Седьмой круг - Извольский Сергей - Страница 38

Промочив слюной бумажную пластинку, я аккуратно сделал еще несколько про запас и положил их в книгу отлеживаться. Взяв первую, сел на кровати, скрестив ноги, и начал ее подбрасывать. Я приноравливался к заменителю монетки, и постепенно щелкал пальцами все сильнее и сильнее, отправляя пластинку в воздух.

Девушка между тем совершенно безо всяких эмоций закончила прием пищи, выпила стакан сока и снова легла на кровать. Когда через некоторое время открылась дверь, я немного напрягся – а ну как сейчас накажут за самоуправство и порчу книги, но нет. Пронесло – вошедший просто забрал пустой поднос.

Постепенно я отвлекся. Даже очень, все пробовал новую забаву – подбрасывал пластинку одной рукой, а второй ловил. После нескольких неудачных попыток начало получаться. Удивленный сам себе, я щелкал пальцами все сильнее и сильнее, но ловить плотную бумажную пластинку получалось без труда еще до того, как она зависала, максимально поднявшись до того момента, когда начинается падение.

Поняв, что со мной происходит что-то странное, через несколько часов прекратил эксперименты. Раньше я так быстро двигаться точно не мог.

Несказанно удивленный и задумчивый, сделал несколько подходов отжиманий и тоже улегся на кровать, как и неподвижная до сих пор соседка. Сейчас она, кстати, лежала с закрытыми глазами.

Вечером привезли ужин – мне кусок черного хлеба и жидкий бульон с нитками мяса, а девушке снова целый поднос, вот только ничего тяжелого в еде не было – овощ ные салаты, фрукты, молочные продукты какие-то. И снова только с одной пластиковой ложкой и на пластиковых тарелках. Как и у меня, впрочем.

После ужина я еще часок посвятил упражнениям с бумажной монеткой, периодически поглядывая на соседку. А она так и лежала на кровати, вперив безразличный взгляд в потолок. Через некоторое время свет стал чуть приглушенным – сигнал к отбою. Освещение в комнате никогда не отключалось, светло было и ночью и днем, только ночью свет не такой яркий.

– А ты как сюда попала? – неожиданно для самого себя спросил я.

Спросил и осекся – судя по общительности сокамерницы, ответ вряд ли получу. Спать мне не хотелось совсем, и теперь предстоит самое мучительное – лежать на кровати, ворочаясь и стараясь отогнать от себя разные мысли. С кровати даже не подняться просто так – в ночное время запрещено, этому меня в первую же ночь научили.

– Ну вот, только обрадовался, – скорее, сам с собой заговорил я, глядя в потолок, – ты первая, кто нормальным человеком выглядит в этой параше, а разговаривать не хочешь.

Опа, зацепил – голову повернула.

– Я… – с первого раза сказать не получилось, девушка на хрип сорвалась. – Я нормальным человеком выгляжу? – кашлянув, справилась она со своим голосом.

– Ну… – повернулся я на бок, глядя на нее. – У тебя тушь вроде на левом глазу потекла, – даже дотронулся я до уголка века, – а так да, выглядишь нормально. Не то что эти рельсы, – легкий кивок в сторону двери.

Девушка машинально дотронулась до своего глаза, будто пытаясь стереть тушь, но тут же отдернула руку и посмотрела на меня своими огромными глазами, не понимая – всерьез я говорю или шучу.

– Да не шучу, серьезно рад нормальное лицо увидеть, – слегка улыбнулся я, глядя на девушку. – Меня Максим зовут, а тебя как?

Неожиданно девушка усмехнулась, не очень весело. Но отвечать не торопилась.

– Ты чего смеешься? – спросил я, когда пауза затянулась.

– Да… – едва пошевелила она рукой, как будто ее смех не стоил особого внимания, – меня Даша.

– Очень приятно, – дежурно произнес я, и вновь переспросил: – так почему ты чуть не засмеялась, когда я назвал тебе свое имя?

Девушка посмотрела на меня, а потом отвернулась. Ничего не ответив, она повернулась и вновь легла на спину.

– Даша… – тихо позвал я ее, но девушка не реагировала. Ну и ладно, помолчим – тоже отвернулся я.

– Мне в виртуальности такое имя дали, – вдруг послышался очень тихий голос.

