, что сейчас происходило как раз у него над головой.

Риво и Франсуаза, которых судебный врач с помощью людей из похоронного бюро высвобождают из объятий друг друга. Прокурор сейчас, должно быть, белее бумаги, которую дрожащей рукой заполняет судебный секретарь…

А полицейский комиссар, который час назад на рынке думал лишь о своих кроликах!

— Когда господин Дюурсо узнал, что это девочка, он заплакал и, вот клянусь вам, положил мне свою голову на грудь… Хоть я и предполагала, что ему будет плохо… Я ведь не хотела выпускать его, потому что…

И снова она замолчала, недоверчиво и украдкой глядя на Мегрэ.

— Я всего лишь бедная женщина, я всегда старалась сделать все, что смогу… Было бы нехорошо злоупотреблять этим, чтобы…

Жермен Риво перестала стонать. Сидя на кровати, она с растерянным видом смотрела прямо перед собой.

Это был самый тяжелый момент. Сверху выносили два тела, и слышно были, как носилки задевали за стены. И тяжелые осторожные шаги носильщиков, спускавшихся по лестнице… И чей-то голос:

— Осторожно, перила…

Немного спустя в дверь постучали. Это был Ледюк, от него тоже несло спиртным, он пробормотал:

— Кончено.

Действительно, на улице отъезжала машина.

Глава 11

Отец

— Передайте, что это комиссар Мегрэ!

Он не мог сдержать улыбку, так как это был его первый выход, и он был счастлив, что может идти, как все люди! Он даже гордился этим, как ребенок, делающий свои первые шаги!

И все же походка его была еще вялой, шаткой. Лакей забыл предложить ему сесть, он вынужден был подтянуть кресло к себе, потому что чувствовал на лоу предательски выступивший пот.

Лакей в полосатом жилете! Крестьянин, которого повысили в звании и безмерно гордый от этого!

— Если мосье соблаговолит следовать за мной… Господин прокурор примет мосье сейчас же…

Этот слуга не подозревал, как это трудно — подниматься по лестнице. Мегрэ держался за перила. Ему было жарко. Он считал ступени… Еще восемь.

— Сюда… Минуточку…

А дом был именно такой, каким он представлял его себе. Мегрэ находился в том самом кабинете на втором этаже, о котором он столько раз думал! Белый потолок, тяжелые дубовые балки, покрытые лаком. Огромный камин. И книжные полки, закрывавшие все стены…

Никого не было. В доме шаги не были слышны, потому что полы покрывали толстые ковры.

Тогда Мегрэ, хоть ему и очень хотелось сесть, подошел к книжным полкам, где металлическая решетка и зеленая ткань скрывали книги от посторонних взглядов.

Он с трудом просунул палец сквозь решетку. Отодвинул занавеску. За ней ничего не было, лишь пустые полки!

Когда Мегрэ обернулся, он встретился взглядом с Дюурсо, который все это видел.

— Я жду вас уже три дня… Признаюсь, что…

Можно поклясться, что за это время он похудел килограммов на десять! Щеки впали. Особенно складки у рта, они стали в два раза глубже.

— Садитесь, прошу вас!

Господин Дюурсо чувствовал себя не в своей тарелке. Он боялся смотреть гостю прямо в глаза. Он сел на свое привычное место, за стол, заваленный папками.

Тогда Мегрэ решил проявить милосердие и покончить со всем побыстрее. Прокурор не раз проявлял к нему неуважение. Не раз и комиссар мстил ему. Теперь же Мегрэ почти жалел его.

Человеку шестьдесят пять лет, он совсем одинок в этом огромном доме, в этом городке, где он является верховным представителем властей, он совсем одинок в этой жизни…

— Я вижу, вы сожгли свои книги.

Ответа не было. Лишь щеки чуть порозовели.

— Позвольте сначала покончить с юридической стороной дела… Впрочем, я думаю, в настоящее время по этому поводу ни у кого уже нет сомнений…

Самюэль Мейер, которого я бы назвал дельцом-авантюристом, то есть торгаш, на котором пробы ставить негде и который ведет промысел в запретных водах, имел честолюбивую мечту сделать своего сына важной персоной…

Сын изучает медицину… Доктор Мейер становится ассистентом профессора Мартеля… Двери в будущее широко распахнуты…

Действие первое: город Алжир. К старому Мейеру приезжают двое сообщников и угрожают… Тот отправляет их в мир иной…

Действие второе: тоже в Алжире. Мейера приговаривают к смертной казни. По совету сына он симулирует менингит. И сын его спасает. Был ли тот, кого похоронили под именем Самюэля, мертв до пожара? Этого, конечно, мы никогда не узнаем!

