Откровения (ЛП) - Боуден Оливер - Страница 44

ГЛАВА 56

Но едва они вошли во двор замка, как появился сам Аббас с отрядом верных ему ассассинов. Альтаир сразу узнал бывшего друга, но теперь это был старик с запавшими глазами и впалыми щеками — испуганный и зависимый.

— Убейте его! — проревел Аббас. — Убейте его немедленно!

Но ассассины заколебались.

— Чего вы ждете? — закричал Аббас, и голос у него дрогнул от напряжения.

Ассассины замерли, в нерешительности смотря на своих товарищей позади Альтаира.

— Глупцы! Он околдовал вас!

Ни шага. Аббас посмотрел на них, сплюнул и убежал в башню.

Ассассины безмолвно стояли напротив своих братьев. В напряженной тишине Альтаир поднял левую руку, изувеченную во время посвящения в члены Братства.

— Нет никакого колдовства, — просто сказал он. — И нет волшебства. Поступайте так, как велит вам совесть. Смерть и так слишком долго жила здесь. У нас есть другие, настоящие враги — мы не можем позволить себе сражаться друг против друга.

Одна из защитниц Аббаса, которую силой заставили подчиняться, скинула капюшон и, шагнув вперед, опустилась перед Альтаиром на колени.

— Наставник, — поприветствовала она.

К ней присоединилась другая.

— С возвращением, — добавила девушка.

— Я буду сражаться за вас, — проговорила третья. — И за Орден.

Другие быстро последовали их примеру, поприветствовав Альтаира, как давно потерянного брата, и обняв недавних противников. Лишь немногие, выплюнув оскорбления, ушли вслед за Аббасом.

Альтаир вошел в башню во главе своего отряда. Они остановились в огромном зале. Аббас в окружении верных ему изгоев стоял на широкой лестнице. Копейщики и лучники расположились на галерее.

Альтаир спокойно посмотрел на них. Под его взглядом ассассины-изгои затрепетали, но не отступили.

— Отзови своих людей, Аббас, — приказал он.

— Никогда! Я защищаю Масиаф! Ты на моем месте поступил бы иначе?

— Аббас, ты уже осквернил все наши идеалы и растерял все, что у нас было. Ты все принес в жертву на алтарь своей злобы.

— Как и ты, — огрызнулся Аббас. — Ты потратил жизнь, пялясь в проклятое Яблоко и мечтая только о своей славе.

Альтаир шагнул вперед, ему навстречу с копьями наперевес ринулись два копейщика.

— Аббас, я, правда, многое узнал от Яблока. О жизни и смерти, о прошлом и будущем, — он помолчал. — Я сожалею, мой старый друг, но, похоже, у меня нет выбора, кроме как показать тебе кое-что. Я вижу, что иначе тебя ничто не остановит. Ты никогда не изменишься и не увидишь свет, даже если он будет перед твоим носом.

— Убейте предателя! — закричал в ответ Аббас. — Убейте их всех и бросьте тела в навозную яму!

Люди Аббаса напряглись, но не напали. Альтаир знал, что пути назад нет. Он поднял руку с пистолетом, прицелился и выстрелил в человека, который десятилетия назад очень недолго был его лучшим другом.

Когда пуля попала в цель, Аббас пошатнулся. Во взгляде его читалось недоверие и удивление. Он судорожно вдохнул и качнулся, тщетно ища поддержку, но никто не помог ему.

Потом он упал, покатился по ступеням вниз и замер у ног Альтаира. Ноги у Аббаса были переломаны и торчали под немыслимыми углами.

Но он был жив. Пока что. Аббас с трудом сумел приподняться и посмотреть в глаза Альтаиру.

— Я никогда не прощу тебя, Альтаир, — прохрипел он. — За ложь, которую ты говорил о моей семье, о моем отце. За унижения, что я вынес.

Альтаир посмотрел на него, и Аббас увидел сожаление в его глазах.

— Я не лгал, Аббас. Когда мне было десять лет, твой отец пришел ко мне. Он рыдал, умолял простить за то, что он предал мою семью. — Альтаир помолчал. — А потом он перерезал себе горло.

Аббас смотрел ему в глаза, не говоря ни слова. Но на лице у него отразилась боль человека, столкнувшегося с истиной, которую он не мог ни вынести, ни принять.

— Я смотрел, как он умирает у моих ног, — продолжил Альтаир. — И я никогда этого не забуду.

