Условно-досрочно (СИ) - "Sco" - Страница 7

      - Ты что?! Какого хера?! Вытащи!!!

      Его аж затрясло от ужаса. Он пытался ударить оккупанта кулаком, уже даже не метясь, лишь бы тот вытащил из него свой хер. Илья действительно выскользнул потому, что не мог одновременно воевать на двух фронтах: ему надо было совладать и с руками и с ногами Макса. Он пытался схватить охреневшего сопротивленца за запястья, чтобы прижать его руки к постели, уговаривая:

      - Ну, что ты всполошился? Я разве тебе что-то неприятное делаю?

      - Пусти! Я тебе сказал, я не хочу! Ты обещал!!! – последнее Максим выкрикнул практически со слезами.

      Аваров изменился в лице и даже отпустил возмущённого Дымова. Тот тут же выкрутился из-под него и отполз к спинке кровати, поджимая согнутые в коленях ноги. Он понимал, что выглядит глупо и ни фига не по-взрослому, но страх, что его трахнут, был куда сильнее, чем стыд за своё поведение. Из-за захлестнувшей его паники он не мог сосредоточиться. Илья сел на пятки и резко, с вызовом спросил:

      - Я сделал тебе больно?

      Макс замотал головой и снова выкрикнул:

      - Ты обещал!

      Илья начал выходить из себя. Его грудь заходила ходуном, ноздри стали раздуваться.

      - Тебе было неприятно? Я тебя как-то обидел? Унизил?

      Было понятно, что он заранее знает ответы, просто хочет показать сопостельнику, что тот ведёт себя как идиот. А Макс всё никак не мог собраться с мыслями, повторяя как заведённый:

      - Ты обещал!

      Аваров прищурился.

      - Ты сексом занимаешься, чтобы удовольствие получить или чтобы блюсти принципы организации объединённых натуралов? Я сделал хоть что-то, что тебе не понравилось?

      Правозащитник замотал головой. Он больше не чувствовал себя в безопасности, а страх вытеснял все остальные мысли.

      - Ты обещал, - уже тихо повторил он, начиная оглядывать комнату в поисках одежды.

      - Ах, да! Я обманул тебя, ввёл в заблуждение, преследуя свои цели. Действительно! Ведь никто так не поступает, правда?

      Максим вздрогнул и уставился на язвящего спорщика. Ввёл в заблуждение. Свои цели. Обманул. Бывший объект мог с таким же успехом высказать ровно симметричные претензии ему, преследователю. Только, в отличие от агента, Аваров законов не нарушал. И не выдавал себя за того, кем не является.

      - Я пойду, - глухо сказал Макс и соскочил с кровати.

      Вся одежда так и валялась в коридоре. Он вылетел из комнаты и заметался по прихожей, подбирая свои шмотки и тут же напяливая их кое-как. Илья остался в спальне и, судя по тишине, даже не делал попыток слезть с кровати. Одевшись за минуту, Дымов всё-таки решился зайти в комнату. Поверженный атлант сидел на кровати задумавшись, едва накинув простыню на бёдра. Максим заставил себя посмотреть обернувшемуся на шорох Илье в глаза и отчётливо произнёс:

      - Прости. Правда.

      Аваров приподнял одну бровь, и его лицо немного смягчилось, будто сейчас возьмётся уговаривать ренегата, что не в обиде. Но, смятенно кивнув на прощание, тот поспешно сбежал к двери. Он слишком распсиховался, чтобы сейчас вести какой-то осмысленный диалог. Дверь поддалась с первого раза, даже странно, почему Дымов не сладил с ней в момент их потасовки. Макс по возможности тихо закрыл её за собой и, проматюгавшись в небеса, позорно кинулся наутёк.

Глава III

      Дымов сидел у себя на кухне и раздражённо пялился на плавающие чаинки в чашке. Его снедала злоба и обида. Обида на нечистоплотное начальство, из-за безответственного решения которого Макс был вынужден заниматься каким-то фигурным, блядь, мотанием. На самого себя, что не смог противостоять заигравшемуся Мымрину и не отказался от этой идиотской затеи. На себя даже больше: всё-таки тот его не посылал взламывать аваровскую квартиру. Обычно законоуважительный и рассудительный Максим в последние дни вёл себя как контуженный казак-разбойник. В череде нелепых и откровенно глупых поступков и решений больше всего было стыдно перед Ильёй. Ему, кроме его гейской озабоченности, и предъявить-то нечего. Он просто клеил понравившегося ему мужика. А вот Дымов, герой-любовник недоделанный, устроил там какой-то полёт над гнездом кукушки – хоть санитаров вызывай. И это торжественное вручение своего члена Аварову каждый раз после неудачной агентурной операции… Стыдобище.