Мейер-сын, ставший отныне Риво, не из тех, кто станет изливать душу первому встречному. Это сильная личность. Он не ищет общества других…

Честолюбец! Человек острого ума, он знает себе цену и во что бы то ни стало хочет занять достойное место в жизни. Его единственная слабость: увлекается молоденькой пациенткой, женится на ней, затем убеждается, что она не представляет особого интереса…

Прокурор не шелохнулся. Эта часть рассказа ему, как и Мегрэ, не была интересна.

С гораздо большей тревогой он ждал продолжения.

— Новоявленный Риво отправляет отца в Америку. С женой и молодой свояченицей переезжает жить сюда… Наконец, тещу свою перевозит в Бордо…

И, разумеется, случилось то, что должно было случиться… Эта девушка в доме привлекает его внимание, не дает ему покоя, в конце концов он в нее влюбляется.

Это третье действие. Ибо в это время прокурор республики, не знаю, каким образом, почти докопался до истины насчет доктора из Бержерака. Верно?

Дюурсо тут же, без колебаний, ответил:

— Верно.

— Значит, нужно прокурору закрыть рот… Риво знает о его довольно безобидном увлечении… Эротическая литература, которую иносказательно называют издания для книголюбов…

Это увлечение старых холостяков, имеющих деньги, и которым кажется слишком пресным собирать марки… Риво этим воспользовался. Вам представляют его свояченицу как идеальную секретаршу… Она помогает вам привести в порядок вашу коллекцию… И постепенно вы поддаетесь ее обаянию…

Уж простите меня, господин прокурор, но это нетрудно… Главная трудность вот в чем: Франсуаза беременна… И чтобы держать вас в своих руках, нужно было убедить вас, что ребенок этот ваш. Риво не хочет опять бежать, опять менять имя, устраиваться на другую работу… О нем уже начинают говорить… Будущее представляется прекрасным…

Франсуазе удается проделать эту комбинацию… И, конечно, когда она вам объявила, что станет матерью, вы поверили… Теперь вы ничего не скажете! Вы у них в руках! Тайно от всех, она рожает в Бордо, у Жозефины Босолей, куда вы продолжаете приезжать, чтобы навестить якобы вашего ребенка…

— Сама Босолей мне об этом говорила… Мегрэ деликатно не смотрел на собеседника.

— Вы понимаете, Риво — карьерист, сверхчеловек! Он не хочет, чтобы прошлое связывало ему руки! Он в самом деле любит Франсуазу! И даже несмотря на это, карьера ему важнее, и он соглашается на то, чтобы она по крайней мере один раз отдалась вам. Позволю себе задать вам лишь один вопрос. Это было один раз?

— Один!

Потом она всячески уклонялась, не так ли?

— Под разными предлогами… Ей было стыдно…

— Да нет же! Она любила Риво! Она уступила вам, чтобы спасти его…

Мегрэ по-прежнему старался не смотреть в его сторону. Он глядел на камин, где ярко горели прекрасные сухие поленья.

— Вы уверены, что ребенок ваш! Отныне вы будете молчать! Вас принимают в доме доктора! Вы ездите в Бордо навещать свою дочку… Но вот трагедия. В Америке Самюэль, наш Самюэль из Польши, из Алжира, свихнулся окончательно… Где-то в пригороде Чикаго он дважды нападал на женщин и убивал их иглой в сердце… Я нашел это в архивах…

Его там ищут, он приезжает во Францию… У него больше нет денег… Он приезжает в Бержерак… Ему дают немного денег, чтобы он вновь исчез, но когда он уже собирается уехать, в приступе безумия он опять совершает преступление… Как и раньше!.. Удушение… Игла в сердце… Это происходит в лесу, у Новой мельницы, где проходит дорога от виллы доктора к станции… Ну, вы, наверное, уже догадываетесь обо всем?