Аббас в агонии простонал:

— Нет!

— Он не был трусом, Аббас. Он вернул себе доброе имя.

Аббас знал, что не выживет. Свет в его глазах уже гас, когда он сказал:

— Я надеюсь, за этой жизнью будет другая. Я увижу отца и узнаю о его последнем дне…

Он закашлялся, тело болезненно задергалось. Когда он снова смог говорить, голос у него хрипел, но в нем не слышалось ни капли раскаяния.

— И когда придет твой час, Альтаир, я отыщу тебя. И тогда не будет никаких сомнений.

Руки Аббаса ослабли, тело упало на пол.

Альтаир, опустив голову, стоял над ним в окружавшей их тишине. Никто не шевелился, кроме теней, пляшущих в мерцающем свете факелов.

ГЛАВА 57

Когда Эцио пришел в себя, он боялся, что солнце давно встало, но увидел, что небо на востоке окрашено бледными оттенками красного, а солнце еще не успело осветить низкие холмы Азии, которая лежала по ту сторону от города.

Усталый, опустошенный полученной информацией, Эцио отправился сперва в убежище ассассинов, где передал ключ Азизе. Когда он, почти инстинктивно, пошел в магазин Софии, ноги у него нещадно болели. Было еще слишком рано, но он звонил в колокольчик, пока не разбудил Софию, спящую на втором этаже. Эцио надеялся, что она обрадуется его появлению или хотя бы новой книге. Но, откровенно говоря, он слишком устал, чтобы всерьез заботиться о том, как отреагирует женщина. Ему хотелось лечь и поспать. Тем более, Эцио помнил, что днем должен встретиться с Юсуфом на рынке специй, и перед этим нужно было отдохнуть.

Эцио так же с нетерпением ждал новостей о корабле, который должен был доставить его в Месину, откуда он отправится на север в Каппадокию. Эцио знал, что в этом путешествии ему понадобятся все его силы.

Когда Эцио, отдохнувший пару часов, добрался до рынка, где шла торговля специями, там уже было множество людей. Он протолкался через толпу, собравшуюся у прилавков, и тут в нескольких ярдах впереди увидел вора, схватившего большой, увесистый мешочек специй. Когда торговец попытался его остановить, вор сильно ударил его и побежал прочь.

К счастью, бросился он в сторону Эцио, с невероятной скоростью и ловкостью пробираясь через толпу. Когда вор поравнялся с Эцио, ассассин подцепил его крюк-ножом и сбил с ног. Вор выронил мешочек и поднял глаза на Эцио. Едва увидев взгляд ассассина, вор отказался от мысли вступать в драку, подскочил и скрылся в толпе, словно крыса в норе.

— Благодарю, efendim, — сказал торговец, когда Эцио отдал ему мешок со специями. — Шафран. Вы спасли меня от огромных убытков. Может, вы согласитесь принять…

Но Эцио уже заметил в толпе Юсуфа. Покачав головой и улыбнувшись торговцу, ассассин направился к своему помощнику.

— Какие новости?

— Нам сообщили — по большому секрету, — что твой корабль готов к отплытию, — ответил Юсуф. — Я и не знал, что ты собираешься нас покинуть.

— Обо мне все всё знают? — спросил Эцио, рассмеявшись. Он был рад, что Сулейман сдержал слово.

— Шпионы молодого принца почти так же хороши, как наши, — отозвался Юсуф. — Думаю, он послал людей ко мне, потому что знал, что ты… занят.

Эцио вспомнил о двух часах проведенных в компании Софии и порадовался, что отправился именно к ней. Он не знал, когда снова сможет ее увидеть — и сможет ли. И все же он не осмелился рассказать ей о своих чувствах, которые уже было трудно скрывать. Неужели его долгие поиски любви наконец подошли к концу? Если так, то они того стоили.

Но сейчас у него на уме были более неотложные вещи.

— Мы надеялись, что сможем починить твой сломанный клинок, — продолжил Юсуф. — Но лучший оружейник сейчас в Салонике и вернется не раньше следующего месяца.

— Оставьте клинок себе, а когда его починят, добавьте в свой арсенал, — сказал Эцио. — В обмен на крюк-нож. Это более чем справедливый обмен.

— Рад, что ты его оценил. Я видел, как ты обошелся с вором и подумал, что ты мастерски научился с ним обращаться.