Откровения (ЛП) - Боуден Оливер - Страница 11

Эцио ждал, когда, наконец, рыба поднимется к поверхности, чтобы глотнуть воздух. Это был его шанс. Ассассин был сосредоточен, тело и руки напряжены.

Темная рыба поднялась, и Эцио увиделся, как из открытого жирного рта поднимаются пузыри.

Ассассин прыгнул.

И тут же отпрянул, с трудом удерживая в руках большую, тщетно извивающуюся рыбу. Мужчина бросил ее на землю и добил камнем. К сожалению, возможности приготовить рыбу не было — ему придется съесть ее сырой. Но потом он посмотрел на камень, который все еще держал в руке, и вспомнил о другом, который начал крошиться под его пальцами во время подъема. Кремень! Если повезет, ему удастся развести костер и высушить одежду. Сырая рыба не особенно волновала его. Он читал, что в какой-то невероятной стране на востоке были люди, которые считали такую еду деликатесом. Но мокрая одежда — другое дело, а значит, придется рискнуть. Судя по тому, что он видел, он был первым человеком в этой долине за последнюю тысячу лет, а высокие скалы надежно скрывали его от чужих глаз.

В роще Эцио собрал немного хвороста, и, потратив несколько минут, наконец-то сумел выбить пару искр в пучок сухой травы. Потом он осторожно положил занявшуюся траву в приготовленный шалашик из веток. Огонь почти моментально вспыхнул, обжигая ему пальцы. От разведенного костра поднималась небольшая струйка дыма, но она была столь тонкая и легкая, что почти сразу развеивалась по ветру. Впервые за время прибытия в Масиаф Эцио улыбнулся.

Чтобы сэкономить время, Эцио, не обращая внимания на холод, снял одежду, чтобы высушить ее у немудреного костра. Рыба жарилась на импровизированном вертеле из простой ветки. Менее чем через час, затоптав костер и замаскировав его остатки, Эцио, чувствуя в желудке приятное тепло, снова натянул одежду. Конечно, это была не свежая одежда только из стирки, но она была теплой и вполне высохшей. Эцио решил, что вещи могут досохнуть на нем. Если б все было так же просто с усталостью… Ассассин с трудом сопротивлялся желанию уснуть у костра, но после еды у него открылось второе дыхание.

Теперь он чувствовал, что вполне способен вернуться в замок. И если его поиски имели хоть какое-то значение, он должен будет раскрыть тайны этого места. А для этого ему нужны его вещи, оставшиеся в замке.

Когда Эцио возвращался назад по своим следам, то, чуть-чуть не доходя до того места, где он влез на скалу, заметил, что по южной стороне долины вверх по скалам идет другая тропа. Кто ее высек? Те, кто жили здесь в незапамятные времена? У Эцио не было времени, чтобы задумываться над этим, но он был благодарен им, кем бы они ни были. Тропа шла на восток, возвращаясь к Масиафу, и Эцио пошел по ней.

Путь по скалам длился около пятисот метров и заканчивался на узком выступе. Камни, оставшиеся от фундамента, говорили о том, что некогда здесь стояла дозорная башня, откуда солдаты могли обозревать окрестности и заранее могли предупредить замок о приближающейся армии или караване. Эцио пристально всмотрелся вниз, где виднелся замок Масиафа, его высокие стены и купола башен. Острые, словно у орла, глаза выискивали мельчайшие детали, которые могли помочь ему пробраться внутрь.

Далеко внизу Эцио разглядел веревочный мост через пропасть, там, где раньше был каменный, по которому он успел пробежать. Возле моста стоял пост охраны. Насколько Эцио мог судить, глядя со стороны, другого пути в замок не было, но по другую сторону моста путь был относительно чист.

В отличие от этой стороны пропасти — абсолютно вертикальная черная скала, при виде которой испугались бы даже привыкшие к высоте горные козы. И скала эта отлично проглядывалась со стороны сторожевого поста.

Эцио посмотрел на солнце, достигшее зенита. Он прикинул, что путь до замка может занять четыре или даже пять часов. Значит туда надо попасть до темноты.

Эцио слез с выступа и начал спуск, медленно, стараясь не потревожить рыхлую породу — обвалившись со склона, камни бы предупредили тамплиеров у моста. Это было нелегко, но солнце, стоящее в зените, ослепляло дозорных, и Эцио поблагодарил за это судьбу. Ему нужно спуститься раньше, чем солнце спрячется за скалой.