      Владелец агентства, опасаясь последствий своего промаха и психоза неудавшегося недогея, всё тормознул и даже дал Максиму пару дней отпуска за счёт фирмы. Дымов слонялся по квартире, не находя себе занятия. Он то хватался за уборку, то бросал пылесос и усаживался смотреть каких-то «ворониных дочек» по телевизору. Каждые полчаса на него накатывало желание позвонить Аварову и всё с ним прояснить. Ему почему-то было необходимо, чтобы Илья понял и принял его доводы, чтобы не считал его полным мудозвоном. С чего-то вдруг стало важно его мнение. Вот здесь, конечно, было над чем задуматься. Получалось, что голубой, как небо, Аваров вызывал у Макса уважение и симпатию. И даже их стихийный гомо-фестиваль не повлиял на его восприятие. Можно было пойти в своих размышлениях дальше и осознать, что бизнес-ловелас был ему интересен и с «этой» точки зрения, но для таких раздумий надо было иметь медицинскую страховку, которая покрывала бы хорошую душевную лечебницу. Таковой у него не было, как и желания углубляться. Ночью подсознание развлекло Максима обоймой порнороликов с его участием. И хоть образ секс-партнёра был слегка размыт, не приходилось сомневаться, что это не женщина. Под утро его очень реалистично отымели, что называется, с задней двери, и натурал проснулся от своих же сладострастных стонов, обкончав простыни. Испугавшись до икоты, Макс запретил себе вспоминать о своём "гей-параде" и даже взбудоражил сестру по телефону, попросив познакомить с какой-нибудь потенциальной невестой.

      В общем, всю неделю после знаменательных событий Дымов был очень подавлен. Это заметил даже начальник и с делом Рахимова его больше не дёргал. А потом вдруг случилось следующее: курьер «Пони-Экспресс» с утра пораньше приволок ему конверт с флэшкой. Удивлённый агент обнаружил там аудио-файлы, на которых можно было чётко расслышать разговор двух мужчин. Аварова Максим узнал сразу, а вот второй оказался присно помянутый Рахимов! Упырь сдавал себя с потрохами, озвучивая условия и сумму отката. Шантажируемый будто специально уточнял и переспрашивал, выводя негодяя на чистую воду. Ай да Илья, ай да молодец! И тут же отнёс флэшку Мымрину. Прослушав запись, тот взялся хлопать по плечам, кричать «Виктория!» и даже полез за коньяком. На все заверения захваленного Макса, что он здесь ни при чём, отмахивался, очевидно, считая в голове гонорар от клиента за такую запись. Для них дело было успешно закрыто, а вот для ФСБ и господина Рахимова всё только начиналось.

      А Дымов всё никак не мог успокоиться, пытаясь понять две вещи: откуда Илья узнал его место работы и для чего помог. Хотел избавиться от чиновника, мешающего ему развернуться? «Валил» Рахимова по чьей-то просьбе или заказу? А вдруг, чем чёрт не шутит, он - принципиальный борец с коррупцией? Но тогда он не Илья Аваров, а Илья Муромец какой-то! Апофеоз мучений пришёлся на полночь. Прокрутившись с час в кровати, Макс встал, оделся и решительно направился к своей старенькой "Нексии".

      Ночная Москва подгоняла его пустыми дорогами и зелёными светофорами. Он так был вздрючен, что даже радио не стал включать – любой звук сейчас раздражал. Желание увидеть Илью становилось навязчивым, и Максим понял, что всё это время только и искал повод, чтобы встретиться с этой озабоченной Годзиллой. «Извиниться и поблагодарить», - снова и снова повторял про себя, стараясь не думать о том, что Аваров может запросто спустить его с лестницы – имел полное право.

      Забежав в подъезд с припозднившимся собачником и поднявшись на нужный этаж, Дымов не стал нагнетать драматизма, а сразу позвонил в знакомую дверь. В квартире было тихо. Неужели спит уже? Бегло глянул на часы: 00:43. М-да… Нифига не по-Виннипухски, конечно. Наконец загремели замки и дверь приоткрылась.