– Тезка, значит, – улыбнулся я, вновь недобрым словом помянув составителей имен. Но повернув голову, я увидел, что по лицу у девушки бегут слезы.

Подождав немного, пока она успокоится, я снова заговорил:

– А как ты туда попала?

– Статья сто пятая, часть вторая, – после ставшей уже привычной паузы произнесла девушка.

– Убийство, что ли? – машинально вырвалось у меня. Сто пятая – знакомое что-то.

– Двух и более лиц, – подтвердила Даша.

Повисла тягучая пауза – я просто не знал, что сказать.

– А ты говоришь, что я нормальная, – тихо произнесла девушка чуть погодя.

– Да бывает, – философски пожал я плечами, – в жизни всякое… а кого завалила, не секрет?

Вроде слышал, что на зоне, к примеру, не принято о таком спрашивать. Но мы ведь не на зоне.

– Отчима и брата его, – неожиданно ответила девушка. Не в том плане, что удивила, а неожиданно, что ответила. Мне казалось, промолчит.

– Пфф, – фыркнул я с облегчением – а ну как она действительно оказалась бы опасная для общества человеконенавистница?

– Я тоже своего отчима чуть не убил в тринадцать лет, после пришлось из дома уйти, – постарался поддержать я ее, – а если я правильно догадался, из-за чего ты его завалила, так вообще… надо было еще и отрезать кое-что.

– Отстрелила, – после недолгого молчания ответила Даша.

– До того, как убила? – не удержался я от вопроса.

– Нет, я участковому отстрелила.

История оказалась проста до безобразия. Девушка росла в небольшом городке в Ленобласти, где царила безработица и беспросветность. Отца не было, но Дашина мама нашла себе мужика, на которого молилась. Хотя тот мало работал, много пил, но все же это был мужик в доме. Мужик!!!

Когда падчерица подросла, округлившись, где надо, отчим ее изнасиловал по синей лавке. Первое время Даша не могла об этом маме рассказать, а когда рассказала, та предпочла не поверить. После Даша пошла в милицию, но участковый, к которому она попала, оказался, как впоследствии выяснилось, хорошим знакомым Дашиного отчима.

После этого, почувствовав полную безнаказанность, отчим совсем потерял берега, и несколько раз к нему присоединялся его брат. Один раз Даша попыталась неудачно наложить на себя руки – наглоталась таблеток, но ее откачали. А потом Даша попала на учет инспектору по делам несовершеннолетних, попыталась ей рассказать, но…

По итогу, когда мать была на работе, на сутках, а пьяный отчим с братом оприходовали девушку в очередной раз, а после устроили себе тихий час, девушка взяла на кухне нож и перерезала горло одному и второму. Переодевшись, Даша достала нелегальный обрез отчима, которым тот пугал окружающих, когда напьется, и пошла домой к участковому. Того она застала недалеко от магазина – спрятав обрез в пакете, подошла поближе. Первым выстрелом не попала – картечью бедро разворотило, но вторым сунула куда надо. Хотя мент в оргиях ни разу не участвовал, почему-то Даша ему решила яйца отстрелить. Жалела Даша только о том, что не дошла до инспектора по делам несовершеннолетних – ее приняли по дороге.

С девушкой мы проговорили почти всю ночь напролет – я рассказывал о себе, она о себе. В виртуальный ад Даша попала давно и, судя по всему, одна из первых. Была она в Хельхейме, в душных и влажных болотных лесах, но большого плато никогда не видела – по-видимому, знакомые мне леса простирались довольно далеко.

Девушка рассказала, что поначалу к ним относились неплохо, но как только поток отбывающих наказание в вирте начал понемногу увеличиваться, правила становились все строже. Поначалу над заключенными персонажами производили какие-то не очень понятные опыты – то отключали от капсул, то снова погружали в виртуальность. Кого-то отправляли в долгое погружение, кто-то появлялся в игре на некоторое время. А кто-то пропадал, и этих людей Даша больше не видела.

Постепенно пребывание в виртуальности упорядочилось – в поселке Даши оставались все больше те, кто оказался в долгом погружении. И постепенно начиналось обучение – появились тренеры, которые воспитывали бойцов разных классов из заключенных, и периодически те выступали куклами на арене и не только против неизвестных игроков.