Наконец, он оказался в безопасности на твердой земле и успел спрятаться, прежде чем его заметили. Эцио находился менее чем в пятидесяти ярдах от западной стороны моста. Мост, сделанный из черной просмоленной веревки и узких деревянных планок, качнулся и затрещал. Эцио увидел, как двое охранников отошли от поста и подошли к пропасти. Вооружены они были арбалетами и мечами.

Освещение было слабым, и расстояние было сложно оценить. Но тусклый свет играл на руку Эцио — ассассин легко мог слиться с местностью. Словно тень, Эцио, пригнувшись, пробрался поближе к мосту. Но там не было укрытия, чтобы спрятаться, а сам Эцио был безоружен.

В десяти метрах от переправы Эцио снова остановился, наблюдая за охранниками. Эцио с удовольствием отметил, что выглядят они замерзшими и усталыми. Внутри поста кто-то зажег лампу, и Эцио понял, что противников больше, чем двое.

Ему нужно было хоть какое-нибудь оружие. Спускаясь со скалы и подкрадываясь к мосту, Эцио был слишком занят, чтобы искать что-нибудь подходящее, но теперь вспомнил о крепких камнях, которые осколками лежали прямо под ногами, тускло поблескивая. Эцио заметил один подходящий — похожий на клинок с зазубренным лезвием около двенадцати дюймов длиной и двух шириной. Ассассин поднял его слишком поспешно, — потревожив соседние камни, и замер, прислушиваясь.

Никакой реакции. Мост длиной в тридцать ярдов, и прежде чем стражники заметят его, он будет уже на середине. Действовать надо было немедленно. Эцио напрягся, выпрямился и бросился вперед.

Но, оказавшись на мосту, он понял, что пересечь его будет не так-то просто. Мост качался и тревожно скрипел под резкими порывами ветра, и Эцио пришлось схватиться за веревочные поручни, чтобы сохранить равновесие. Время было упущено, его заметили. Охранники закричали, давая ассассину еще две секунды, а потом, увидев, что он приближается, вскинули арбалеты, зарядили и выстрелили. Едва в Эцио полетели первые болты, как из поста выскочили еще трое солдат, тоже вооруженные арбалетами.

Сумеречный свет не давал им нормально прицелиться, но цель была близко. Эцио пришлось резко пригнуться, уворачиваясь от болтов. Примерно на середине моста одна из досок проломилась под его тяжестью. Эцио зацепился ногой, но сумел освободиться раньше, чем нога окончательно застряла. В любом случае ему повезло, арбалетный болт прошел мимо, лишь обжег шею и задел капюшон.

Охранники прекратили стрелять. Эцио пришлось всмотреться в сумрак, чтобы увидеть, что они задумали.

Лебедки!

Они собирались ослабить веревку, сбросить мост вниз, а после, когда ассассин свалится в реку далеко на дне ущелья, снова поднять наверх.

«Merda[18]! — подумал Эцио, который со всех ног бежал, спотыкаясь, вперед. — Второй раз за день!» До края моста оставалось пять ярдов, когда Эцио прыгнул, а мост ушел у него из-под ног, падая в пропасть. Ассассин пролетел вперед, свалился на одного из охранников и тут же вонзил свой импровизированный клинок ему в горло. Эцио попытался вытащить каменное лезвие, но не смог, видимо, оно зацепилось за кость. Клинок сломался, ассассин развернулся на месте и ударил обломком второго охранника, отвлекая внимание, а второй рукой стремительно ухватил меч противника. Обнажив оружие, Эцио пронзил охранника его же собственным мечом.

Трое оставшихся отбросили арбалеты, обнажили мечи и стали теснить ассассина к пропасти. Эцио лихорадочно обдумывал план действий. Похоже, стражников оставалось всего трое — никто не убежал, чтобы поднять тревогу. Поэтому ему нужно расправиться с этой троицей и попасть в замок раньше, чем кто-то обнаружит их исчезновение.

Эцио взвесил в руке меч. Он переводил взгляд с одного на другого, всматриваясь в лица. Что это такое в их глазах? Страх? Это точно страх?